Сентябрь в этом году пришел совсем нежданно. Спичка, как любой уважающий себя беспризорник, газеты читал редко и случайно, на даты совсем не смотрел. У него были свои способы знать, что сейчас за время года. Если жарко, и жуки делают «Бжжжзуууж», то лето, савьюр можно собирать, он молодой, но уже крепкий, а твирь лучше не трогать. Если солнце на закате желто-рыжее, и жужжание становится такое: «Жжжык-жжух», то осень пришла — можно и к твири присмотреться. Но в этот раз Спичка как-то пропустил эти перемены, не заметил. Только когда запах в Степи изменился, он понял, что лето закончилось.
Дни стали для Спички длиннее — нужно было больше дел успеть. По утрам он бегал в Створки или на Площадь, чтоб раздобыть еды для себя и Мишки. Люди там были добрее заводских и беспечнее, с просторными карманами. Конечно, сабуровских тоже было больше, но куда взрослым мужикам гоняться за шутрым мальчишкой? Иногда Спичке везло стащить немного денег и купить на них конфет, Мишку порадовать.
Днем он носилсяпо поручениям Артемия, Лары, да и вообще всех, кому нужно было чего передать или принести. За это тоже перепадало, где денег, где еды, а где полезно было просто постоять и посмотреть за чужой работой.
А по вечерам — пора было бежать в Степь. Бурах никогда его об этом не просил, но Спичка все равно собирал ему травы, чтобы за полночь, закончив все свои беспризорные дела, прийти в заводской подвал, да там и остаться на ночь.
В целом, распорядок был почти такой же, как и в прошлую осень. Только Бурах был теперь другой, а в Степи Спичке то и дело стал встречаться какой-то новый мальчишка, из хановых.
Первое время мальчик не обращал на него внимания. Ну мало ли, какую новую игру придумали себе Псиглавцы? Спичку не трогают, травы не топчут — ну и шабнак бы с ними. Но этот новый парнишка появлялся в Степи каждый день, и любопытство взяло над Спичкой верх. Кто он, почему вечно один сидит? Такие вопросы никак нельзя было оставить без ответа.
Поэтому в один из вечеров Спичка просто вылетел на незнакомца из высокой травы, где как раз срезал твирь стащенным у кого-то ножичком.
— Эй, привет! Я Спичка, а тебя как зовут?
Мальчишка в собачьей маске вскочил, попятился, но уперся в камень, у которого сидел, и замер. Бежать от пацана с ножом было некуда — для этого пришлось бы развернуться к нему спиной, а значит, он не успел бы увернуться, реши тот этот самый нож как-то использовать.
— Ты чего такой дерганый и молчишь? Шабнак голос забрал?
— Лиза я! Лизка! Тебя кто прислал?! — голос Псиглавца звучал приглушённо из-за маски, но Спичка быстро разобрал в нем перепуганный взвизг.
И Спичка рассмеялся. Его никогда ещё не боялись, посмеивались только, обещали уши надрать, но чтоб так — никогда. Мальчик сунул срезанный пучок трав в небольшую, косо сшитую сумку, взглянул на нож, думая, куда деть его, и вдруг всё понял — и рассмеялся громче.
А перепуганный Лиза, тем временем, развернулся и дал дёру. Не стоило ему сейчас дразнить свою и без того незавидную судьбу.
***
За следующие пару дней Спичка оббежал половину детей в городе, спрашивая про этого Лизу. Узнал много — и про то, как он к Ноткину пришел и жил у них на Складах, и про то, как поссорился там с кем-то и к Хану сбежал; узнал ещё, что на перебежчика охоту открыли, о чем громко поспорил с Ноткиным и получил огромный красочный фингал. Ноткин, впрочем, лишился в том споре зуба, и мальчишки разошлись, считая, что один другому больше ничего и не должен.
Правда, Спичка все равно на него злился. Не за фингал, конечно, это мелочи, а за их дурацкую войну и глупые ссоры. Не могли они, что ли, помириться? Спичка бы тогда снова мог с ними обоими дружить, и Лизу бы гонять перестали. Но заканчивать эту игру Хан и Ноткин не собирались, и он пообещал себе, что обязательно найдет беглеца раньше Двоедушников.
