Примечание
Призрачное солнце, сокрытое невесомой пеленой тумана, плавно, словно нерасторопные потягивания рыжего кота, заходило за горизонт. Мягко разливались чернильные волны, успокаивая полыхающий огненным коктейлем небосвод и принося с собой сладостную прохладу. Лишь красочные всполохи, точно струящиеся атласные ленты, проскальзывали меж блестящих далёкими звёздами небес.
Осень вдохновлённой художницей расписывала пейзаж золотистыми красками и, чаруя ароматом лугового мёда, пряной листвы и горячим какао по вечерам, радовала школьников на удивление тёплыми деньками и такими же удивительными... влюблённостями.
I wish my heart was always on her mind
Хотел бы я постоянно быть у неё на уме,
’Cause she’s on mine like all day, all the time
Ведь она не выходит у меня из головы день за днём.
Forget me not, forget me now
Не забывай меня, забудь сейчас же...
— Грейнджер, тебе не кажется это странным? — Юноша перевёл равнодушный взгляд на бледную девушку, сидевшую в соседнем кресле. Непокорные каштановые волосы, выглаженная чёрная мантия, поблёскивающий в свете камина значок старосты и старый фолиант в испачканных чернилами пальцах. И что в ней такого интересного? Пышными формами она не обладает, чувством юмора, кажется, тоже. Тяги к приключениям не наблюдается. Какие там ещё критерии остались?
— Что именно, Уизли? — твёрдо произнесла Гермиона, оторвавшись от книги. Она недовольно посмотрела на возмутительно рыжего и веснушчатого парня, который задумчиво крутил волшебную палочку в жилистых и почему-то облепленных пластырем руках. Девушка озадаченно нахмурилась и, помолчав с несколько секунд, обеспокоенно спросила: — А что случилось с твоими руками... Фред?
Фред криво усмехнулся и, лукаво глянув на неё, уверенно заявил:
— Фанатки, Грейнджер. Я уж думал, что не оторвусь, они налетели на меня, словно я блестящий снитч. Ох, — наигранно выдохнул он, — еле убежал. А ведь буквально миг — и меня бы сейчас по кусочкам собирали в больничном крыле...
— Миссис Норрис? — сухо осведомилась Гермиона, не обратив внимания на тираду Фреда.
— О, Мерлин. Ты могла бы хоть улыбнуться. — Старшекурсник закатил глаза и откинулся на кожаную спинку кресла. Так что там насчёт критериев? Ах да, чувства юмора не было и в помине. Остаются только ум и сообразительность. — Да, миссис Норрис. Эта облезлая шапка расцарапала мне все руки. Неплохо было бы метнуть в неё Калворио* или подмешать в корм порошок облысения.
— Чтобы она стала похожа на голую крысу? — Гермиона резко захлопнула книгу и отнесла её к книжному стеллажу, выудив из него маленький синий томик. — Благодаря тебе Филч будет рвать, метать и плеваться молниями, — сказала она, возвращаясь в своё кресло.
Хотя, похоже, что даже всезнайка Грейнджер умеет шутить. Пусть и немного неуверенно, будто не хочет показывать себя с другой стороны — более открытой и менее серьёзной стороны. Итак, что там, в списке, далее? Он мысленно прокручивает небольшой пергамент. Пункт четвёртый: хорошо целуется. Фред поднял глаза на розоватые и почему-то сухие губы Гермионы.
I’ve come too far to turn around
Я зашёл слишком далеко, чтобы повернуть назад,
I’m here tonight
И я здесь этой ночью...
— Это мы проверить не сможем, — тихо буркнул себе под нос Фред. Он устало закинул ноги на старый столик и, потянувшись, протяжно зевнул. — Тебе не кажется это странным?
— То, что ты разговариваешь сам собой? — язвительно уточнила староста факультета и неодобрительно глянула на ноги старшекурсника. — Или то, что мы сидим здесь?
— Бинго! Мы торчим здесь целый час, а ты до сих пор не сказала, зачем меня позвала.
Гермиона ошарашенно посмотрела на одного из главных шутников школы и недоумённо приподняла брови.
— Я тебя никуда не звала. Видимо, ты ошибся.
