«Свадьба года недавно освещалась со страниц нашей газеты. Драко Люциус Малфой и Астория Гринграсс связали свои жизни узами магического брака всего семь месяцев назад. А сегодня «Ежедневному пророку» стало известно, что пара ждёт наследника. Светская львица Астория Малфой пообещала нам эксклюзивное фото своего первенца. Будем держать вас в курсе событий. Отметим, что недавние слухи по поводу ночных похождений Драко Малфоя так и не подтвердились. У известной семьи всё просто идеально. Многие мечтают о такой красивой истории любви…»
Свежий выпуск «Пророка» принесли домовики к завтраку, в Малфой-мэноре с утра никто слова не обронил, Нарцисса и Люциус знали, что их сыну не понравится эта новость, а это значит очередной скандал. Ссоры и истерики в поместье — дело нередкое. Всё как-то не заладилось ещё с помолвки с Гринграсс, тогда ещё Драко не воспринимал слова отца всерьёз про расчёт, про выгодную партию и т.д. Но когда пришло осознание того, что магическая помолвка состоялась и бежать больше некуда, сердце молодого парня замёрзло, стало холодным и неотзывчивым. Даже любимой матери он больше не улыбался и не говорил слов любви. С ним поступили жестоко, лишив свободы, он, ещё будучи не рождённым, оказался в долгу перед своим чистокровным родом.
Он никогда не любил свою жену, в первую брачную ночь он просто отдал ещё один долг своей семье, а после так ни разу и не прикоснулся к ней. Нарцисса жалела девушку, она не желала ей такой участи, но и на сына повлиять никак не могла. Когда стало известно про положение супруги, то Драко понял, что скоро рассчитается по счетам. Но и эта новость ничуть не растопила льдинку в его груди.
— Астория, что это? — сидя в столовой мэнора за завтраком, Драко, не прикоснувшись к еде, стал читать свежие новости.
— В чём дело, дорогой? — чуть слышно спросила Астория голосом провинившегося эльфа.
— В чём дело?! — Драко швырнул ей в лицо газету.
— Сын, где твои манеры? — возмутился Люциус, который хоть и занимал место во главе стола, но уже не имел никакого влияния на сына.
— Манеры? Отец, я — твой лучший ученик. Разве не так? — Нарцисса, сидящая по правую руку от своего супруга, от слов сына вздрогнула. Она понимала, что Драко припомнил Люциусу некогда жестокое обращение с ней. В детстве маленький слизеринский мальчишка часто спрашивал у мамы, не больно ли ей после очередной пытки. Тогда он понятия не имел, за что тот наказывал Нарциссу, его ни в чём не повинную маму, а сегодня понял, что отец просто её не любил.
— Сынок, что тебя расстроило? — Нарцисса неуверенным голосом задала вопрос.
— Светская львица Астория Малфой пообещала нам эксклюзивное фото своего первенца, — процитировал Драко и обратил свой взгляд полный ненависти на супругу, — скажи мне, что ты не говорила им ничего подобного?!
— Прости, — её глаза стали влажными, — я не думала, что это так разозлит тебя.
— Не думала?! — Драко встал со стула, подошёл сзади к дрожащей Астории и прошипел на ухо. — Жёнушка, а ты думать пробовала хоть иногда? С мужем посоветоваться не хотела? Мне противны все эти газетёнки, все эти твои светские приёмы, твои колдографии на первых страницах прессы.
Астория и впрямь жила всей этой атмосферой, единственное, что она хорошо умела, — так это быть у всех на виду, привлекать внимание, сплетничать с жёнами других важных персон. Она никогда не скучала и зачастую обижалась, когда Драко отказывался составить ей компанию.
— Хватит! — Люциус встал из-за стола. — Драко, прекрати немедленно! Ты переходишь все границы!
— Тинки! — перед младшим Малфоем появился эльф. — Проследи за тем, чтобы меня никто не беспокоил в моём кабинете и принеси кофе.
— Как пожелает хозяин, — существо по щелчку исчезло, а его хозяин уединился в своём кабинете, больше не сказав ни слова своему семейству.
Единственное место в мэноре, которое приносило ему спокойствие, — его личный кабинет, который находился в восточном крыле поместья, туда обычно никто не заглядывал. И никто даже не догадывался, что с помощью заклинания незримого расширения Драко создал себе дополнительную комнату, скрывающуюся за книжными полками. После выпитого кофе он пошёл туда, где жило его сердце. Настоящее, тёплое, живое.
