Санс давно приучил себя не смотреть телевизор. Не из-за того, что ему лень нажимать на кнопки, или, упаси Господь, дотягиваться до пульта, вовсе нет. В «зомбоящике», по крайней мере, в сегменте монстров, идёт одно и то же, из раза в раз и всё про упавшего человека. К Фриск скелет относился нормально, даже хорошо, как-никак, а это один из тех немногих таймлайнов, где она даже понятия не имеет о пути геноцида.
Раздражал ведущий этих «интеллектуальных» передач. И звать его… А впрочем, его имя и так известно на всё Подземелье, где единственное развлечение местного населения состоит лишь в разглядывании потолка. Иной причины популярности этих высеров Санс даже придумать не мог, и не потому что ему было «влом». Впрочем, рейтинги для скелета маячили на заднем плане.
Переживал он из-за того, что Папайрус <b>любил</b> эти шоу, каждый день засиживался перед «теликом» лишь с той целью, чтобы посмотреть, какое па покажет Меттатон на этот раз и что сделает с «хейтерами», точнее, с низкопробными актёрами, которые в реальной жизни готовы его металлическую жопу лизать даже при не самых тёплых температурах Сноудина. Может быть и за отдельную плату, но сам факт никто не отменял.
Единственный из всей «команды», кто вызывал у старшего скелета хоть что-то наподобие симпатии — Бургерпентс, который не только не участвовал в этих шоу, но ещё и очень нелестно отзывался о своём «горячо любимом» боссе, справляя все комментарии о нём таким матом, что Санс диву давался, как в других временных линиях они могли образовывать парочку, что было бы намного лучше для Папайруса.
Этот же таймлайн вызывал у старшего скелета настолько сильное недоумение, что хотелось лично придушить как робота, так и Альфис, которой пришла в голову идея сотворить это чудо в металлическом обрамлении. Впрочем, Санс признавал, харизмы (как и мании величия) у Меттатона было достаточно, пусть она и скрыта за тонной гламурного розового цвета и блёсток. Хотя с другой стороны, в Подземелье конкурентов на горизонте не было, а до появления робота количество претендентов на звезду телевиденья равнялось нулю.
Но сейчас, на Поверхности, Меттатону пришлось потеснится на небосклоне: местных знаменитостей было столько, что некоторая часть монстров, забыв металлического кумира, стала их фанатами, однако популярность «Железки» не уменьшалась. Помогал пиар со стороны Фриск, спасительницы вида монстров. Помогало ещё и то, что она была его главной фанаткой среди людей, которая и по сей день остаётся верна ему, даже несмотря на тот факт, что шоу от других исполнителей не в пример лучше.
А ещё у Папайруса появилась уникальная возможность встретится со своим кумиром. Не без помощи Альфис, которая с трудом уговорила Меттатона на это свидание. Мнение Санса, который был против, не учитывалось, да и то он высказался лишь тогда, когда младший покинул новую лабораторию бывшей королевской учёной. Причём в самом приподнятом настроении.
Ящерица вообще была в восторге: это ж сколько яойных фанфиков они вместе с Андайн могут написать! А сколько артов нарисовать, причём с точностью соблюдая все анатомические подробности… Она аж облизнулась от удовольствия.
«Чёртовы шипперы» — выругался Санс, решив, что таймлайн, где они с Фриск встречаются, был далеко не так отвратителен, как казалось ранее. Тогда он наивно полагал, что на большее «их» фантазии уже не хватит. Но, как известно, ошибаются многие, но мало кто извлекает из ошибок уроки. Казалось, что «они» кого угодно с кем угодно могут в постель кинуть: как самого Санса и несчастного Папайруса, так и Азриэля и Флауи (хотя последняя парочка не может существовать в принципе, но «их» не останавливает ничто).
Свидание прошло по всем «канонам», которым следовала Фриск: флирт Папайруса не удался, вследствие чего парочка полноценно сформироваться не смогла, однако Меттатон, проявив благородство (как он сам это назвал), согласился на повторную встречу, к превеликой радости своего главного фаната среди монстров.
Санс с горя направился в бар «У Гриллби», не изменяя давней привычке, которая появилась у него ещё с тех самых пор, как отец по неосторожности грохнулся в собственное изобретение.
Самому бармену на глубокие душевные переживания своего клиента было начхать, но про себя отметил, что в этот раз скелет выпивает в два раза больше обычного. Подобное было где-то около десяти лет назад, когда Санс пришёл в бар первый раз. Гриллби не стал интересоваться, каковы причины столь огромной попойки, всё равно минут через пять начнёт рассказывать. И ожидания элементаля, как и всегда, оправдались.
— Что ты думаешь о Меттатоне? — Мрачно спросил скелет, доставая из-за пазухи бутылку кетчупа — любимую приправу, без которой, как говорил сам Санс, «уже не то».
