Серенький джип, скрипя, ехал по дороге. Ровный асфальт заканчивался, и машина проезжала по мелким ямам и трещинам. Через десять минут джип стал покачиваться по лесной дороге с прорастающим мхом. От колес отлетали камни и мелкий мусор, пассажиры услышали звон стеклянных бутылок. Сельская дорога была извилистой, с множеством развилок и поворотов, без единого указателя, будто жители не хотели, чтобы их нашли. Постепенно лес уменьшался, и появлялись очертания первых домов деревушки. Первой показалась крыша маленького, неприглядного домика лесника. Потом однотипные дома и небольшой магазинчик. Совсем скоро водитель увидел знакомую до мелких трещинок крышу. Машина подъехала к забору, чем спугнула собаку, лежащую подле на траве. Мотор с громким дребезжащим звуком замолк.

Из джипа вылезли трое парней. Водителем был Томас О’Лири — высокий долговязый парень с рыжими волосами и такой же щетиной. С пассажирской стороны вышел Джеймс Кейн, широкоплечий парень с хвостиком темных волос на голове. Третий, сидевший сзади, был Лиам МакМахон, рыжеватый, усыпанный веснушками по всему лицу парень. Очки, которые закрывали половину лица, были его фирменным аксессуаром и средством выживания. Он стоял ближе всех к багажнику, поэтому поспешил открыть его. К нему подошел Томас и стал помогать. Они вытащили три сумки, где лежало все необходимое на первое время. В багажнике осталось еще две принадлежащие О’Лири. Остальное Том решил не забирать. Подумал, что завтра разберет остатки. Он кинул одну из сумок Джеймсу.

Скрипучая калитка издала неприятный звук ржавого железа. Томас сделал себе мысленную заметку смазать петли или даже заменить. Похоже, дед почти не занимается хозяйством. Возле широкого крыльца стояла скамейка и два кресла. Рядом валялась старая деревянная доска от прогнившего крыльца. Краска на двери облупилась, и теперь уже было сложно определить прежний цвет. На стене рядом висел фонарь, освещающий двор. Том привычным шагом достиг двери и постучал. Под ногами заскрипели доски, и друзья с опаской посмотрели вниз. Из дома послышался хриплый старческий голос:

– Иду! – дверь открылась, и на улицу вышел мужчина лет семидесяти — дедушка Шеймус.

Седые волосы были стянуты желтой тканью. Несмотря на возраст, мужчина выглядел моложаво, и многие женщины еще посматривали на него с интересом. Между ним и Томасом улавливались общие черты, такой же нос с небольшой горбинкой и тонкие губы. Только лицо было морщинистое и без щетины. Он оглянулся на парней и обнял внука. Высокому парню пришлось сгорбиться под руки деда. Он действительно скучал по нему во время учёбы.

– Как ты вырос, мой мальчик. Ну, проходите, – все трое зашли внутрь, а Шеймус хлопнул дверью.

Внутри старый дом был не лучше. Пожелтевшие обои кое-где были отодраны. Обивка дивана облезла и собиралась катышками, а деревянные шкафы ровесники родителей Тома были единственным, что было цело. Дом требовал основательного ремонта, но в одиночку Шеймус ничего не хотел делать.

– Дед, ну хватит меня стыдить перед друзьями, – Том любил деда, но иногда тот забывал, что парень уже вырос. – Кстати, это Джеймс Кейн, – он указал на парня, подпирающего стену своей спиной. – А это Лиам МакМахон, я тебе про них рассказывал.

Лиам поправил очки и махнул рукой. Он уже заочно знал мистера О'Лири, и хотел ему понравиться. Хмурый Джеймс кивнул в знак знакомства и резко спросил:

– Где спальни? – Кейн чувствовал себя неуютно, ведь Лиама привезли для знакомства, а его — за компанию.

Томас грозно зыркнул на него и ответил:

– Джим, ты можешь быть хоть раз нормальным. Наверху, там две комнаты. Твоя, где одна кровать, а мы с Лиамом во второй.

Шеймус пошел на кухню, оставив ребят одних. Том тихо зашипел на друга:

– Ты же не собираешься ему ничего говорить?

– Что именно? Про вас с Лиамом? Мне что делать не чего.

Лиам стушевался под взглядом Джеймса и снял очки, протирая стекла. Том незаметно огладил его по спине, поддерживая. Он знал, как реагировал Лиам на выпады в сторону их отношений. Хотя он воспитывался менее строго, но смущался, что это неправильно.

– Закрыли тему, окей? Я расскажу ему потом, и все будет в порядке.

Кейн кивнул, закинул сумку на плечо и пошел наверх, давая время парням побыть наедине. На кухне гремела посуда: дед пытался приготовить что-нибудь съедобное, кроме колканнона.* Живя один, он уже отвык готовить что-то более сложное. Иногда он заходил в гости к пожилой паре, живущей через несколько домов от него, и ужинал вкусными блюдами в приятной компании. В гостиной Лиам надел очки и шепотом спросил Тома:

– Когда ты ему скажешь? – парень волновался, что их небольшие каникулы пройдут ужасно.