Комната выделялась своими светлыми тонами, множество зачарованных световых огней, левитирующих под потолком, заменяли отсутствие окон. Удобный кожаный диван, на котором не раз засыпал Драко, письменный стол, на котором лежали перья, чернила и множество как чистых, так и исписанных пергаментов. Вечерами он часто садился и писал письма той, что поддерживала его жизнь, но никогда письма ещё не доходили до адресата. Потому что отправитель — всё тот же трусливый мальчишка, которого сегодня называют лордом Малфоем.
Важное место в его сердце занимала стена, которая вся была увешана её колдографиями и статьями из газет, в которых писали о ней. О Гермионе Грейнджер, о той, что бессовестно украла его жизнь, которая закончилась вместе с помолвкой с нелюбимой женщиной. Через месяц после его свадьбы Гермиона вышла замуж за Уизли, будь он трижды проклят! С тех пор в сердце Драко поселилась бесконечная депрессия, грусть, назовите, как хотите, но это именно то состояние, которое вело к отчаянию. Малфои собственники, а гриффиндорка стала его первой и единственной любовью, такая вот шутка судьбы. Ну, разве не логично влюбиться в своего врага?
Сегодня будет один из тех вечеров, когда Драко возьмёт в руки перо и лист пергамента и напишет письмо ей. Но с одной поправкой — это письмо будет отправлено.
«Привет, Грейнджер.
Не ворчи, что ты Уизли уже, для меня ты всегда останешься Грейнджер. Решил тебе отправить письмо, наконец, решил. Как ты? Как твои дела? Как семейная жизнь? Впрочем, про семью можешь не отвечать. Интересно, правда? Пишу тебе письмо, будто мы школьные друзья, которые давно не виделись. Кстати, мне жаль, что хотя бы друзьями мы не стали, жаль, что никем не стали. Ты ведь не считаешь меня врагом? Я на это очень надеюсь потому, что не испытываю к тебе ненависти. Наверное, сейчас нужно извиниться за всё то, что тебе приходилось выслушивать от меня, но я не хочу писать об этом, если бы мы могли встретиться… Дай мне знать, если…
Грейнджер, ты же простишь мне привычку называть тебя по фамилии? Это всё, что осталось у меня в память о тебе. Ты думаешь, наверно, чего это я тебе пишу такое странное письмо? А я и сам не знаю. Просто сейчас мне это необходимо. Видел твоё фото в «Пророке» на прошлой неделе, ты хорошо выглядишь. Повзрослела.
Мой кофе уже остыл. Льет сильный дождь, хоть в моей комнате нет окон, но я точно знаю, с самого утра было пасмурно. Надеюсь, это письмо долетит до тебя.
Д.М.»
***
— Гермиона, какой-то странный филин кружит у окна уже несколько минут, это к тебе, кажется, — Рон открыл окно, впустил птицу, но отвязать письмо она ему не дала.
Девушка забрала письмо, и птица сразу же улетела, не дожидаясь лакомства. Что за манеры? Уизли собирались на воскресный ужин в Нору, и вот они опаздывали уже как десять минут, муж сердился на жену, так что времени для чтения почты не было. Она взяла письмо с собой на тот случай, если вдруг выдастся свободная минутка. Но по какой-то случайности письмо выпало из кармана и смешалось с черновиками, которые Молли в тот же вечер сожгла в камине. Позже Гермиона расстроится, что так и не узнала, что было в письме. Ей казалось, что там было что-то очень важное и мысль о том, что она так и не узнает его содержимого, её очень расстраивала.
***
«Привет, Грейнджер.
Ты получила моё письмо? Могла бы написать пару строк, не сложно ведь. Надеюсь, у тебя будет возможность ответить мне, я буду ждать. Я не злюсь, нет, просто думаю, что ты поступаешь неправильно, игнорируя меня. Мы же не дети уже, да и я извинился, вернее, собираюсь извиниться, если мы всё-таки встретимся.