На старом месте Лиза с их встречи не появлялся. Кто-то из детей видел его в Утробе, кто-то — в Кожевенном, а пару раз он вроде бывал и в Ребре. Спичка был настроен серьезно, и, в очередной раз заявившись на порог подвала Артемия, сообщил, что ему нужно одолжить у хирурга карту города.
— С каких это пор ты город забыл, Спичка? — хмыкнул в ответ Бурах, с интересом глядя на веснушчатое лицо. — И фингал где успел заработать?
— Да мелочи это, дядь Бурах! Карту дай, и я побежал!
Артемий смерил мальчишку взглядом и устало вздохнул. У него не было времени спорить, но отпустить ребенка со свежим синяком на очередную авантюру он попросту не мог. Бурах оправдывался перед собой, мол, это все его Долг, хоть и понимал, что сам не верит этим оправданиям. Спичка ему нравился, пусть и вреда от него пока было больше, чем пользы.
— Дам. С одним условием. Во-первых, я обработаю тебе лицо, а во-вторых, ты мне расскажешь, что стряслось!
— Так нечестно, это два условия!
Сопротивляться Спичка всё равно не стал. Спокойно спустился в логово к Медведю, умостился на краю жутковатого вида операционного стола и подставил лицо под яркую лампу. Мазь, которой Бурах принялся обрабатывать припухшее лицо, дурно пахла и жглась, но Спичка был уже слишком большим, чтобы на это ворчать.
— Я пацана найти хочу одного. Лизу. Он, придурок, от Двоедушников к Псиглавцам перебрался. Ребята Ноткина его ищут теперь, мести хотят. А это неправильно. Правду я говорю, дядь Бурах?
— В целом-то правильно, мелкий. Да только как бы и тебя во враги не записали, — обеспокоенно нахмурился Артемий.
— Не запишут. Я в их войну не играю, значит и правила эти меня не касаются!
— Где, говоришь, Ноткин этот? У Двоедушников главный?
— На складах, где ж ещё ему быть! Ты только туда не лезь, взрослых в игры не зовут — это главное правило.
Артемий пообещал не лезть, а вместе с картой выдал Спичке немного еды.
***
Спичка носился по городу угорелым ужом, петлял между домами, стучался во все двери и заглядывал в окна. На одолженной у Гаруспика карте появлялись отметки на прямоугольниках-домах, одна за одной. Галка — проверил, крестик — Лизы тут нет. В какой-то момент, уже обыскав Утробу и пол-Кожевенного, мальчишка устало приземлился на крыльцо какого-то из проверенных уже домов, и устало выдохнул. Солнце уже опустилось. На улицах еще не стемнело совсем, но сумерки уже мешали разглядеть противоположный край улицы.
Спичка не боялся гулять ночью. Бандитам обычно нечего было с него взять, да и бегал он быстрее стареющих заводских мужиков. Но он все равно редко встречал ночь так далеко от любого из мест, где мог бы укрыться, и мысль об этом делала сумрак вокруг гуще и тревожнее.
Стоило вернуться к Бураху, схорониться в его подвале, поспать, в конце концов. Но с другой стороны, только ночная фора и дала бы Спичке шанс отыскать Лизу быстрее распалённых Двоедушнииков. Мальчишка выдохнул, сунул в рот кусочек кислого сыра, что дал ему Артемий, и поднялся на ноги. Подумаешь, страшновато. И не такое видел! В Степь средь ночи зимой уходил на спор и живым сбежал от того, что там ходит. Так что же теперь, каких-то мужичков с ножами бояться?!
Спичка выдохнул, снова сверился с картой и побрел дальше, мурлыча себе под нос старую детскую песню, что слышал когда-то в Бойнях. Слов он не помнил, но мотив был заразительным, и вскоре с губ мальчишки сорвалось:
— Топаем, топаем, Лизку спасать, от злобных Двоедушников, шабнаками их драть… Раз-раз-раз, шабнаку выбью глаз, и Ноткин не узнает, ведь он совсем дурак...
За собственным бормотанием, он едва не упустил важную деталь — стоило ему завернуть за дальний дом почти на самом конце района, как слева раздался легкий топот ног. Слишком тихий и быстрый, чтобы принадлежать кому-то из ночного народца.