Томас слегка улыбнулся и приобнял Лиама. Ему хотелось все рассказать деду, но он боялся, что тот будет в гневе и перестанет с ним общаться. Детский страх разочаровать перекрывал все его мысли. О’Лири взял сумку Лиама и пошел наверх. На втором этаже было три комнаты. Две спальни и одна маленькая, узкая ванная. Одна из дверей была открыта. Это Джеймс раскладывал вещи и проветривал пыльную спальню. В его комнате пыль была везде, и придется точно идти на улицу и выбивать подушки с одеялом. Во второй спальне было чище, видно Шеймус иногда прибирался в комнате внука, но не везде. На кроватях не было постельного белья только голые матрасы и подушки.

– Твой брат не приедет? Мне не хотелось бы, чтобы он помешал нашим каникулам. Он слегка зациклен на деньгах.

– Не, Пол работает, копит на собственное жилье в Дублине, – Том рассмеялся, его старший брат, как всегда, мечтал переехать в столицу, что забывал о собственной семье.

Лиам закинул свою сумку на кровать, стоящую ближе к окну и начал разбирать. Том сделал проще, он открыл шкаф и затолкал комок одежды на широкие и высокие полки. Он оставил на маленькой тумбе, стоящей между кроватями, сумку с зубными щетками, пастой и другими мелочами. Когда они собирались выезжать от родителей Лиама, то закинули все банные принадлежности в одну сумку. Никто даже не задумался, что они могли проколоться на этом. Шеймус, не смотря на возраст, был внимателен.

– Иди к деду, а я все разложу по полкам, – сказал приученный с детства к порядку Лиам.

Томас взъерошил светлые волосы на макушке Лиама и пошел вниз, не забыв подмигнуть парню. Ему нравилось, смущать его и видеть забавные веснушки на красных щеках. Из своей комнаты вышел Джеймс, кашляя от летающей пыли в коридоре. Шторы тоже требовали стирки, как и большинство тряпичных вещей, не находящихся в обиходе.

Внизу Шеймус успел поджарить яйца и бекон, запах которых витал в воздухе ароматным облаком специй. Том, как хозяин дома, налил себе и другу кофе, а деду и Лиаму заварил некрепкий чай. У первого проблемы с сердцем, а второй не любил горечь крепкой заварки. Когда кипяток был разлит, на кухню подошел Лиам. Он перехватил две кружки с чаем и поставил одну Шеймусу, а другую оставил себе, чем немного удивил мужчину. Не каждые друзья знают предпочтения родственников в напитках. Большая тарелка пюре стояла в середине стола, а рядом две поменьше. Одна с жареными яйцами и беконом, а другая с зеленью и листьями салата.

– Дед, ты научился готовить?

Шеймус рассмеялся, дал легкий подзатыльник внуку и спросил:

– Чем будете заниматься?

Лиам пожал плечами и продолжил есть. Джеймс игнорировал всех вокруг, делая вид, что он стена. Том замешкался, минуту подумав, ответил:

– Ну, можно ремонт начать, а то за год учебы у тебя дом совсем разваливаться начал. Лиам поможет, у них в городе такого точно нет. Верно? – МакМахон прожевав, показал ему два пальца тыльной стороной руки.*

Томас проигнорировал парня и продолжил говорить. Он уже привык, что Лиам постоянно посылает их жестами. Его правильный на вид мальчик был ещё тем бунтарем. Правдас это никто не видел кроме них.

– А ты Джеймс? Чем займешься?Будешь помогать нам? – Том взглядом показывал, что не надо соглашаться. – Или пойдешь гулять по окрестностям? Здесь хороший лес. Светлый и не густой.

– Завтра осмотрюсь, а потом решу. Я не особо удачлив в ремонте, помнишь, что было в прошлый раз.

Лиам и Томас засмеялись, но видя удивления Шеймуса объяснили.

– Он как-то в общаге решил кран подкрутить, чтобы не капал. Так на следующей день весь этаж без воды остался потому, что это горе доломало все окончательно, – начал Лиам, но продолжил Том.

– Ага, а мы потом еще неделю дежурили, ведь это наш сосед сломал кран, нам и отдуваться.

Дед представил, какой из этого парня ремонтник, и засмеялся. День подходил к концу, и все расходились по комнатам. Первым ушел Джеймс, отмазавшись, что не спал в машине. Потом и Шеймус ушел к себе, не забыв перед сном выпить таблетки и напомнить внуку, что с завтрашнего дня они обещали начать ремонт. Том растолкал задремавшего на его плече Лиама, сжимавшего при этом во сне его руку. В комнате они застелили белье и легли на кровати, шепотом переговариваясь и желая друг другу приятных снов. Им хотелось лежать рядом, обниматься, но было ещё рано для проявления нежностей.

Постепенно дом погрузился в сон, его жители заснули, а тем временем в лесу происходило другое тайное действие. Обычно люди не видели этого, да и им не зачем.

По земле шла фигура, вернее сказать скользила, одетая в белый плащ. По ней нельзя было сказать, кто это — мужчина или женщина. Исходящий от нее свет был мистический и явно недобрый. Она ступала тихо, голые ступни ходили по грязи, не замечая ее. Не спеша фигура приблизилась к кромке леса, взглянула в сторону деревни. И закричала.

Крик был ужасен. Он будто собрал в себе все звуки, которые пугали людей. Главным был стекольный, будто кто-то водил ржавым гвоздем по старому окну. Раздирающий и леденящий крик не замолкал. Он продолжался и не заканчивался, будто тому, кто кричит, не нужен был кислород, и он мог вечно так кричать. Странно, что от шума ни одна птица не проснулась. Только в одном из домов в деревне мужчина схватился за сердце, и, вскакивая с постели, кинулся к тумбочке с таблетками.