Зануда!

Иви думает, что Джейкоб — идиот. Самый идиотистый идиот из всех идиотов Англии. Только он мог сбежать гулять на всю ночь, а возвращаясь ближе к утру, каким-то образом умудриться забраться в окно не детской, а отцовской спальни. Да еще и с перепугу опрокинуть на себя неубранный служанкой поднос с чайником и чашками. Конечно же, отец моментально проснулся, а на звон разбитого фарфора сбежался вообще весь дом. Ох и крепко же Джейкобу влетело — несколько дней не мог сидеть без подушки. Итан даром что добрый, но сыну вольностей не спускает. Да и как можно иначе донести до этого сорванца основы кредо?

То ли дело Иви. Всегда собранная, сосредоточенная, на любые вопросы у нее есть ответы и собственное мнение. С рукопашным боем, правда, еще не очень ладится, но она с лихвой компенсирует это умением прятаться так, что даже учитель не всегда найти может. А это очень важное качество для ассасина. И пока ее брат занимается бог весть чем, она прилежно сидит над книгами — ну золото, а не ребенок.

«Заучка! — дразнит Джейкоб. — Так в четырех стенах и жизнь пройдет!»

Зато у нее нет синяка под глазом и красных болезненных полос от отцовского ремня на заднице. Иви фыркает, демонстративно отворачивается и мгновенно ловит затылком деревянную фигурку лошади. Она не тяжелая, так что девочке не больно, но в душе моментально закипает жгучая обида. Джейкоб оттягивает нижнее веко и высовывает язык. «Зануда! Зануда!»

Иви забывает, что приличным девочкам нельзя драться, зато вспоминает все приемы, которым ее успел обучить мистер Рогри*. Без единого слова она бросается на брата и резко заламывает ему руку за спину, так что тот от неожиданности падает на колени.

«Пусти! Больно!»

Она знает, что больно. Иви сама не раз оказывалась на месте Джейкоба, пока не запомнила, как нужно уходить из этого захвата. Она чувствует, как дрожит запястье брата под ее крепко сжатыми пальцами. Она держит руку Джейкоба, когда тот грозится всыпать ей по первое число. Она не ослабляет хватки, когда он сулит ей конфеты и сахарные фигурки, припрятанные с Рождества. Она продолжает сжимать запястье брата, пока он давит на жалость и умоляет. И только когда мальчишка уже начинает реветь в голос, она разжимает пальцы. Джейкоб падает носом в ковер и быстро-быстро отползает в сторону, вскакивает на ноги, прижимая к груди пострадавшую руку, а другой размазывая слезы и сопли по лицу.

«Я все папе расскажу!»

«Ну, давай, поведай ему, как тебя девчонка уделала, — фыркает Иви и припечатывает: — Хлюпик!»

Джейкоб закусывает губу: действительно, кому охота признаваться, что тебя побила родная сестра? «Ты у меня еще получишь!» — бурчит мальчишка, но Иви лишь пожимает плечами и удаляется прочь по коридору. Деревянная фигурка лошадки сиротливо остается валяться на пушистом индийском ковре.

С того дня Джейкоба словно подменяют. Его по-прежнему почти не увидеть за уроках истории или географии, зато занятия фехтованием и стрельбой он посещает все до единого. Он теперь занимается вдвое больше Иви, то и дело оттачивает какие-то приемчики и даже начал почитывать книги об оружии, тактике и стратегии. И хотя не очень у него пока ладится, и хотя девочка еще без проблем укладывает его на обе лопатки во время рукопашных схваток, с каждым разом делать это становится все сложнее.

Джейкоб растет не по дням, а по часам. И однажды Иви вдруг обнаруживает, что брат перерос ее практически на голову, а в плечах стал шире почти в два раза. Она смотрит на него снизу вверх и мысленно прикидывает шансы завалить эту тушу. Учитель командует начало тренировочного боя, и Джейкоб сразу же бросается вперед. «Так и не научился просчитывать свои действия», — думает Иви, чуть отклоняя корпус в сторону и одновременно уходя за спину брату. Перехватив его запястье, она тянет его в сторону, но вдруг понимает, что оно не поддается. А в следующую секунду падает лицом в вытоптанную землю площадки, а ее собственная рука оказывается вывернута и крепко прижата к спине.

«Раунд за Джейкобом! Весьма неплохо, юноша».

Что за?.. Давление на спину ослабевает, и Иви, сплевывая попавшие в рот волосы, приподнимается с земли. Джейкоб, легкомысленно насвистывая какую-то дурацкую мелодию, смахивает незаметные глазу пылинки со своего плеча.

Он победил?!

Нет, невозможно!

«Требую реванша!»

И вновь Иви оказывается в пыли всего мгновение спустя после начала схватки. Царапая короткими ногтями землю, она снова отплевывается от волос (обещая сегодня же укоротить эту чертову прическу) и недоумевает. Как так вышло, что ее дважды побил собственный непутевый братец? Он же… слабак!

«Я тоже не сидел на месте, дорогая сестрица, — говорит Джейкоб, — и, пока ты тратила время на книги, тренировался вдвое больше. Теперь мы квиты».

Неужели он все еще помнит, как она побила его в детстве?

«Если бы ты не ткнула тогда меня носом в ковер и в мою никчемность, я так бы и не понял, для чего должен жить».

И для чего же?

Джейкоб широко улыбается, отчего его лицо становится удивительно светлым и добрым, и протягивает все еще сидящей на земле Иви руку.

«Чтобы защищать мою маленькую сестренку, конечно же!»

Да ты же сам младше меня!

«Всего на четыре минуты! Будешь вечно это вспоминать? — смеется Джейкоб, рывком ставя Иви на ноги. — Как бы то ни было, я хочу уметь защитить тебя, себя и наше кредо».

Иви чувствует, как с глаз вдруг падает какая-то густая темная дымка, и видит перед собой уже не маленького вредного мальчишку, который напакостничал и получил от отца ремнем. Она видит совсем взрослого мужчину, который ничуть не уступает ей, а в некоторых вещах даже намного превосходит. Наверное, Иви должна испытывать зависть. Но она думает, что у нее самый лучший брат на свете.

*имя выдумано