Видел тебя в Министерстве, ты прошла мимо, даже не посмотрела в мою сторону, хотя меня трудно было не заметить. Неужели ты меня избегаешь? Это глупо, Грейнджер. И немного обидно, я ведь прошу шанс. Один шанс. Помнишь, ты как-то на одном из светских приёмов сказала, что я могу тебе как-нибудь написать, и мы могли бы договориться выпить кофе где-нибудь вместе? Это ты просто из вежливости сказала, да? Мне не хочется думать, что ты даже не собиралась мне отвечать.
Знаешь, у меня есть твоё фото. Одно… Ты там очень красивая, такая счастливая, но мне показалось, что у тебя были грустные глаза, хотя ты улыбалась. Интересно, что может заставить тебя грустить? Надеюсь, твоё рыжее недоразумение тебя не обижает, если что, то ты напиши мне, я всегда готов с ним поскандалить. Даже соскучился по нашим перепалкам. И как ты только его могла выбрать? Поттер и то… Нет. Не Поттер. Что насчёт меня? Я же лучше Уизли… Во всяком случае, я симпатичнее и знаю как себя вести за столом. Эх, Грейнджер, куда ты смотрела? Скажи, я тебе хоть чуточку нравился? Ну, не считая мой характер, мои странные выходки, мои обидные слова, мои… Мерлин, сколько же дерьма я натворил… А ты мне нравилась. И не надо так удивляться.
Нравишься.
Моя жена, кажется, ревнует меня к тебе. Ну, то есть она не знает, что я тебе пишу, не знает про твоё фото у меня, но о чём-то догадывается. Какая же она глупая. Я заставляю её много читать в надежде, что она хоть чуточку поумнеет и мне будет о чём с ней поговорить. Вот с тобой мы могли бы поговорить о многом, я даже кое-что узнал о магглах. Мне нравится их искусство, правда, я даже прикупил несколько картин, они совершенно не двигаются, что странно, но в этом что-то есть. Я думаю, а что, если бы мы были вместе? Мы были бы идеальной парой, правда, ругались бы постоянно, но любили. Уверен, ты меня смогла бы полюбить, я ведь хороший. Не то, что твоё рыжее недоразумение.
Мне пора. Хочется выпить кофе. С тобой.
Напиши, я буду очень ждать.
P.s. Посмотри в окно. Снова льёт дождь весь день, надеюсь, ты не простудишься.
Твой Д.М.»
***
— Здравствуйте, чем могу помочь? — секретарь мисс Грейнджер, мило улыбаясь, обратилась к мистеру Малфою.
— Передайте это письмо мисс Грейнджер, — он протянул запечатанный конверт, в котором было его второе письмо.
— Конечно, — девушка взяла конверт и небрежно бросила в стопку бумаг с входящей корреспонденцией, в которой лежали письма с нечитаемыми предложениями и ненужной рекламой.
Стоит ли говорить о том, что письмо, адресованное Гермионе, было затеряно и, возможно, сожжено с помощью магии. Почему-то Мерлин решил, что так будет лучше для всех, но мог ли он знать наверняка?
***
«Привет, Грейнджер.
Снова льёт дождь весь день, а знаешь, это хорошо, пусть льёт, пусть тебе будет холодно, надеюсь, что ты даже промокнешь и простудишься. Только не болей долго, выпей сразу зелье от простуды. Я на тебя очень зол. Ты ведь не могла стать такой жестокой?! Но стала. Не ответила мне на второе письмо, поэтому пишу третье. Пусть тебе будет стыдно, добрая героиня Грейнджер. Ведёшь себя как слизеринка. Я ведь уже и извинился, и открылся тебе, написал о своих чувствах. Почти признался, что люблю. А ты, наверное, посмеялась надо мной и выбросила письмо, да? Чтобы рыжий, не дай Мерлин, не увидел. Да пошёл он! По-прежнему его ненавижу, но не тебя.
Эй, Грейнджер-я-слишком-важная-персона-чтобы-отвечать-поклонникам, это моё последнее письмо! Малфои не унижаются! Уже прошёл месяц с моего последнего сообщения, а ты так и не соизволила ответить. Хотя бы написать, чтобы я больше не писал. Я бы понял. Или нет. Неважно. Уже неважно, но ты должна была мне ответить! Я знаю, что ты получила мои письма! Филин не улетел бы, пока ты лично не приняла бы почту, да и секретарша должна была тебе передать моё письмо.
