Авантюра

Ярик весь день как на иголках, постоянно проверяет телефон, который чуть ли не каждую секунду теряет единственную палочку связи.

Он обещал приехать сегодня автобусом. А Ярик знал только расписание электричек. Потому взял обещание написать, как только на горизонте появится дорожный знак с обозначением их дыры.

Даша, вызвавшаяся помочь со сбором ягоды на участке, видит состояние друга — точно же видит! — но не комментирует, только улыбается, жмуря светлые глаза от яркого солнца. Оно очень красиво отражает её черты, будто созданные из игривых лучиков, тех, что по утрам в окно лезут. А Ярик… все почему-то говорят, что он как берёза, тонкий, но стойкий, силу источающий и дающий. Он считает это полнейшей неправдой. Разве пацан может быть берёзой? Берёзки — это те девчонки-бывшие одноклассницы, которые чёрные волосы почти до колен отрастили и заплетают их в толстые косы. Но точно не он, неказистый такой.

Он уже заходит в самую глубину колючей малины, где как раз самые крупные ягоды и растут, слыша крики «нечестно!» от Даши, которая, скорее всего, тоже хочет большие и сочные в своём ведёрке, как в кармане вибрирует телефон, оповещая о новом сообщении, которое пробралось-таки сквозь отсутствие связи.

«Въезжаю в дыру, лечу в бездну».

А время стоит 5 минут назад. Чёрт! Он, должно быть, уже на остановке!

Ярик, откровенно не обращая внимание на жестокие кусты, оставляющие одну царапину за другой на ногах и руках, бежит к калитке, чуть не выронив ведёрко у крайних веток. Его еле ловит за ручку Даша и спрашивает:

— Ты куда?

— САША ПРИЕХАЛ! — кричит он изо всех сил, вообще не волнуясь о том, что соседи услышат. Внутри только бесконечная радость от приезда такого важного человека. Каждый такой раз давно стал наградой за ожидание в полгода: в Новый Год на пять-семь дней и в июле на целых полтора месяца! Так что он заслуживает реагировать настолько эмоционально, насколько хочет.

— Саша?! — ответ звонкого голоса не удивлённый, а, скорее, неверящий. Даша ставит ведёрки на землю и тоже срывается с места. — Я с тобой!

Когда-то Ярик Баярунас, Даша Январина и Саша Казьмин были неразлучной троицей, которую знал весь посёлок. В своё время из-за шила в жопе последнего, казавшегося с первого взгляда правильным и послушным, они регулярно влипали во всякие приключения. Вместе влипали, вместе получали нагоняй от взрослых и вместе планировали новую историю. Всегда вместе. А четыре года назад Саша поступил в университет в областном центре и приезжает только два раза в год. Но встречи от того стали только слаще и желаннее, а дружба — крепче. А в случае с Яриком — не только дружба.

Как только вдалеке виднеется знакомый силуэт с сумкой рядом, Ярик чувствует, несмотря на жару, тепло внутри. То тепло, что к автобусной остановке ведёт.

Он чуть не сбивает Сашу с ног, сгребая его в объятия. Даша, догоняя, смеётся. Ярик, чувствуя на губах родные прикосновения, только и может блаженно улыбаться. Саша здесь, наконец-то приехал. Наконец-то прижимает к себе, чуть давя на лопатки. Наконец-то так хорошо, так уютно и светло. Наконец-то не буквы на экране.

— Я скучал, — бурчит Саша куда-то в волосы, чуть смеясь. Ярик мурлычет ответное «я тоже» и прижимается сильнее, так, что скоро сольётся с ним воедино. Так скучал, что не мог уснуть без мысли или воспоминания о парне. Так скучал, что хватал телефон почти каждые десять минут, чтобы ни единого сообщения не пропустить. Так скучал, что Даше и родителям все уши прожужжал. Да, мама с папой не одобряют, они хотели бы своего сына видеть с девчонкой какой-нибудь хорошей, но Саше доверяют. Лучше с ним, они его хорошо знают.

Он отстраняется, чтобы пропустить вперёд Дашу, которая тоже сжимает Сашу в объятиях. Тот её приподнимает, чуть отрывая от земли, слыша ответный визг неожиданности. Кружит. Саша улыбается. Улыбается красиво, надёжно и по-домашнему. У Ярика он ассоциируется с яблоней, деревом родным, вкусным и уютным. Вспоминается забавный случай, когда они с Сашей яблоки с соседского участка воровали и под яблоней на том же участке на звёзды смотрели. Потому что на своих такое творить не интересно.

Они были детьми. А теперь они взрослые и должны быть серьёзными. Хотя иногда так хочется пошалить, как тогда.

Наблюдать за тем, как на кухне Саша достаёт из сумки слегка помятый букет цветов и дарит маме, а отцу пожимает руку, вдвойне приятно и тепло. Она счастливо улыбается, хотя цветы в посёлке — самое обычное явление, они растут на каждом участке. Она просто очень рада гостю. Папа одобрительно кивает, когда слышит, что Саша закончил учёбу с отличием. Кажется, тот зарабатывает дополнительные очки в рейтинге круга общения Ярика. Звучит смешно.

