3 октября 2039 года.

     – Вам плохо? – учтиво начал Коннор, замечая графин с водой и стакан, который тут же наполнил, и подошёл к Хэллу Уильямсу. – Воды?

     Программист «Кибертех» посмотрел на андроида с благодарностью, принимая стакан воды и отхлёбывая немного. Хэнк тоже стоял рядом и внимательно смотрел на бледного как полотно Уильямса, готовый в любой момент позвать на помощь. Немного успокоившись, программист поднял взгляд на напарников:

     – Что произошло?

     – Скажите, а у мистера Райса были враги? – деловито начал Андерсон.

     – Что? Враги? Нет! Майкл был душой компании. А почему вы спрашиваете?

     – Мы подозреваем, что это было заказное убийство, – вставил андроид, игнорируя немного недовольный взгляд напарника. – Улики указывают на это.

     – Боже… – Хэлл запрокинул голову к потолку. – Я даже не знаю, кто мог желать его смерти. Он же, как и я, обычный программист. А ведь сегодня ему должны были позвонить из «Киберлайф»…

     – Зачем? – моментально сориентировался лейтенант.

     – Мы с Майклом подали прошения о переводе из «Кибертех» в «Киберлайф». Мы считали, что политика «Кибертех» не приемлема. Особенно Майкл. Он так радовался, когда девиантов признали живыми, равными с людьми. Ему должны были сегодня сообщить о результате рассмотрения его заявления. А мне вот обещали позвонить только через неделю. А я ведь сразу заподозрил неладное. Майкл никогда не опаздывает… опаздывал…

     И тут раздался шум. Заскучавший андроид покинул своё место и врезался в стену, упрямо пытаясь пройти сквозь неё, стукаясь лбом о стекло снова и снова. Извинившись, Хэлл поспешил к роботу, схватил его за руку и как ребёнка повёл на место. Усадив машину на место, Уильямс положил руки на голову андроида и что-то нажал, потому что необученная машина моментально отключилась. Хэлл осторожно потрепал отключённого робота по голове, как пса, и вернулся на место.

     – Очередной проект? – вежливо поинтересовался Андерсон.

     – Да, можно и так сказать. Закон запретил разрабатывать новых андроидов в августе, а это июльская модель. Не знаю, как я это в одиночку закончу… – программист с грустью посмотрел на андроида, а потом посмотрел на Коннора. – Хотя мы и так работали нехотя. Обычно мы справляемся с такими моделями быстрее. Как ни крути, а Коннор был нашим лучшим проектом. Майкл так гордился тобой. А я вот наоборот всегда был насторожен. Не каждый раз приходиться работать с настолько сложным и многофункциональным андроидом-детективом. Особенно учитывая, что у те6я всегда были девиантские замашки. Но сейчас я так же горд, как и Майкл. Ты действительно стал чем-то большим, чем просто пластиковой куклой.

     – Вы давно работали вместе с мистером Райсом? В каких вы были отношениях? – Коннор предпочёл последовать программе, поскольку не совсем был уверен в том, как ему действовать. – Судя по вашим словам, вы были друзьями.

     – Верно, друзьями. Вместе мы работали лет восемь. Поначалу нам не давали заниматься очеловечиванием, а потом, когда мы дорвались-таки, нас уже было не выгнать. Это очень увлекательный процесс. Наверняка, многие жители Детройта, да и не только, думают, что андроидов собирают другие роботы, что едва они сходят с конвейера, как они уже готовы служить людям. Но это не совсем так. Прежде, чем модель поступает на конвейер, её собирают вручную, потом отправляют к нам, чтобы мы отладили сырой софт, одновременно с этим работают дизайнеры. И лишь потом, когда андроид пройдёт ряд тестов, готовую модель запускают в производство. Мы тут творим настоящую магию. Так всегда говорил Майкл.

     – Был ли у вас доступ к секретным данным компании? – перехватил инициативу лейтенант. – Может, в деле замешаны конкуренты? Или же у мистера Райса была мстительная бывшая?

     Коннор слушал вполуха ответы Уильямса, который ничего нового не сказал. Доступа к секретным данным нет, мстительных бывших тоже нет, конкурентам такие проблемы не нужны. Андроид и так всё это знал, но Хэнк должен был задать эти вопросы, чтобы удостовериться. Вместо того, чтобы следить за диалогом, парень оглядел комнату. А его могли отлаживать прямо здесь? Неожиданное любопытство заставило робота начать сканировать окружающее пространство, словно он хотел вспомнить. Это было глупо, ведь после настройки андроидам очищают память, так что вспомнить что-то из прошлого он не смог бы физически.