— Та-а-ак, — протянул Фред, вытягивая из кармана брюк смятый клочок пергамента. — Тогда кто мне написал это? — Он приосанился и, развернув бумагу, начал читать с таким видом, будто вызывал людей на плаху: — «Дорогой Фред! Не мог бы ты прийти сегодня в гостиную факультета после отбоя? Нам нужно серьёзно поговорить. С наилучшими пожеланиями, Гермиона». Слушай, Грейнджер, из-за тебя я даже отменил вылазку в Хогсмид. Давай рассказывай, зачем тебе понадобилась столь важная персона имени меня?
Гермиона сжала зубы и холодно покосилась на Фреда. Тот, кажется, не заметил её взгляда и продолжил очаровательно улыбаться.
— Я повторю, если ты не понял: я никуда тебя не звала. И я, правда, не знаю, откуда у тебя эта записка, а также кто её написал, — процедила она. — Но рада, что благодаря ей ваша компания не станет нарушать школьные правила. — Гермиона поймала на себе насмешливый взгляд Фреда. — По крайней мере, сегодня.
— Ладно-ладно, будем считать, что это письмо всего лишь маленькая и совершенно случайная ошибочка, — с лёгкими нотками иронии проговорил Уизли. — Но тогда кого ты ждешь? Можешь даже не пытаться отнекиваться. «У меня бессонница, поэтому я постоянно посматриваю на часы, кусаю губы и не могу сосредоточиться ни на одной имеющейся книге». Разве ты не должна сейчас лежать в кровати и видеть пятый, хотя нет, судя по времени, уже десятый сон? Ну, так что скажешь в своё оправдание, Грейнджер?
Она поджала губы и хмуро посмотрела на Фреда, одновременно пытаясь не выдать робкой улыбки, которая появилась из-за очень похоже спародированного голоса Лаванды Браун.
She’s the girl that no one ever knows
Такой девушки, как она, мир ещё не знал.
And I say hi, but she’s too shy to say hello
И я говорю «привет», но она слишком застенчива, чтобы ответить.
She’s just waiting for that one to take her hand
Она просто ждёт того, кто возьмёт её за руку
And shake her up
И расшевелит.
— Я жду Рона, — ответила Гермиона, поборов назойливое желание сказать: «Это не твоё дело, Уизли». — Он обещал прийти с минуты на минуту.
— Малыш Ронни переходит к активным действиям, — иронично заметил Фред и своими словами смутил старосту. Щёки залились краской, а сердцебиение вмиг участилось. Гермиона, стараясь не подавать виду, уткнулась в книгу. И почему он так на неё влияет? Скажи это кто-нибудь другой, — к примеру, Гарри, Джинни или тот же Джордж — она бы одним взглядом пожелала ему отправиться в увлекательное путешествие из окна, <i>но Фред...</i> — Грейнджер, а тебе никто не говорил, что ты очень милая, когда смущаешься?
I bet I could
Готов поспорить, я справлюсь.
Его голос мелодичным шелестом листьев проникал под кожу и, словно хмель сливочного пива, заставлял уютное тепло разливаться по венам. Гермиона замерла, точно мраморная статуэтка, когда спустя несколько секунд приятного помутнения до неё дошёл незатейливый смысл произнесённой фразы.
— Очень смешно, Уизли, — сдержанно произнесла она, полагая, что один из самых главных шутников Хогвартса просто не может говорить что-либо всерьёз.
— А я и не шутил, Грейнджер, — парировал тот, сладко протянув последние слова. Глаза старосты слабо сверкнули, когда она быстро перевела свой взор на теплящийся в камине огонь. Фред вдруг подумал, что ей никто не делал комплименты ещё со времён Виктора Крама, а Рон, если уж и пытался, то вместо слов у него получалось лишь нечленораздельное бурчание. И, довольно ухмыльнувшись, он вновь начал: — О, прекрасная Гермиона, не могли бы вы показать мне письмо, что пришло сегодня от моего нерадивого младшего братца?
— Откуда ты узнал о письме? — вопросила Гермиона, сощурив глаза. — Ты что, следил за мной? Фредерик Уизли!..
