Чернокнижник, как и предполагал эльф крови, задерживался. Ничто не ново под луной. Пират, некоторое время подпиравший спиной каменную стену и рассматривавший вьющийся по ней плющ, уже успел пройтись вдоль по улице, пообщаться со знакомым стражником, стоявшим на карауле у арки, ведущей к Аметистовой Крепости, и вернуться на место, где они с Нинуратом договорились встретиться — ночнорожденного, конечно, там всё ещё не наблюдалось. Вздохнув, Файрил вернулся к цветочной лавке, что находилась по соседству. Криво пришпиленная к деревянному ставню записка с не менее кривыми каракулями возвещала, что торговка вернётся "через 20 минут". Головорез саркастически хмыкнул — видимо, 20 минут у Эрит были примерно той же протяженности по времени, что и у сурамарца, которого он ждал уже куда как дольше, а мадам Примулы уже тогда не было на месте, равно как и её бессменного спутника — Корода.

Воровато оглядевшись по сторонам, эльф подошёл к ларьку и подпрыгнул, цепляясь за край крыши и следующим по-кошачьи ловким движением взобравшись на оную. Устроившись поудобнее, Фай протёр о штаны купленное по пути сюда крупное красное яблоко и с удовольствием впился в него зубами. Разомлев под лучами тёплого летнего солнца, эльф крови позволил себе ненадолго прикрыть глаза, меланхолично пережёвывая откушенный кусок фрукта и наслаждаясь редким моментом покоя. Лёгкий ветерок шаловливой лапкой играл с выбившимися из длинной косы прядями светлых волос, вызывая невольную улыбку.

— Уважаемый господин нашёл себе весьма интересное место для отдыха, — внезапно донеслось до ушей пирата, и он открыл глаза, с некоторым любопытством взирая на потревожившего его покой незнакомца.

Определённо, ему везло на общество жителей прекрасного Сурамара.

— Не жалуюсь, — Файрил откусил ещё кусок яблока, благодушно поглядывая на ночнорожденного. От цепкого взгляда, которым он окинул стоявшего на мостовой сурамарца, не укрылся бледно переливающийся на пряжке дорогой мантии знак Кирин-Тора. Значит, маг. — Чем обязан, Ваше магичество?

Шал'дорай, в свою очередь, рассматривал вальяжно сидящего на крыше цветочной лавки дальнего сородича. Тот был чертовски хорош собой: длинные светлые волосы, заплетённые в косу, что своим кончиком доставала бы ниже пояса, смуглая кожа, выдававшая в син'дорай того, кто много времени проводил под лучами солнца. В широком вороте рубашки виднелась часть искусной татуировки — насколько мог рассмотреть ночнорожденный, там была изображена змея. Лицо пирата чем-то неуловимо напоминало своими чертами и выражением большого кота — наглый, оценивающий прищур зелёных, как пламя Скверны, глаз, насмешливая ухмылка... разве что коты не носят бо́роды, в отличие от объекта внимания мага.

Файрил приподнял бровь, глядя на откровенно изучающего его ночнорожденного, который, как будто спохватившись, обворожительно улыбнулся, рассыпаясь в объяснениях и перемежая их комплиментами. Файрил тихо хмыкнул. Что же, можно поиграть в пинг-понг словами, пока он ждёт чернокнижника.

И последний не заставил себя долго ждать, как будто почувствовав, что партнёру докучает вниманием кто-то посторонний. Мужчина вышел из входа в Стоки и без того чем-то раздражённый, а уж когда увидел происходящее - разбойник справедливо забеспокоился, что чернокнижник сейчас задымится от бешенства.

Метко кинув огрызок яблока в какой-то цветочный горшок, Фай ловко соскочил на землю, успев пресечь смертоубийство до его начала - правда, от кипящего праведным гневом чернокнижника ему едва не досталось стрелой хаоса, и только вовремя выполненное затыкание старым добрым методом спасло ситуацию. Маг за спиной пирата сначала цокнул языком — явно одобрительно, после чего ехидно фыркнул, обращаясь к Нинурату:

— Так вот какие собрания посещает мой дражайший кузен "как_вы_утомили_со_своим_кутежом_ты_хоть_имя_его\её_запомнил?"... Ха-ха, заглядывай вечерком, расскажешь, как даётся дело изучения скверны с новыми союзниками — благо, скверны в глазах твоего друга достаточно для изучения, не правда ли?

Кузен? Надо запомнить… Разъярившийся ночнорожденный возжелал крови дражайшего родича ещё больше, чем до вмешательства син’дорай, поэтому эльф решил, что следует прервать общение двоих шал’дорай и, железной хваткой сцапав сыпящего проклятиями чернокнижника за плечи, оттащил от ехидно хохочущего мага за первый попавшийся на глаза угол - и тут же сам становясь мишенью для брани Нинурата.

— ...ненавижу тебя, сволочь! Как дома показываться теперь?!..

— В моей компании, например, чтобы остальные локти от зависти сгрызли, — хмыкнул Файрил, ехидно оскалившись, и, не слушая дальнейших проклятий от задохнувшегося в возмущении ночнорожденного в свой адрес, потянул за собой шал'дорай в сторону лавки алхимика.