Итцуки любил рисовать. На страницах его потрёпанного временем альбома можно было найти самые разнообразные сюжеты: от деревянных кубиков до лис, притаившихся на дереве, так что даже самый искушенный зритель мог найти что-нибудь по душе.
Рисуя с пяти лет, Итцуки добился ошеломляющих результатов: каждая, даже самая неприглядная деталь была выполнена с такой фотографической точностью, что знающие люди могли с уверенностью сказать, что подрастает реинкарнация Леонардо да Винчи, которая наверняка превзойдёт его.
Но самому Итцуки было глубоко плевать на великого предшественника. Мальчик просто хотел рисовать всё что под руку подвернётся, только и всего.
Причём, что странно, в его альбоме не было портретов людей. В смысле, вообще не было. Деревянные куклы, изображавшие принцессу и храброго солдатика в счёт не шли. Однако, в личной тетрадке мальчика (Итцуки считал, что рисовать надо везде, где только найдёшь время), можно было увидеть схематические изображения «человеков»: мать, отца и самого Итцуки.
Ему часто говорили, что надо практиковаться и в области изображения людей, но мальчик только отмахивался и продолжал рисовать то, что его душе было интересно.
Итцуки был слишком умным ребёнком для своего возраста. Он знал это, поэтому предпочитал книги и творчество общению со сверстниками. Он даже не любил вечеринки в честь дня рождения.
Однажды ему пришла в голову идея. Яркая, как светящаяся лампочка.
Итцуки хотел нарисовать девочку. Обычную, человеческую, но с милым, общительным и добрым характером. То есть с тем, чего Итцуки не хватало. Попутно прорисовывая черты лица, мальчик придумывал всё более важные детали: что эта девочка популярна в школе, у неё много друзей и её все любят. Все, кроме самого Итцуки.
Наконец, рисунок приближался к своему завершению. Не хватало лишь одной важной детали — написать имя. Итцуки думал долго, минут двадцать, перебирая буквы. Он понимал, что имя должно быть коротким, звучным, но тем не менее, красивым. На двадцать первой минуте он написал на злополучном листочке первое, что пришло ему в голову: «Ты же Кондо?». Идеальный вариант.
Итцуки хотел ещё и раскрасить, но в пенале не нашлось нужных цветов. А мальчик уже успел подарить ей в воображении рыжие волосы и красную футболку. Не судьба.
Во снах Итцуки казалось, что этот проклятый рисунок преследует его везде: в галерее не было ни одной картины, кроме изображения Кондо, в мире Глюков его приветствовала Кондо, да что там, в мире труб она мерещилась ему в одном из телевизоров, которые, по непонятным мальчику причинам, имелись там в огромных количествах.
Может, именно она и была причиной всех его кошмаров. Итцуки не хотел думать об этом.