     Разумеется, он продолжал фиксировать ответы Хэлла Уильямса, но не вдавался в детали, просто пропускал это через себя, позволяя программе обрабатывать полученную информацию. Потом ознакомится. Хэнк сразу заметил это странное состояние андроида и краем глаза приглядывал за ним. А вот когда любопытство детектива заметил Хэлл, программист тут же просиял.

     – Ты всё такой же.

     – Такой же? – Коннор моментально сосредоточился на разговоре.

     – Любопытный, – Уильямс развернулся к компьютеру, вставил маленькую карту памяти в нужный разъём и запустил процесс копирования чего-то. – А ты всё ещё носишь с собой монету? – андроид удивлённо посмотрел на программиста, но рука уже сама потянулась к карману, доставая злосчастную монету. – Боже… Майкл был бы счастлив. Это ведь его была идея. Тебе не давалась мелкая моторика, что было странно, ведь данный софт был отлажен уже давно на многих моделях. Но с тобой это не прокатывало. Возможно, в софте имелись ошибки, которые мы проглядели? Кто ж знает? В общем, Майкл предложил учить тебя придавать определённый характер своим прикосновениям с помощью игры с монеткой. Это он, кстати, тебе её подарил, – компьютер оповестил о завершении копирования и Хэлл достал карту памяти, протягивая её Коннору. – Спрячь. Это тебе. Здесь наши видеосеансы. Все до единого. Их даже у начальства нет. Я думаю, тебе будет любопытно взглянуть с чего начинался Коннор.

     – Спасибо, – парень сунул карту памяти во внутренний карман фирменного пиджака.

     – Можно?

     Андроид не до конца понял, о чём конкретно просил Хэлл, но кивнул, давая разрешение. Почему-то этому человеку хотелось верить. К тому же рядом был Хэнк, который не допустит, чтобы с ним что-то случилось. Эта мысль грела его электронную душу. Но Уильямс и не собирался лезть в голову робота, вместо этого, он осторожно коснулся его лица, затем шеи. Плавно руки перетекли на грудь, оттуда на правую руку, затем на левую. Нахмурившись, программист ещё раз коснулся левого плеча.

     – Работа полицейского даёт о себе знать? – заметив немного растерянный взгляд Коннора, Хэлл пояснил. – Похоже, ты недавно заменил компонент #3002k. Серьёзное ранение для андроида. Но ты не обращался в сервис. Сам делал?

     – Почти. Я не доверяю «Кибертех», да и «Киберлайф» тоже.

     – Ну, оно и видно, что сам. Спайка слишком грубая, но надёжная. А откуда у тебя чертежи? – парень лишь покачал головой, мол, нет у него никаких чертежей. – Погоди. У тебя их нет? И ты осмелился лезть в свою начинку? Ужас. Я их тебе раздобуду, Билл как раз мне должен. Только пообещай мне кое-что, – Коннор заинтересованно посмотрел на программиста. – Найди убийцу моего друга, а также тех тварей, что наняли его.

     – Сделаю всё возможное.

     – Другого ответа я и не ждал. Спасибо.

     После ряда ещё нескольких формальных вопросов, напарники покинули «Кибертех», ничего нового и тем более полезного они не узнали, поэтому остаток дня Коннор предложил посвятить оформлению бумажек, чтобы завтра со свежими силами начать поиски киллера. Как раз будут готовы результаты баллистической экспертизы. Хэнк нехотя согласился.

     В участке, разумеется, всю работу за двоих делал андроид. Для него это не было в тягость, к тому же он знал, как сильно лейтенант ненавидел всю эту бюрократию, а портить настроение друга почему-то не хотелось. Более того, в какой-то момент Коннор вспомнил об одной абсурдной мысли, которая его посетила во время беседы с Кэтрин Мэй. Украдкой он взглянул на напарника, пытаясь понять в первую очередь всё же себя, чем произошедшее. Ведь он уже довольно часто стал ловить себя на странных нетипичных даже для девианта мыслях. Возможно, ему стоило сесть и подумать об этом, а не пытаться отвлечься, как сейчас, например.