Тот ехидно усмехнулся и, чуть понизив голос, прервал её:
— О, Грейнджер! Мне так жаль, но я совершенно точно за тобой не следил. И пергамент, торчащий у тебя из мантии, — отличное тому подтверждение... Оу, мне кажется, или я вижу иероглифы малыша Ронни? — Гермиона тотчас потупила взгляд и, посмотрев на свою мантию (из кармана которой и вправду топорщилась светлая бумага), уже хотела извиниться, но Фред её вновь перебил: — Но если ты так хотела, чтобы я следил за тобой, — наигранно устрашающим тоном прошептал он, — то без проблем. Учти, с завтрашнего дня я — твой «подсматриватель номер один».
Фред игриво подмигнул, хитро смотря на Гермиону.
’Cause I’m never going down
Потому что я никогда не отступлюсь,
I’m never giving up
Никогда не сдамся
I’m never gonna leave
И никогда не уйду.
— Грейнджер, Грейндже-е-ер, — спустя несколько минут взывал к Гермионе Фред. Будто пробуя её имя на вкус, он нараспев произнёс: — Гермио-о-она, — та со злобой воззрилась на него, — а ты знаешь, что твой горе-любовничек задерживается... уже минут этак на двадцать? Или тридцать?
Староста, явно через силу сдерживая своё раздражение, привстала с кресла и слишком уж спокойно приблизилась к своей беззаботно улыбающейся и донельзя рыжей головной боли. И почему он не ушёл? Ведь, казалось бы, они всё выяснили: письмо написала и отправила точно не она. Отбой был почти два часа назад, а «свои вылазки в Хогсмид, которые в пух и прах нарушали правила школы» Фред отменил. Итак, почему же он до сих пор не ушёл и продолжает всячески отвлекать её?
Склонившись над креслом, Гермиона вкрадчиво прошептала:
— Дорогой мистер Уизли, — она положила свои отчего-то прохладные ладони на плечи Фреда, устроив последнему тем самым приятную неожиданность, — вы не могли бы...
— Да-да, мисс Грейнджер?
— Вы не могли бы, — Гермиона впилась пальцами в кожу старшекурсника, — заткнуться? Вы меня жутко отвлекаете последние уже этак... минут сорок, — нарочито ласково сказала она. — И мне, правда, всё равно, где там пропадает мой «горе-любовничек».
Гермиона, сама того не желая, посмотрела в глаза Фреду, которые были окружены короткими медно-рыжими ресницами.
Тотчас в голове всплыл образ её самой в детстве, радостно ходящей с родителями в Музее естествознания Лондона. И выставка живых бабочек в отделе энтомологии**, на которую они заглянули в самую последнюю очередь. Гермиона хорошо помнила, как зашла в тёплое помещение с высокими растениями, и в нос ей тут же ударил цветочный аромат, витающий во влажном воздухе. Бабочки порхали повсюду и напоминали собой пёстрые заплатки на зелёном одеяле. Девочка любовно обводила взглядом комнатку, как вдруг на её маленькую ладонь села голубая с жемчужным блеском бабочка Морфо (как она узнала впоследствии). Гермиона добродушно улыбнулась и, боясь спугнуть, начала её с интересом разглядывать. Цвет крыльев, казалось, звал и тянул девчушку в какую-то необыкновенно приятную бездну...
So put your hands up
Так что подними руки,
If you like me
И, если я тебе нравлюсь,
Then say you like me
Так и скажи.
— Грейнджер, ещё чуть-чуть — и мы поцелуемся, — буквально промурлыкали ей на ухо, опалив щёку горячим дыханием.
Гермиона неожиданно почувствовала запах перечной мяты, лимона и почему-то имбиря — видимо, Фред вместе с Джорджем и Ли Джорданом варили, по своему обыкновению, какое-то зелье для очередных «шуточек и приколов». Опомнившись, она поняла, что между их лицами оставалось всего лишь несколько дюймов, и резко отпрянула, багровея. Сердце учащённо билось, птицей пытаясь вырваться из груди.
— Ну чего же ты, — лукаво улыбаясь, выдал Фред. — А всё так хорошо начиналось...
— Я... — начала неуверенно оправдываться Гермиона. Но, увидев в руках парня письмо, присланное Роном, недовольно прошипела, боясь разбудить факультет: — Какого Мерлина?! Фред, верни мне письмо!
— А то что? — Он, не обращая внимания на старосту, развернул пергамент и быстро пробежался глазами по чернильным закорючкам. Спустя пару секунд Уизли как-то облегчённо выдохнул, что не укрылось от озлобленного взора Гермионы, и загадочно заявил, потирая шею рукой: — Я только что понял, кем будет работать Джинни. Ещё пять минут назад я был точно уверен, что она станет основателем «К. О. Г. П.»...