— Эй, ты кто?! — окликнул удирающего Спичка, и кинулся следом.
Ориентироваться в темноте было сложнее, но зато в тишине мальчишка лучше слышал, и отставать от бегущего он не собирался.
А Лиза бежал, сломя голову. Он не ожидал, что его отыщут тут, да ещё и среди ночи, когда он выбрался из своего убежища, чтобы раздобыть себе еды.
Мальчишки бежали дворами, не выбираясь на освещённые улицы, чтобы не навлечь беду. Спичка тихо ругался сквозь зубы, злой от того, что кто-то оказался едва ли не быстрее его. Лиза выдыхался, но не хотел, чтобы нож этого странного Спички оказался у него между ребер. Наконец, они оба вылетели к реке, и Лиза остановился как вкопанный — впереди маячила устрашающая фигура взрослого в натянутой пониже шапке. Спичка едва не влетел ему в спину, и завидев бандита, ухватил Лизу за руку и потащил в обратную сторону.
— Бежим! Дворами, через забор!
Говорить было сложно — они оба запыхались, но останавливаться было слишком страшно. Лиза даже не стал пытаться вырвать руку. Если уж выбирать себе врага, то лучше тот, кого есть шанс повалить на землю и отметелить.
Остановились они только посреди Сырых застроек, когда не смогли бежать дальше. Оба рухнули на холодную ночную землю в темном дворе и замерли, пытаясь отдышаться. Спичка снова смеялся. Хрипло и устало, но радостно, и Лиза, не выдержав, рассмеялся в ответ.
— Я тебя не трону, Лиза, — сообщил наконец Спичка.
Подобравшийся было, чтобы сопротивляться, Псиглавец, растерянно замер.
— В смысле, не тронешь? Тебя разве не Ноткин прислал?
— Не, я сам себя прислал. Чтоб башку твою спасти пустую. Ты чем думал, когда правила игры нарушал?! Нельзя Двоедушнику быть Псиглавцем. Снимай эту дурь, дай хоть посмотрю на тебя.
Даже уставший Спичка был очень шустрым. Маска Псиглавца полетела в пыль рядом с ними, и под уличным фонарем Спичка смог рассмотреть наконец нового знакомого. Нечёсанные медные волосы, россыпь красных воспалений на лице — небось от этой самой песьей шапки, большой нос и в целом довольно грубые черты лица. Их легко было запомнить, и Спичка подумал, что как-то так, наверное, выглядел в детстве дядь Бурах, будь он, конечно рыжим.
— Ты что творишь, придурок?!
В лицо замешкавшемуся Спичке прилетел довольно тяжелый кулак. Мальчишка взвыл, выругался так, как только от заводских слышал, и накинулся на обидчика в ответ. Сил не было у обоих — они обменялись лишь парой тумаков, и снова устало повалились в пыль.
— Жрать хочешь? — спросил вдруг Спичка.
— Ну, допустим.
— Тогда держи, — мальчишка выудил из сумки яблоко и протянул его новому знакомому.
Какое-то время они ещё сидели на земле. Спичка ждал, пока Лиза прикончит яблоко и смотрел, как по небу плывут едва видные из-за света фонаря звезды.
— Так что? Дружить со мной будешь? Я вне их войнушки, ты тоже выйти можешь, это правилами не запрещено.
Лиза не ответил. Поднялся на ноги, хмуро походил взад вперед и остановился у лежавшей на земле маски. Спичка его раздражал. Пристал тут, хочет, чтоб Лиза друзей бросил. А с другой стороны, где эти друзья были, когда на него объявили охоту?.. Мальчик зло пнул собачью голову из мешковины.
— А знаешь, что! Может и буду. Только если у тебя переночевать есть где.
— Ты, что ль, тоже без мамы с папой?
— Дурак, что ли? Просто домой ко мне они первым делом заявятся.
Спичка задумчиво хмыкнул. Дядь Бурах точно будет ругаться. Но разве это цена за нового друга?
— Пошли тогда. И добро пожаловать в новую жизнь, Лизка! Безо всяких Ноткиных и Ханов!