Мама, несмотря на отнекивания, мол, перед автобусом покушал и не голоден вообще-то, всё равно накладывает Саше тарелку щей, ставит сметану, миску с хлебом и нарезает лук с укропом. Он смущённо краснеет, но Яркину маму не первый день знает: сопротивляться еде бесполезно. А потому тихо ест, периодически поглядывая на Ярика. Так заговорщически, что даже неловко становится. Что он там задумал?

Этот Саша, когда солнце играет лучами на его волосах и лице, а он сам, улыбаясь, общается с родителями и ест мамину еду, выглядит таким домашним и привычным, как будто им совсем мало лет и он до вечера собирал с Яриком ягоду. В голову в очередной раз закрадывается мысль, что так правильно, так и должно быть. И насрать на то, что кто-то считает такие чувства и отношения греховными, неестественными и неправильными, и вообще, «девушку хорошую просто не встретил ещё». Ему девятнадцать, он может делать со своей жизнью всё, что не противоречит его мировоззрению. И любовь к парню туда отлично вписывается.

Интересно, а родители Саши знают? Они никогда особо не комментировали странноватую дружбу их сына с сыном Баярунасов, а вскоре после переезда Саши в город сами уехали, так что даже мимолетно узнать что-то очень сложно. Хотя Ярик сомневается, что они относятся к этому хорошо, если знают. В конце концов, оба строгие, намного строже его родителей, они и бесконечные выходки сына и компании еле выдерживали и прощали с трудом, вряд ли бы приняли его ориентацию. Хотя кто знает. Вдруг чудеса существуют?

***

На следующее утро Ярик просыпается от спора трёх человек: двое мужчин громко обсуждают что-то, а женщина лишь иногда спокойно добавляет от себя. Слова различить сложно, поскольку комнату от злополучной кухни отделяют две стены, две закрытые двери и двенадцать шагов. Лишь одно понятно: более высокий мужской голос не хочет отступать перед аргументами более низкого.

Путь от кровати до двери позволяет мозгу немного проснуться и опознать владельцев голосов: Саша и родители Ярика. Аж интересно становится, о чём они так оживлённо говорят в девять утра.

Путь до кухни позволяет уже различить слова, но всё ещё не до конца проснувшийся мозг не может собрать их воедино: имя Ярика пару раз мелькает, какой-то отъезд. В тоне собеседников ни капли гнева — это уже отлично.

— Вы чего кричите на весь дом, когда люди спят? — бурчит он, открыв дверь. Трое мигом затихают. Мама вытирает полотенцем тарелку, отец невозмутимо пьёт кофе, Саша, держа в руках конфету и теребя хвостики фантика пальцами, бросает взгляд сначала на Ярика (и нежно улыбается, заразительно так), а потом на отца (будто спрашивая разрешения). Тот фыркает, пряча в кружке ухмылку.

— Если он согласится, я уже ничего не сделаю. Говори.

Согласится? Сначала какой-то переезд, Ярик, теперь какое-то согласие? Это хотя бы законно?

Саша улыбается ещё шире, и в комнате невольно становится ещё светлее. Благодарит отца, зовёт Ярика присесть рядом. Он только сейчас понимает, что не причесался и даже зубы не почистил — настолько было любопытно узнать, что происходит. Однако Саша чуть хихикает и приглаживает волосы, оставаясь на некотором расстоянии. А потом в его зелёных глазах загорается огонь. Знакомый. Предвестник приключений.

— Предлагаю тебе авантюру, — от одной этой фразы вспоминаются и яблоки соседнего участка, и распевание песен в не совсем трезвом состоянии от родительской водки, и кража петухов через дорогу в два часа ночи, и дурацкие надписи на заборах, и передразнивание «злых» собак через забор, и много всякой другой ерунды. Любимая история Ярика — про петухов. Саша пил и в какой-то момент решил, что натырить своему парню петухов — нечто очень романтичное. Они с Дашей, честное слово, пытались его образумить, но это не сработало. Больше Саша не пил вообще никогда. — Она называется «Перевезти Ярослава Баярунаса в город».

— В смысле? — произносит Ярик, когда до него доходит смысл услышанного. Должно быть, ему нужно к врачу — Саша не мог на полном серьёзе такое сказать. А родители не могли на полном серьёзе позволить такое сказать. А как же помощь в хозяйстве? А как же Даша? А как же «где родился, там и пригодился»? Ведь город такой огромный, там много талантливых и умных ребят, где он место себе найдёт?

Вот, видимо, о чём они спорили. Саша просил разрешения. И, судя по спокойным, хотя и слегка разочарованным, лицам отца и матери, его получил.

— Мы с родителями купили мне не так давно квартиру в городе. К тому же, ты вроде хотел в театральный. Ты очень талантливый, эмоциональный и гибкий, — на этом моменте Саша слегка запинается. Да, гибкий, ему ли не знать. — Подготовишь программу, и тебя точно возьмут.

Да уж, авантюра похлеще всех, что они когда-либо проворачивали. Очень страшно оставлять родителей в посёлке и переезжать в шумный незнакомый город, поступать в институт, пока Саша будет работать. Однако когда Ярик отказывался от авантюр? Тем более, что любимый человек будет рядом, будет поддерживать и помогать. Они будут почти как семья.

— Я в деле.