Бармен смутился. Его увлечение звёздами мирового масштаба (на самом деле в пределах их городка, до остальной части населения планеты ему не было дела) прошло примерно с тех пор, как он открыл бар. Дальнейшая заинтересованность выражалась лишь в том, какую песню выбрать для музыкального сопровождения. Можно и без него, но клиентам важно, чтобы еда не поглощалась в тишине. И среди обширного плейлиста, в котором было около сотни песен, треков Меттатона там не было, поэтому Гриллби просто пожал плечами. Санс принял это как неодобрение творчества робота, поэтому растянул рот в довольной улыбке.
— Я его тоже не люблю. — Протянул он, выпивая очередной бокал водки. — Не понимаю, как эта живая груда металлолома вообще может кому-то нравиться.
Сидящие рядом люди одобрительно закивали головами, на Поверхности робот среди «человеков» успеха не сыскал, но «это только временно». Представители другой расы решили, что у них и так хватает своих мальчиков, косящих под девочек, и Меттатона не приняли, но тот не отчаивался, кроме того, у него и монстров-фанатов хватало.
— Не НрАвиТсЯ, Не СмОтРи! — Пропищала Темми, которая так некстати сидела неподалёку. — ТеМ ЛюБиТ РоБоТа!
— Ну, как раз на таких как ты и рассчитано! — Рассмеялся Санс. — У целевой аудитории вкус низкий, схавают!
Посетители с трудом сдерживали улыбку, верно подмечая, что у этих зверьков интеллект недалеко от собачьего ушёл. Хотя они и были чем-то похожим на псов, но называли себя «помесью кошки и собаки». Причём так говорил Боб — единственный адекватный монстр среди их вида.
Темми насупилась, но отвечать не стала, решив как можно скорее покинуть заведение, где её идола втаптывают в грязь.
Как только её хвостик скрылся за дверьми, скелет удовлетворённо продолжил:
— Вон Темми! Типичный представитель, чей мозг окончательно закостенел от шоу этого ублюдка.
— Да чем он тебе так насолил? — Вмешался один из монстров, который решил вставить свои пять центов в диалог. — Есть же ещё хуже, а фанатов у них ещё больше. И их почитатели куда менее адекватны, чем те же самые Темми. Они хотя бы не готовы убить каждого, кто критикует творчество их кумира.
— Может, так оно и есть, — вздохнул Санс, — но когда твой родной брат любит живую груду металла…
— Может, ты просто позволишь любящим сердцам быть вместе? — Бросил Догго, докуривая одну из косточек, невзирая на запрет, что курить запрещено. — Ведь, как говорят люди, любовь зла, полюбишь и козла!
«Если бы Папс влюбился в Азгора, то это можно было бы как-то понять, — пронеслось у Санса в черепе, — но не в железку же!»
— Может и так. — Пожал плечами скелет. — Но я против.
— Ты просто гомофоб! — Взвился пёс. Он бы наверняка атаковал, но, смеренный жёстким взглядом бармена, моментально притих.
— Даже думать не хочу, кто это. — Как можно спокойнее ответил Санс, доставая из кармана деньги. Но, как обычно, ничего не обнаружив, привычно бросил Гриллби:
— Запиши на мой счёт.
Бармен заметил, что несмотря на объёмы выпитого, скелет может нормально ходить, чего раньше за ним не наблюдалось.
<center>***</center>
— И чего я взъелся? — Задавал себе этот вопрос Санс, медленно идя по затихшим улицам ночного города. — Папс счастлив, а остальное не важно. — Скелет прижался к одной из стен, чувствуя, что ему срочно нужен отдых. — Я просто эгоист, страдающий манией величия.
Скелету показалось, что он говорил это раньше, но никак не мог вспомнить где и когда, поэтому просто уныло поплёлся к дому. В этот раз обошлось без приключений, хотя ему так и хотелось забрести в ближайший подвал, где стоит (как казалось на пьяную голову) сломанная машина, с той лишь целью, чтобы сказать вернувшемуся отцу: «Смотри, каков пиздец!». Однако, преодолев себя, продолжил идти, не сворачивая.
Уже на входе в жилище Сансу пришло сообщение. Будь он трезвым, то поленился бы доставать телефон, но сейчас он решил его прочесть. Сквозь «пелену тумана» разбирать буквы было довольно проблематично, однако имя отправителя моментально привело скелета в чувство.
«Я скоро стану папой! — Писал Папайрус, допуская такое количество ошибок, что на первый взгляд могло показаться, что пишет Темми. — Альфис согласилась сделать нам с Меттатоном…»
Не дочитав, новоиспечённый «дядя» бросил телефон в кусты, чувствуя, что к горлу подходит желудочный сок. Не из-за водки, а отвращения.
Он хотел встретится с братом лично, обсудить его романтические отношения с роботом, да и просто вправить мозги. Но сейчас, прочитав сообщение об отцовстве…
— А хрен с ними! — Хрипло бросил Санс, подавив рвоту. — Интересно будет посмотреть на этого выродка… — Резко прекратив, скелет сам у себя спросил: — И как его назовут? Папайтон?
И он рассмеялся.