     Когда с бумагами было покончено, Коннор вспомнил о кое-чём ещё. Рука сама потянулась к внутреннему карману пиджака, доставая карту памяти. Хэнк, который всё это время изображал активную деятельность, сразу же обратил на это внимание. Как и все в участке. На самом деле среди полицейских каких только слухов не ходило об Андерсоне и его пластмассовом напарнике, но Хэнк довольно быстро научился это игнорировать. В конце концов, если бы он обращал внимания на все слухи, которые ходили о нём, он бы уже давно перестрелял половину своих коллег. Хотя Гэвина он бы и сейчас с радостью пристрелил, поскольку этот говнюк был главным источником всех этих сплетен. Даже сейчас он, мерзко посмеиваясь, что-то прошептал офицерам, с которыми беззаботно болтал до этого.

     Коннор тем временем задумчиво оголил правую руку и явно хотел уже прочитать карту памяти, когда неожиданно передумал. Искусственная кожа снова покрыла белую кисть. Ему было любопытно, и в то же время он чувствовал что-то такое, чему пока не мог дать названия. Всё внутри словно дрожало. И в то же время ощущался какой-то холод, хотя температура была в пределах нормы, судя по показателям. Переведя взгляд на напарника, парень с удивлением обнаружил, что Хэнк смотрел на него с беспокойством. От одного этого взгляда голубых глаз сразу стало как-то тепло, даже жарко, а глупая улыбка сама собой появилась на идеальном лице.

     – Что, Коннор, предвкушаешь жаркую ночь в объятьях папочки? – заржал Рид, проходя мимо и делая весьма однозначный жест рукой, который явно имел сексуальный характер.

     – Не нарывайся, Гэвин, – сложив руки на груди, красноречиво произнёс Андерсон. – Коннор в силу своего миролюбивого характера тебе не врежет, но я-то вполне могу уложить тебя на лопатки.

     – Характер? У железки? – детектив рассмеялся ещё громче, он явно провоцировал лейтенанта на драку. – В этой пустой башке нет ничего кроме нулей и единиц.

     И всё же Гэвин перетрусил и поспешил удалиться по своим делам. Парень проводил его недобрым взглядом, Рид никогда ему не нравился, особенно после той ночи в клубе «Рай». И всё же у Коннора накопился ряд вопросов, которые пора бы уже озвучить. Но не сейчас. Сейчас его больше волнует эмоция, название которой он никак не мог подобрать.

     – Лейтенант? – напарник с готовностью поднял взгляд на парня, ожидая продолжения. – Как назвать чувство, когда что-то хочется, но при этом страшно это получить? – озадаченный взгляд лейтенанта, заставляет его продолжить. – Я хочу посмотреть, с чего всё начиналось, но почему-то внутри словно всё дрожит и… холодно… хотя показатели в норме.

     – Хм… – как-то неопределённо протянул Андерсон. – Может, ты боишься разочароваться? Может, боишься испытать стыд? Знаешь, такое у людей бывает. Например, когда, допустим, молодой парень приводит девушку для знакомства с родителями, а его мать начинает показывать детские фото, где он бегает голожопый за домашним псом или что-то вроде того.

     На самом деле, это было довольно дурацкое сравнение, но с Коннором быстро привыкаешь нести всякую чушь, просто потому что андроид не давал времени на раздумья. Хорошо, что Гэвин ушёл в комнату отдыха, иначе бы он точно не упустил возможность подтрунить над Хэнком. Зато с другими полицейскими такой проблемы не было. Хоть они и любили посплетничать по поводу этой странной парочки, но всё же любой из них с готовностью бросался помогать Андерсону объяснять Коннору тонкости человеческих эмоций. На самом деле андроид и сам вполне успешно доставал пол участка своим вопросами. Парень был как большой ребёнок со своими «почему?», «зачем?» и «какой в этом смысл?», плюс он ещё и вещдоки вечно в рот тащил, что только ещё больше делало его похожим на ребёнка. Вот и сейчас один из офицеров поспешил помочь Хэнку, хотя и не до конца понимал, о чём вообще шла речь:

     – Думаю, Хэнк прав. Ты, наверное, просто боишься узнать что-то такое, что вызовет у тебя стыд.

     – Спасибо, Сэм, – благодарно кивнул ему лейтенант, вновь поворачиваясь к андроиду. – Хотя я почти на все сто уверен, что он даже не знает, о чём мы сейчас толкуем, но Сэм прав.

