надо выбираться.
Спасательная капсула сверкает в небе, как падающая звезда.
Она падает где-то в огромном бескрайнем пшеничном поле, которое кажется изумрудным под светом аварийных огней. Зеленый — ее цвет, она могла бы любоваться этим действительно завораживающим зрелищем еще долгое время, если бы у нее оно было. Время — ресурс такой, очень нехороший. Его не хватает всегда, но в то же время он никуда не испаряется. Он просто есть. Но что ей, бессмертному существу, думать о каком-то времени. Даже прекрасное изумрудное поле не заставляет ее остановить свой взгляд на нем, она спешно покидает место аварийной посадки, по пути сдирая с себя хлыст той фиолетовой недо-Яшмы.
Хризолит поднимает голову и оглядывается по сторонам. Вокруг никого нет — только пшеница. На самом деле она понятия не имеет, что это такое, но когда-то давно Яшма говорила про то, что на Земле много пшеничных полей. Наверное, оно такое же. Сложно судить по информации такой давности, Яшма более шести тысяч лет не была на этой захудалой планетке. В последний раз глянув на разбившуюся капсулу, которая вряд ли ей чем-то сейчас поможет, Хризолит разворачивается по направлению к виднеющейся вдалеке скале — той самой, в которой прятались все это время сторонники Розы Кварц вместе с ней самой, принявшей эту отвратительную и глупую форму.
У нее треснули очки, и она не слишком хорошо видит, куда идет. Ноги сами ведут ее куда-то прочь с бескрайнего пшеничного поля, прямо вдоль одной из твердых черных дорог, по которым иногда стремительно проносятся странные древние агрегаты. Они не сравнятся с технологиями родного мира, и Хризолит не придает им особого значения, даже не боясь, что кто-то из людей способен нанести ей вред. Это же люди. Они не могут ничего. Если бы не сторонники Розы Кварц, то киндергарден...
Бескрайнее пшеничное поле оказывается вовсе не бескрайним, и наконец Хризолит выходит из него. Скала все еще впереди — далеко-далеко, до нее идти и идти. Она должна бежать оттуда, как можно скорее, но больше идти некуда. А там, возможно, Яшма. И Ляпис. Но главное, что Яшма. Она-то наверняка знает, что делать.
— Они просто старые самоцветы! — злится она, передразнивая голос Яшмы. Скала ужасающе далеко, и идти до нее нет никакого желания. — Тебе не нужен телохранитель! Ну что, довольна? Посмотри, во что это вылилось! Не ожидала, Яш...
Где-то вдалеке падает их корабль, после чего взрывается на множество кусочков, не оставив после себя ничего и, наверное, никого. Даже того шумного облика Розы Кварц, который, может, вовсе и не она. Сложно верить Ляпис, ее данные не столь точны. Сложно верить Яшме, ее данные слишком устарели.
— ... ма.
Но их уже не спросишь.