Я разорвал твоё фото! Ты мне больше не нужна, ясно тебе? Угораздило же полюбить тебя. Чёртов идиот. А ты смейся там, наверное, и рыжему показала мои унижения, да? Плевать. Мне уже на всё плевать. Скоро я сяду за руль своего маггловского авто, выжму сто семьдесят, вот только допишу это грёбаное письмо. Я уже выпил зелье сна, через двадцать минут должно подействовать. Пусть будет на твоей совести моё разбитое сердце.
Всё, что я хотел, — это одно паршивое письмо от тебя! Мы могли бы быть вместе, но нет, ты решила иначе. Как хочешь. Ты права, ты героиня, Грейнджер, но муж у тебя — мудак, он тебя не достоин. Подумай над тем, что ты разрушила, пусть тебя теперь мучает совесть. Ты не дала мне не единого шанса, хотя бы просто на дружеское «привет». Надеюсь, что тебе будут сниться кошмары с моим участием, и ты не сможешь дышать без меня.
Нет, я не сумасшедший. Нет. Просто до одури в тебя влюблён. Хватит уже всему этому дерьму происходить в моей жизни. Хватит. Я слабак, признаю. Я сдаюсь. И люблю. Люблю, чтоб тебя, сука! Грейнджер… Так долго любил, что больше нет сил держать это в себе. Из-за тебя я не живу, родители сердятся, жена вечно недовольна. Кажется, я всем мешаю.
Ну, будь счастлива без меня, Грейнджер.
Мне пора.
Я чувствую, зелье сна уже действует. Пора за руль моего авто.
Знаешь, магглы молодцы, удивляюсь, что они придумали идеальное средство передвижения без магии.
Можешь уже не писать. Ну, пока.
Драко Малфой».
— Тинки! — Драко позвал своего эльфа и вручил письмо. — Гермионе Грейнджер, ты её знаешь. Лично ей в руки.
— Хорошо, хозяин, Тинки передаст мисс Грейнджер письмо, — эльф исчез с почтой, а Драко отправился к своему авто.
***
— Мисс Гермиона, вам письмо, — эльф дрожащими руками передал письмо девушке, которую застал в пижаме.
— Так поздно? Почему нельзя было подождать до утра? И как ты смог сюда аппарировать? — слишком много вопросов.
— Гермиона, ну какого Мерлина? Идём спать! — сонный Рон позвал жену из спальни.
Грейнджер отложила письмо в свою записную книжку, чтобы завтра с утра прочесть. Эльф со щелчком испарился, перед этим несколько раз извинившись за неловкую ситуацию.
Всё утро лил сильный дождь, похолодало. Гермиона, глядя в окно, подумала о том, что нужно было бы надеть что-нибудь потеплее, чтобы не простудиться. Она пила свой утренний кофе, который уже успел остыть, а рядом сидел Рон, который, уминая свой завтрак, читал утреннюю прессу. Вспомнив о вчерашнем письме, она взяла записную книжку и распечатала конверт.
Строчка за строчкой. Осознание приходило вместе с шоком, который сразу отразился на её лице. Ей писал Драко. Слова ужасные, горькие вместе со словами любви, которые она ждала до тех пор, пока он не женился на Гринграсс. Свадьба, которая разбила ей сердце, не оставив ей шанса на счастье с ним.
«Глупый. Глупый Драко, что же ты сделал? Я ведь не читала твоих писем. Прости меня, моя любовь. Прости».
Из глаз покатились слёзы, плевать на то, что Рон уставился на неё, как на сумасшедшую. Дышать стало тяжело. Воздуха не хватало. А слёзы капали, капали, как капли дождя.
— Гермиона, ты так расстроилась из-за Хорька? Когда ты успела прочитать статью? Да и какая нам разница? Он получил своё заслуженное. Правда, жаль его беременную жену. Этот идиот совсем не подумал о родных. Эгоист хренов, — закончив монолог, Рон бросил газету на стол.
«Ежедневный пророк»
«Печальные новости. Сегодня ночью не стало лорда Драко Люциуса Малфоя. Трагедия произошла на лондонском мосту ночью, заснув за рулём маггловского авто, мистер Малфой съехал с дороги. Его супруга экстренно доставлена в Мунго, возможны преждевременные роды. Лондон скорбит. Прощание состоится…».
— Гермиона, что с тобой?! Гермиона, очнись! Приди в себя, милая…
