Мир.потока — скучное место, пусть и населённое существами разной степени жуткости. Начиная несколько видоизменёнными людьми, и заканчивая абстрактного вида монстрами, у многих из которых даже глаза отсутствовали. Отдельно выделялась Служанка, которую из-маски было достаточно трудно отнести к одному из видов, но Смайл инстинктивно чувствовал, что она всё же человек. Маска позволяла дышать «чистым» воздухом, однако на самом деле и Служанка, и Смайл, и каждое живое существо здесь было насквозь пропитано Ржавчиной — болезнью, которая приводила либо к смерти, либо к превращению в красного демона. К счастью, таких было очень немного, да и то черти жили в основном в Плексусе — место, которое никто никогда не видел, так что мистер Улыбка, как прозвала его Сабицуки — демиург этого мира и по совместительству заражённая, причём как физически, так и душевно. Иначе как объяснить одно только присутствие стольких изуродованных тел, трупов, чертей и крови?
Впрочем, Смайла это не касалось. Он живёт в маленькой комнатке с неизвестной девочкой, про которую он знал лишь то, что она очень странная и пугливая. По крайней мере, каждый раз, когда «плохая тётя» с белыми волосами приходит к ним «в гости», то эта миленькая девочка прячется за его могучую спину, словно прося защиты.
Они оба инстинктивно чувствовали, что это неправильно, что они просто не могут заслуживать этого. Что сейчас должен был быть удар заржавленной трубой, что Смайл должен широко улыбнуться, вопреки сильной боли… Но ничего такого не происходило. Саби-тян просто ласково трепала его по волосам, а его маленькой подружке давала конфеты, которые появлялись как будто из воздуха.
Смайл во время «бесед» никогда не отвечал, только очень внимательно слушал, наслаждаясь её певучим голосом, рассказывающим о жизни в Реальности, в.потоке, да и просто забавные ситуации. В какой-то момент, когда все истории были рассказаны, они просто смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг. Кому-то покажется это скучным, но для человека, который практически всю жизнь провёл в маленькой комнатке, огромное удовольствие составляло лишь одно: созерцание её кроваво-красных глаз, в которых, помимо нескрываемой радости, была заметна маленькая толика… боли.
Смайл был уверен, что видел этот взгляд раньше. Но где же? Впрочем, чем дольше он смотрел на неё, тем меньшее это имело значение.
А Сабицуки не торопилась, возникало чувство, что ей просто некуда идти. Так бы и просидела она здесь вечность, но что-то неумолимо зовёт её обратно, и она, вздыхая, тянет себя за щёку.
И каждый раз мистер Улыбка замечал, что когда она исчезает, то у неё в глазах непонятно от чего блестят слёзы.
— Почему ты плачешь? — единственный вопрос, который Смайл хотел задать своей… возлюбленной?
Удивительно. За те сладкие часы, что они провели вместе… он научился чувствовать. Нет, его научили чувствовать. И, чёрт побери, как же это великолепно! Но мир.потока не подразумевал эмоций и какой-либо привязанности. Значит ли это, что он — ошибка?
Но когда Смайл её поцеловал, а именно в последний раз, когда Сабицуки к ним пришла, превращаясь в Раста — её тёмное альтер-эго, он был в странном состоянии эйфории. И он был готов поспорить, она чувствовала по отношению к нему так же.
И когда она проходила по тёмному коридору в наушниках, он приветливо махал ей рукой.