     – Но это не похоже на стыд…

     – Коннор, – жестом остановил робота лейтенант, – это не стыд, а страх стыда. Не все эмоции однозначны. Мы вроде уже об этом говорили.

     – Верно, – парень застенчиво улыбнулся, вспоминая тот разговор, точнее спор всех полицейских в участке, потому что каждый пытался объяснить это на свой лад. – Я… я бы не отказался от компании, – он демонстративно помахал картой памяти и тихо добавил. – Не уверен, что у меня хватит духу посмотреть это в одиночку…

     – Кино? – Хэнк ухмыльнулся. – Скорее всего, чертовски занудное и длинное? Да, почему бы и нет? Мне ведь тоже интересно, как тебя собирали.

     Коннор невольно просиял в ответ, проигнорировав сарказм лейтенанта. Похоже, ему точно пора бы задуматься над своим странным поведением, но не сейчас. Может, послезавтра? Или через неделю? Или никогда? Какая разница, что являлось причиной этого странного поведения? Наверное, нет никакой. По крайней мере, до тех пор, пока это делало его необъяснимо счастливым.

     Чуть позже напарники уже ехали к Хэнку домой, поскольку, заметив нетерпение андроида, мужчина решил не затягивать с просмотром. Вызовов не поступало и слава Богу. Сегодня никто больше не решился взять грех на душу, и это не могло не радовать. Коннор почти привычно отправился на кухню, чтобы приготовить что-нибудь сытное и полезное для хозяина дома. Правда, в итоге Хэнк чуть его не поколотил за это, откровенно недоумевая, чего это андроид так беспокоится и заботится о нём. Впрочем, Коннор и сам не знал ответа на этот вопрос.

     И лишь после ужина, во время которого парень играл с Сумо, Хэнк сел в гостиной с бутылкой пива и внимательно посмотрел на андроида. Поняв, что пора приступать к просмотру, Коннор поспешил подключить карту памяти к телевизору, а затем и сам подключился к нему. Подумав, парень присел на противоположном крае дивана, поодаль от друга, что от него не укрылось. Со скепсисом посмотрев на робота, он глотнул пива:

     – И сколько будет идти кино?

     – Здесь очень много часов работы со мной, – озадаченно произнёс Коннор, но потом приободрился. – Думаю, я могу считать информацию и при перемотке, а наиболее интересные моменты можно посмотреть и в режиме реального времени.

     – Учитывая твою любознательность, смотреть будем целиком?

     – Нет, обещаю.

     Хэнк проворчал что-то про нерушимость обещаний, причём с сарказмом, и кивком разрешил Коннору начать показ. Но парень не спешил, лишь спустя минуту он всё-таки запустил воспроизведение.

     Вначале на экране ничего не было, но потом послышалась какая-то возня и вот в кадре появилась комната с прозрачными стенами, в которой напарникам уже довелось побывать сегодня. Напротив камеры стоял Майкл Райс. Его тёмная кожа как-то слишком уж контрастировала со светлым помещением, а белоснежная улыбка слишком уж контрастировала с самим Райсом. Затем в правом верхнем углу появилась дата и время: «8 февраля 2038 года 13:01:34». И вот уже и Хэлл Уильямс появился в кадре, правда, выглядел он менее радостно, чем Майкл.

     «Итак… Сегодня 8 февраля. И сегодня мы с моим коллегой начинаем процесс очеловечивания новой модели RK800 линейки RK под именем «Коннор», – Майкл хлопнул друга по плечу. – Я Майкл Райс, а это Хэлл Уильямс. И задачка нам предстоит крайне сложная. RK800 предназначен для работы в полиции. Однако он не просто рядовой офицер. Он детектив. Плюс в «Киберлайф» начались проблемы из-за так называемой девиации. И RK800 должен будет заняться этой проблемой. Скажу по секрету, девиация, как явление, существует уже примерно год, а может и дольше, но в последнее время андроиды стали слишком часто фигурировать в делах полиции. Но я этого не говорил. Хэлл? Скажешь что-нибудь? Об его особенностях, например?»

