Он её просто обожал.

Именно ради неё он начал изнурительные тренировки с Альфис, ради неё он отказался от готовки (Папайрус это событие отметил, делясь с Маффет в баре его рецептами, от результатов которых хотелось бежать в туалет), ради неё он хотел поймать человека, ради неё он откладывал встречи с отцом. Лишь для того, чтобы признаться ей в чувствах.

Впервые они встретились на церемонии демонстрации человеческих душ: день, в который монстрам показывали, сколько ещё людей надо убить, чтобы разрушить Барьер, удерживающий всех под землёй.

Санс отлично помнил тот день: они стояли в толпе вместе с Папайрусом, который в честь «праздника» даже не прикасался к сигаретам, причём братья стояли ближе всех к своеобразной сцене, на которой стояла королева с сосудами с человеческими душами. Но пока монстры смотрели на «сердца» с нескрываемой радостью (ещё бы, шесть уже собрано!), Санс во все глазницы рассматривал торжественно-печальное лицо королевы.

Его словно молнией ударило: он не мог оторвать взгляда от её светло-карих глаз, её светлой, наверняка приятной на ощупь шёрстки… Даже её броня вызавала у Санса неподдельное умиление.

Но ему чего-то не хватало до полного состояния эйфории.

Для счастья ему не хватало лишь того, что она не его девушка.

Но лишь одно его огорчало — он не знал, как признаться ей в любви. А рассказать брату — так он на смех поднимет, и наверняка по Саннедауту разнесёт, на глаза никому показаться нельзя. А если отцу… Ну нет, он королевский учёный (пусть и бывший, но наверняка все ещё считается важной персоной в королевском дворе), он точно расскажет Ториэль. Тогда хоть в подвал лезь — все будут звать «королевским влюбленным» или ещё чего похуже.

Лучше признаться самому.

Санс начал соображать.

Любовь невозможна без поддержки, и младший скелет начал прикидывать возможные кандидатуры.

Рассказать брату — нет, он Маффет всё слово в слово передаст, а она, эта сплетница разнесёт весть по всему Саннедауту, и тогда стыдно будет на улице показаться.

Отцу? Результат будет и того хуже: несмотря на то, что он оставил пост королевского учёного, доктора Г. всё равно остаётся важной персоной в королевском дворце, разумеется, он расскажет правительнице, что в неё влюблён его сын.

Можно рассказать человеку… Вот только велика вероятность, что и она расскажет.

Хотя других вариантов всё равно не остаётся.

Итак, поддержка определена.

Вот только как сделать признание?

Сначала надо надеть парадный костюм, раздобыть цветы и купить шоколад. Если первое можно было легко добыть, благо, в Саннедауте этих растений навалом, то со сладким… Придётся выделить на покупку немного денег из своих кровных, так покупку машины на Поверхности надо немного отложить.

Вот только шоколад в Подземелье ещё фиг найдёшь. Правда, среди монстров ходят слухи о том, что у королевы полно этих шоколадных плиток, но Сансу казалось, что брать у Ториэль, а потом возвращать в качестве подарка — как-то неправильно и даже нагло.

Но он нашёл выход.

— П-а-а-а-ап, — умоляюще позвал Санс.

— Тра-ла-ла-ла, — пропел надоевшую даже ему самому мелодию Винг Дингс, показывая, что диалог он поддерживать не собирается.

— Я знаю, что ты злишься, — продолжил младший скелет. — Что я никуда не ходил, не отвечал на твои звонки. Но пойми, мне надо стать членом королевской стражи!

— Просто потому что ты влюбился в королеву, — не оборачиваясь, бросил Г.

— Откуда ты зна…

— Не надо оставлять раскрытый дневник на столе, — вздохнул бывший учёный.

Санс покраснел, пытаясь придумать оправдание. Но мысли в череп никак не шли, как бы он не напрягался.

 — Любовь — дело святое! — ободрительно улыбнулся доктор. — Твоя мать это только подтвердила бы.

Санс осознал, что его окончательно вогнали в краску.

— Поэтому я тебе помогу!

— С-спасибо… — промямлил он, мысленно ругая себя за неосторожность.

Как только они прибыли домой, началось приготовление к свиданию. Папайрус ребрами почувствовал, что сейчас его присутствие в доме более, чем нежелательное, поэтому он отправился в Лиффолл, там человек как раз с Альфис сражается, заодно посмотрит, как у него там дела и какую концовку монстрам стоит ожидать на этот раз.

— Так-с… — задумчиво протянул Винг Дингс, смотря в шкаф Санса, в котором виднелось двенадцать пар синих ботинок, тридцать шарфов голубого цвета и, как это было не странно, всего один боевой комплект, включавший в себя только броню, очень сильно напоминающую ту, которую дарили Флауи, если оказать им какую-нибудь услугу. Среди всего этого тряпья найти то, что нужно было довольно проблематично, поэтому доктор, сдавшись, наконец спросил: «У тебя есть парадная одежда?»

— Она уже на мне! — гордо повертелся тот перед зеркалом, красуясь смокингом, который был ему слишком велик, попутно удивив отца, который молча задал себе вопрос, как Санс его так быстро нашел.

— Ладно… — опешил Г. — Может, лучше прийти к ней в обычной одежде? В повседневной?

— Окей! — в мгновение ока надел на себя будущий член королевской стражи шарф, ботинки и почти белоснежную броню, на которой можно было заметить, если очень хорошо присмотреться, небольшие капли человеческой крови.

— Отлично! Теперь надо разобраться с цветами…

— Готово! — из неоткуда достал Санс ещё не распустившиеся бутоны тюльпанов.

Г., мысленно подивившись скорости своего сына, похвалил его за такую подготовленность.

— А где сладости?

Огоньки погасли в Сансовых глазницах. Улыбка сползла с его лица.

— Понятно. — вздохнул учёный. — Хотя, думаю, можно обойтись и без них.

«Особенно после той трагедии»

— Отлично! Тогда всё готово!

<center>***</center>

Санс очень волновался. Ещё бы, в самый последний момент, когда они только дошли до порога, к доктору пришла великолепная для него, и ужасающая для Санса идея: «Голубика» должен был вырядиться в Ромео из человеческой трагедии, в то время как Винг Дингс предпочёл наблюдать из-за угла и смеяться над происходящим.

Королева выходить на балкон не спешила. Санс начал волноваться, а не зря ли он вообще сюда пришёл, а Г. достал пакетик чипсов, одолженный у Маффет по старой дружбе и приготовился к «шоу».

Наконец наверху, за занавесками, замаячил силуэт Ториэль. Младший скелет судорожно начал вспоминать тексты старинных песен о любви, но в черепушке настойчиво вертелась его собственная музыкальная тема.

Но он нашёл выход: под аккомпанемент гитары, струны которой чуть не порвались от неумелой игры, он спел свою мелодию, поменяв несколько слов.

Королева чуть не лопнула от смеха: то ли из-за уморительных выражений черепа Санса, или из-за внешнего вида своего нового ухажёра в целом.

Но номер телефона она всё же дала, написав его на бумажке и сбросив с балкона.

Санс, да и его отец, ликовал.