Из видения их выкинуло почти одновременно.
Алиса покачнулась на стуле и заторможенно отдёрнула руки от мутного шара. Голова кружилась, на задворках сознания блекли ненастоящие звёзды. Мысли не хотели приходить в порядок, разлетаясь снежным вихрем. Мелькали чужие лица, красивые и уродливые; непришедшие дни, приятные и удручающие; отношения, надёжные и предательские.
Нина, побледнев, схватилась за горло, руки, лицо, проверяя наличие ран. Но кожа была обычной, только зудела от фантомных болей. Девушке всё ещё чудился огромный пёс с тремя головами, нависший над ней, беспомощной и сломленной. Слышались звонкий смех, строгие поучения, взволнованные объяснения, тошнотворное шипение. Но чьи, она больше не помнила.
Мирослав вздрогнул и отвернулся, пытаясь незаметно вытереть выступившие слёзы. Загнанно билось сердце, переживая смерть, свою и Егора. Ему хотелось выжечь из памяти страдальческое лицо, вскрик боли, умоляющий, жалостливый шёпот. Вернуться в туда и отговорить и его, и себя от опрометчивого поступка. Спасти, уберечь, не позволить этой боли наступить. Защитить.
— Не бойтесь, — прошамкала гадалка, — вы забудете всё, что увидели.
Троица бездумно кивнула и поспешила покинуть жутковатое место.
Тот человек, кто он? Где он и жив ли? Да и другие двое. Могу я их найти?
Те, кто ещё там был, как они? В порядке? Они здесь или там? Живы ли?
Хорошо, что Егора с нами не было. Это не то, что ему стоило бы пережить.
Погружённые в свои мысли, они не обратили внимания на новости, передаваемые по радио.
Сообщили, что из зоопарка пропал королевский питон, напомнили автомобилистам быть осторожными на дорогах во время гололёда, оповестили, что заброшенное здание больницы будут реставрировать.
И желали хороших выходных.