     «Особенностях? Ты о том, что мы с тобой будем очеловечивать бомбу замедленного действия? – мрачно поинтересовался Хэлл, но под взглядом друга заговорил. – RK800 необычный андроид. Программисты, химичившие с его кодом, утверждают, что заложили в него уже выявленные ранее ошибки, обнаруженные у девиантов, которых удалось отловить, в качестве какой-то дурацкой базы данных. Разумеется, я им не верю. Думаю, сделано это было нарочно. Отсюда можно сделать вывод, что RK800 может повести себя неадекватно при первом включении»

     «Я не совсем это имел в виду… – растерянно протянул Райс. – Нам нельзя об этом говорить. Ты же знаешь».

     «Знаю, но всё равно это бомба замедленного действия. Теперь мы можем приступить, Майкл?»

     Райс согласно кивнул и Хэлл снова исчез из кадра. Картинка резко сменилась, теперь камера была направлена на Коннора, только его глаза были закрыты, а кожи не было. Но Хэнк сразу признал в нём андроида, ведь ему уже довелось увидеть его в истинном обличии. Но было кое-что, что заставило андроида, сидящего на диване, стыдливо отвести взгляд. На RK800 не было одежды. Вообще. Никакой. Голый белый пластик с серыми вставками. И всё. Хорошо ещё, что роботы без своей синтетической кожи не имеют очевидных половых признаков, отметил про себя лейтенант.

     Майкл снова появился в кадре, подходя к андроиду и касаясь чего-то на голове будущего Коннора. Робот моментально распахнул глаза, глядя на двух программистов немного напуганным взглядом. Карие глаза метались по комнате, но потом неожиданно замерли. Неживые. Стеклянные. И холодные. Как и должно быть у нормального андроида. За кадром явно послышался выдох облегчения.

     «Что ж… Первая стадия пройдена без проблем, – темнокожий мужчина выглядел даже немного разочарованно. – Хэлл, врубай первоначальные настройки. Посмотрим, как он сориентируется, – дождавшись какого-то одобрительного знака, программист обратился к андроиду. – Назови свою модель и серийный номер».

     «Модель RK800. Серийный номер #687 899 150. Могу я ещё чем-то помочь вам? – на лице программиста тут же отразилось разочарование, а робот задумчиво склонил голову. – Я что-то не так сделал? Извините, если это так».

     Хэнк нахмурился, он может и не помнил серийный номер напарника, но это сочетание цифр им точно не являлось. Едва мужчина открыл рот, чтобы поинтересоваться такой нестыковкой, как Коннор сам заявил, что это временный серийник. Мол, так иногда делают, чтобы не путать прототипы. Но на самом деле парень и сам не очень понял этот момент. Однако Уильямс с такой уверенностью признал в нём того самого Коннора… Странно это было. Надо будет поинтересоваться этим у программиста в следующий раз.

     Вернувшись к просмотру, Хэнк отметил про себя, что голос прототипа был слишком механическим, без эмоций, сырым, это был голос не Коннора, а скорее какого-нибудь онлайн-переводчика. Но последние слова заставили Майкла взглянуть на машину с надеждой. А Уильямс лишь отметил, что активировалась система распознания эмоций. После этого программисты решили прогнать робота на стандартные реакции и действия, тут же выявляя несколько проблем, в том числе и проблему с мелкой моторикой. Это было не очень интересно, и Хэнк уже хотел максимально вежливо, ну, настолько насколько вообще умел, попросить Коннора мотнуть вперёд, но тот, похоже, уже сам сориентировался и начал перемотку.

     Спустя какое-то время парень остановился и даже мотнул назад, возвращаясь к какой-то заинтересовавшей его сцене. Белоснежная машина сидела за столом, а напротив неё сидел Хэлл и показывал, как налить воды в стакан. Правда, когда Коннор решил повторить, он расплескал всю воду из графина, да и в стакан не попал. Грязно выругавшись, программист посмотрел прямо в камеру:

     «Я не понимаю, что с этой жестянкой не так. Этот софт работает у всех андроидов, а у него никак. Не включается! И программа социальных отношений как-то не так работает. Безобразие! Я им там, в отделе разработки ПО, сейчас пойду и кишки выпущу! Зачем было подсовывать настолько сырой софт?! Понимаю, торопились, но не настолько же?! – Хэлл вновь посмотрел на андроида, который выглядел будто бы виноватым. – Чё вылупился?!»

     «Дружище, успокойся, – появившийся в кадре Райс похлопал друга по плечу. – Давай я».