— И что такое «К. О. Г. П.»? — уточнила Гермиона, не понимая, к чему клонит Фред. И при чём тут письмо Рона?
— То же, что и твое «Г. А. В. Н. Э.». Только прока больше, да и название много лучше, — усмехнулся он. — «Клуб Обожателей Гарри Поттера».
— Что ещё за глупый клуб?
— О, между прочим, мы его вместе с Форджем придумали, Грейнджер. Имей хоть капельку уважения к будущему творению нашей сестры, — с деланной серьёзностью упрекнул её Фред. — Но сейчас я понимаю, что ей прямая дорога... в свахи. Определённо. Просто высший пилотаж.
— О чём ты? — вопросила Гермиона, почувствовав себя неловко, в который раз за последние двадцать минут. Ей казалось, что она сейчас напоминает маленького несмышлёного ребёнка, который вечно что-то спрашивает у матери. В данном случае у Фреда. Тот сейчас держал письма прямо перед собой и шевелил губами, беззвучно сравнивая и проговаривая каждую строчку.
— Это Джинни, — наконец сказал он, странно улыбнувшись. — Она написала нам эти письма. Так что можешь не ждать моего братца, Грейнджер. Думаю, он уже давно посапывает в подушку и видит во снах нескончаемые потоки еды. — Гермиона одарила его выразительным взглядом, в котором так явно плескалось неверие, что Фред вдруг захотел завыть, как оборотень на луну. Да почему она ему не верит? Думает, что это всего лишь глупая шутка? Решив, что это единственно верная мысль, он как бы невзначай добавил: — К слову, юная Джиневра научилась хорошо подделывать чужой почерк. На твоём месте я бы перепроверил всю почту на предмет подделок, Грейнджер. Я даже сначала не заметил никакого подвоха... Пришлось взять у тебя письмецо от «малыша Ронни», чтобы сравнить. Как там говорят маглы? «Всё познаётся в сравнении». Да, точно. Теперь жди следующей неожиданности, — усмехнулся Уизли и, встав с кресла, протянул пергаменты Гермионе, чтобы та убедилась, что это не его очередной розыгрыш, — она нас скоро настигнет.
Староста охотно потянулась за листками, как вдруг раздался отрывистый звук, словно кто-то запустил хлопушку. Гермиона резко зажмурилась, прокручивая в голове весь курс «Защиты от тёмных сил», и уже через секунду, открыв глаза, была готова проводить срочную эвакуацию учеников из башни гриффиндора.
— Успокойся, — нежно произнёс Фред, — это всего лишь письмо. Похоже, Джинни решила лишний раз попрактиковаться в магии и заколдовала его.
It’s time to fall into my arms
Сейчас самое время упасть в мои объятия,
’Cause I’ve been waiting for too long
Ведь я так долго ждал.
— Чур, ты читаешь! — по-детски решил Уизли, присаживаясь в кресло. — Только, пожалуйста, с чувством, с толком, с расстановкой. В противном случае я усну на первом же предложении, — закончил он, наигранно зевнув и прикрыв глаза.
Гермиона хотела смирить Фреда парой холодных словечек, но, сама того не желая, посмотрев на это рыжее чудо, расплылась в лёгкой улыбке. Отдёрнув себя от витавших в голове мыслей, связанных с одним из старших братьев Рона, и напустив на себя серьёзный вид, она взглянула на бордовые буквы, медленно выводившиеся на сероватом пергаменте. Как оказалось, младшая Уизли не только написала письма, но и заколдовала их. Когда Гермиона и Фред одновременно держали их в руках, бумага со странным хлопком скомкалась до размеров спички, затем расправилась до обычного состояния и явила миру уже совершенно другое письмо. Староста глянула на старшекурсника, который неожиданно напомнил ей взъерошенного кота, и выразительно начала:
— «Фред и Гермиона! Я чрезвычайно рада, что вы пришли этой ночью в гостиную факультета... Хотя, упустим эти скучные пафосные речи и перейдём сразу к делу. По правде сказать, меня уже конкретно так достала (зачёркнуто) мне уже давно наскучила ваша игра „в гляделки“, а также эти робкие попытки начать разговор. К примеру, предыдущий вторник»...
