Примечание
От др.-греч. ἐφήμερος — длящийся не более дня, однодневный, мимолётный
А – анархия.
Когда Хлоя в последний раз была в общаге, то на радостях наваяла у Макс на стене привычную букву А, заключённую в круг. Прости, ватман, не быть тебе площадкой для фотопроекта. Или быть?.. Глядишь, такой фон будет поинтереснее, чем просто белый лист. Макс берёт со стола свой дневник, и под ним оказывается тот самый красный маркер, которым рисовала Хлоя. Она хороша в том, чтобы «оставить след», показать всем кто такая Хлоя Прайс в одном простом, но ёмком движении, всего в одном слове, в единственной фразе. Всё, что может Макс, это тот же незамысловатый pokerface. Так о чём ей сказать окружающим?..
Макс кладёт маркер обратно, но берёт камеру. Воин, пусть и не лучший, а заодно и стрелок из них обеих – Хлоя, но и Макс может метко сделать выстрел и получить снимок. Каждое селфи – акт самоубийства?..
Сделанная за последнее время пачка фото извлекается из сумки. Среди них фотография голубокрылой бабочки на ведре, сделанная (откуда там взяться бабочке?) в школьном туалете. Хлоя была там же, с такими же голубыми волосами, так же ярко выделяющаяся на фоне всего вокруг. И обвивающий пальцы дым, и свет ламп, и серые стены, на фоне которых она, ясным росчерком крыльев бабочки, которая не должна быть здесь, не могла здесь находиться, но Макс держит, держит в руке свою фотографию. У неё острые уголки и гладкая поверхность. Это хорошая фотография. Это был меткий выстрел.
Макс сидит на капоте пикапа Хлои и делает такой глубокий вдох, на который она только способна, но ей всё равно катастрофически мало. Они приехали к океану, и Макс чувствует солёный запах воды, который тут же перебивается сигаретным дымом. Мир так хорош в этот золотой час, что она искренне наслаждается и запахом сигарет тоже. В мире много всего, много запахов, много звуков… Яичница Джойс шкворчит на сковороде и пахнет так же аппетитно, как когда-то в детстве, такая же умопомрачительная на вкус. Макс любит звук, с которым монетка падает в фонтан, и после очередного дня в Блэквелле кидает туда десять центов на счастье. Макс любит, когда Дана смеётся, встречает её в коридоре общежития и берёт за руку, увлекая в свою комнату. Макс любит хорошую музыку, приглушённо играющую где-то на этаже, любит играть на гитаре и то, как здорово Кейт играет на скрипке. Макс любит своих родителей, ездить с Уорреном в кино и сидеть в своей комнате. Макс любит голубые волосы Хлои и безусловную уверенность в том, что они подруги навек, но больше всего она любит фотографировать свои любимые вещи и любимых людей. Макс делает это, пока она может, пока у неё есть время для этого. Макс делает фотографии. Среди нет ни одной в молоко, только в яблочко.
Хлоя сидит на капоте пикапа рядом с Макс. Самое лучшее солнце не во время зенита, а во время золотого часа. Макс ощущает это так чётко, как никогда раньше. Хлоя тушит окурок о капот, волны бегут от океана, но всегда возвращаются. В Аркадии Бэй молчит маяк, шумит прибой, шепчутся между собой кроны деревьев на ветру, бегут тропинки, переплетаясь и соединяясь лишь на короткий миг. У Макс нет кобуры на поясе, даже у Хлои нет, но она носит сумку на плече и камеру в ней. Макс держит фотоаппарат на вытянутых руках и делает снимок. На нём она и Хлоя, чуть щурятся в лучший час из двадцати четырёх и улыбаются ярче, чем светит солнце. Совсем как в последний раз.