     Место Уильямса занял его коллега, который неожиданно достал из кармана монету и пару раз подкинул её, а затем уверенным движением положил на стол перед машиной, прося повторить трюк. Хэлл лишь за кадром начал ругаться. Мол, серьёзно? Ведь робот не мог налить даже воды в стакан после всех перенастроек. Однако RK800 задумчиво взял в руки монетку и повертел в руках, анализируя. А потом неожиданно как-то слишком резко попытался повторить трюк. Разумеется, монета улетела в потолок и с грохотом упала на пол. Майкл лишь посмеялся над этим, поднял монету и положил на стол, повторяя команду. Андроид попытался вновь и получилось. Конечно, не идеально, монетка подлетела слишком высоко, но упала ровно в раскрытую белую ладонь. А с третьего раза и вовсе всё было идеально.

     Робот увлёкся процессом подбрасывания монетки, а тихо матерящийся себе под нос Уильямс принялся регистрировать реакции опытного образца. Майкл же наблюдал за этим, посмеиваясь. Его взгляд так и кричал «я был прав».

     «Как ты это сделал? – Хэлл удивлённо разглядывал что-то на экране планшета. – Мелкая моторика заработала. Не в полную силу, но заработала. А ещё регистрируется что-то похожее на… не знаю на что. Это что? Девиантская эмоция?»

     «Сейчас выясним, – пожал плечами программист, улыбаясь во все тридцать два зуба. – RK800, хватит, – андроид нехотя положил монету на стол. – Почему ты продолжил, хотя такой команды не было?»

     «Незарегистрированный процесс, – холодно отреагировала машина, но потом неожиданно добавила. – Мне это было интересно».

     «Интересно?! – Хэлл появился в кадре, ошалело глядя на робота, а затем перевёл взгляд на друга. – Если эта тварь рехнётся, я твою задницу спасать не буду. Мы не знаем, чего они там ему в софт засунули. Более того, я на все сто уверен, что и они не знают. Как вообще можно угадать, что означает эта белиберда в коде девианта? Это же даже не язык программирования!»

     «Просто дай ему шанс, – темнокожий мужчина посмотрел на друга со снисходительной улыбкой на лице. – Вера очень многое значит. Даже для машины. Я вот в него верю».

     Такие простые слова, а Хэнк невольно узнал себя в них, ведь он тоже поверил, просто поверил в то, что бездушный механизм способен на чувства и эмоции. И не прогадал. Вот оно живое тому доказательство, мнётся на диване, с нескрываемым любопытством всматриваясь в происходящее на экране.

     Следующий час выдался довольно занимательным. Коннор перематывал все скучные моменты и оставлял смешные. Особенно Хэнк смеялся, когда парочка из «Киберлайф» пыталась научить андроида шутить. Даже не очень смешной анекдот становился уморительным за счёт этого дурацкого голоса онлайн-переводчика. Андерсон чуть с дивана не упал со смеху под недовольным взглядом парня, который, казалось, ещё немного и зальётся краской, совсем как человек. А потом выяснилась эта проблема андроида в лифтах, и тут же нашлось решение. Майкл научил RK800 отвлекаться с помощью монеты и прочей ерунды. Вообще программа социальных отношений отлаживалась довольно долго. Робота буквально учили манерам, как маленького ребёнка. Разве что в угол его не ставили за плохое поведение, вместо этого делая какие-то поправки в программе.

     Чем дольше напарники смотрели эти видеосеансы, тем отчётливее в андроиде начала проглядываться суть, характер Коннора. И вот началась самая трудная часть – обучение его будущей профессии. Почему-то Хэнку казалось, что роботу в голову просто закачали десятки тысяч различных дел для примера, но это оказалось не совсем так. Да, дела действительно закачивали, но в основном без ответов, чтобы андроид начинал думать сам. И это было чертовски интересным занятием: наблюдать за сосредоточенным роботом, вчитывающегося в материалы дела. К андроиду приходили опытные матёрые полицейские, агенты ФБР, криминалисты и различные психологи, специализирующиеся на личностях преступников. И каждый пытался научить андроида основам своего дела. И вполне успешно.

     А потом произошёл сбой.

     RK800 изучал очередное дело, и выглядел он как-то даже разбито что ли. Хэлл отрапортовал о том, что дело было о серийном убийце, убивающем детей, Хэнк помнил об этом деле. На примере Джерри, так звали пойманного убийцу, в академии часто объясняли, что есть тот тип преступников, с которыми не ведут осмысленных переговоров. Так Джерри славился тем, что брал детей в заложники, договаривался о выкупе, а потом всё равно убивал детишек. Прямо на глазах у родителей. Жуть.