— Я думал, что ты хотела отчитать нас с Джорджем за забастовочные завтраки, — нехотя сказал Фред, разлепляя веки. — Признаюсь, это было глупой идеей продавать их первокурсникам. Особенно по такой низкой цене...
— Что?! — Гермиона чуть не задохнулась от возмущения. Мало того, что совсем юные волшебники несколько дней ходили с иссиня-зелёными лицами, так ещё, оказывается, они заплатили за свои больные животы шутникам Уизли! Прекрасно! — Вы окончательно свихнулись?!
Старшекурсник ощутил на себе гневный взор старосты и, усмехнувшись, с видом знатока произнёс:
— Всегда такие были, и всегда такими будем. Просто кто-то, похоже, этого не замечал. Так что во всём виновата лишь твоя невнимательность, Грейнджер. Можешь продолжать читать.
— Спасибо, что разрешили, мистер Уизли, — ядовито буркнула та и, чувствуя себя крайне некомфортно в данной ситуации, вновь начала приглушённо зачитывать: — «Или девятнадцатое сентября. Фред, да-да, братец, я знаю, что именно ты подарил ту красную книгу Гермионе, а не, — Она с вящим удивлением глянула на Фреда и, почувствовав секундное оцепенение, нервно сглотнула, — Рон. И я прекрасно видела, как ты смотрел на неё, когда она крепко обнимала и искренне благодарила Рона. В последний раз ты так смотрел на мальчишку лет десять назад в „Всё для квиддича“, когда ему купили самую классную и дорогую метлу в магазине, а тебе и Джорджу сказали: „Простите, мальчики. Мы не можем себе такого позволить“»...
Гермиона утихла и судорожно облизнула губы, лихорадочно соображая, что же сейчас происходит. Значит, это всё не глупый розыгрыш или одна из тех несмешных шуток, которыми одаривают друг друга маглы на первое апреля? Она и вправду... нравится Фреду? И ту относительно редкую, но очень увлекательную книгу подарил именно он, а не его непутёвый младший брат? Учебный год только начался, а уже пообещал быть одним из самых странных в её жизни, фестрал его раздери.
— И всё-то сестра помнит, — кротко заключил Уизли, тем самым вырвав из размышлений.
— Фред, я хотела тебе кое в чём признаться, — прошептала Гермиона спустя несколько секунд. Пытаясь унять волнение, она начала бездумно сминать края пергамента и, тотчас заметив свою оплошность, тихо чертыхнулась.
— Грейндже-е-ер, — явно не услышав сказанное, протянул он и странно усмехнулся, будто только что придумал что-то необычайно грандиозное.
«P. S. Гермиона, мой старший братец обязательно предложит как-нибудь „отомстить“ мне... Так что даже не смей отказываться! Мерлином клянусь, это будет весело! А обо мне не беспокойся: я всё заранее продумала и особых потерь в любом случае не понесу. Отдохни от вечной зубрёжки и развейся, Грейнджер! ;)
С любовью,
Джинни Уизли».
You’re an angel
Ты — ангел,
Grab your halo
Так что хватай свой нимб,
And let’s fly tonight
И давай взлетим этой ночью.
— Хватай нимб старосты, Грейнджер! У меня есть прекрасная идея! — радостно сказал Фред, подпрыгивая с кресла.
— И что же ты придумал? — заинтересованно уточнила Гермиона, заметив, как вдруг засверкали его глаза.
Душой она уже чувствовала, что эта ночь станет одной из самых захватывающих и чудесных в её жизни. И всё равно, что утром она будет засыпать на ногах, и все будут спрашивать: «Ты не заболела, Гермиона?», а она будет отвечать, что это просто бессонница. Иногда нужно жить одним днём, забывая о последствиях. Пусть даже в данном случае этот «день» и пришёлся на позднюю ночь, наполненную искрящимися звёздами, холодным воздухом и стрекотанием сверчков.
— То, что нарушает пару-тройку школьных правил и, конечно же, тебе не понравится, — деловито заявил Фред и тотчас дополнил, расплывшись в лукавой улыбке: — Но отказаться от такого заманчивого предложения ты будешь просто не в силах...
Just say you like me
Просто скажи, что я тебе нравлюсь.