     Неожиданно для программистов андроид громко захлопнул папку и швырнул её в них. Диод бешено мигал красным, сообщая о серьёзном программном сбое. Коллеги не приближались к машине, которая подозрительно притихла, при этом крепко сжав кулаки. Но время шло, и Майкл решился приблизиться к андроиду, который опустил голову и не поднимал её, наплевав на предостережения друга. Райс осторожно присел напротив и медленно накрыл ладонями сжатые кулаки машины. И RK800 как прорвало:

     «Почему люди такие жестокие? Это же дети! – робот поднял взгляд на программиста, из его глаз капали слёзы, хотя так и не должно было быть. – Все эти преступления… убийства… это так жестоко. Почему?.. Зачем?.. Я не понимаю…»

     «Так иногда бывает, – Майкл наклонился к андроиду ближе, доверяя и не боясь подвоха. – Люди не всегда логичны, эффективны и адекватны. А ещё люди не всегда являются людьми. Понимаешь о чём я? – андроид растерянно покачал головой. – Быть человеком не всегда означает, что для этого надо родиться человеком. Порой для этого просто нужны правильные действия. Знаешь, что отличает человека от животного? – снова рассеянное покачивание головой. – Эмпатия. Сочувствие. Сострадание. Милосердие. Мораль. Умение ставить интересы других выше своих. Но многие люди начали об этом забывать. Поэтому ты им и нужен. Ты нужен, чтобы напомнить им о том, что если они предпочитают быть животными, то им уготовлена клетка. Но ты должен быть сильным. Понимаешь?»

     На этот раз андроид кивнул, и Майкл осторожно протянул руки к нему, положив их ему на голову и отключая робота. Хэлл подошёл к деактивированному андроиду и недовольно уставился на друга, но говорить ничего не стал. Вместо этого Уильямс  нащупал что-то на голове андроида и нажал. Раздался щелчок, и череп робота отрылся, предоставляя доступ к своему позитронному мозгу.

     «Думаю, он готов, – задумчиво протянул Майкл. – Сейчас его перезагрузим и присвоим имя».

     «Из ума выжил, да? – Хэлл раздражённо посмотрел на коллегу, отвлекаясь от ковыряния в электронных мозгах. – А что если бы он нас убил?!»

     «Не убил бы. У него теперь отвращение к любому виду насилия. И это не программа. Это нечто большее. Неужели ты не понимаешь? Мы не просто отлаживаем нового андроида. Мы создаём жизнь! Вспомни сколько раз он вёл себя, как человек за время обучения. Это не программа социальных отношений. Это не встроенные ошибки девиации. И ты это знаешь. Мне плевать, что думает начальство, но этот андроид живой».

     «Он идеальная боевая машина. Не наделяй его качествами, которых у него нет и не будет. Это робот! Послушная машина, которая выполняет команды!»

     «Только в это почему-то даже начальство не верит, – упрямо стоял на своём программист. – Иначе, зачем они делают всё, чтобы из него получился девиант? Я не верю, что они просто создавали базу данных для лучшего выявления девиантов. И ты тоже не веришь».

     «Ладно, признаю, RK800 забавный. Он не такой как те девианты, которых мы видели. Но тебе не стоит забывать, что эмуляция эмоций – это всё же не настоящие эмоции. Нельзя вкладывать все чувства в машину… – Хэлл закончил возиться с внутренностями андроида и начал процесс загрузки. – Ладно, я подчистил его и поставил блок на девиацию. Хорошо, что эти умники это предусмотрели, а то пришлось бы отозвать модель. Теперь сделать из него девианта будет сложнее. Хотя признаться, я удивлён, что он так быстро достиг этой отправной точки. Эти придурки, из отдела разработки ПО, утверждали, что этого не произойдёт…»

     «Стресс, – спокойно пояснил Майкл. – Он каждый день любуется таким количеством красивых трупиков, что не мудрено, что он стал девиантом ещё на стадии очеловечивания. Запускай, – Хэлл послушно что-то нажал на планшете и андроид открыл глаза, глядя на окружающих с вежливым интересом. – RK800, запиши своё имя, – Райс дождался пока диод мигнёт жёлтым. – Коннор. Добро пожаловать, дружок».