Невысказанное

Убывающая луна, потерявшая уже свою идеальную окружность, была светочем этой ночи. Ровные ряды могил отбрасывали тени, меж которых шла высокая темная фигура. Невнимательный прохожий мог бы принять её за дементора или, не дай Мерлин, Пожирателя Смерти, коих еще пытались изловить по всему миру. Более внимательный человек обратил бы внимание на светлую макушку, несвойственную ни первым, ни вторым, и просто скорее скрылся бы с глаз незнакомца. Потому что у него наверняка тоже были дела на кладбище, поздно ночью. 

Незнакомец двигался меж надгробий к определенной могиле, которую сложно было пропустить. Мраморная фигура в белом одной рукой закрывала плачущее лицо, а вторую положила на красивое надгробие. На могиле все еще лежали охапки цветов, несмотря на то, сколько времени успело пройти. Можно было даже увидеть небольшие игрушки и книги. Он остановился перед ней и внимательно посмотрел на надпись, которая словно светилась.

Гермиона Джин Грейнджер 

19.09.1979 — 02.05.1998 

Тебя уж нет, а мы не верим, 

В душе у нас ты навсегда. 

И боль свою от той потери 

Не залечить нам никогда.

Прочитав эпитафию, он не удержался и фыркнул. Подумал, что для неё подошло бы что-то другое. Но затем покачал головой и распаковал свёрток, что был у него в руках. В лунном свете было видно, что это каллы, которые, молодой человек положил как можно ближе к плачущей статуе. Выпрямился и снова посмотрел на надпись. Особенно на даты. 

Второе мая. 

Памятная дата во всем магическом мире. 

Битва за Хогвартс. 

Уничтожение Волан-де-Морта. 

Потеря многих волшебников. 

Смерть героини войны. 

Прошло уже несколько месяцев, но подношения ещё носят. И будут нести. Он не первый и далеко не последний. 

На похороны молодому человеку не удалось попасть, от чего, где-то глубоко внутри, было грустно. Но, пожалуй, в этом Драко не признается никому и никогда. Но в тот день, когда погребали Грейнджер, он находился в застенках Азкабана, ожидая, пока разбирательства дойдут и до него. Допросы, моральное давление, голод. Это было тяжелое время. Скорее, он существовал, изредка проваливаясь в сон то в тюрьме, то в стенах Министерства магии, ожидая суда, то прямо перед тарелкой мало съедобной снеди. Даже с семьей не давали видеться дольше, чем на несколько минут. По сути, его отпустили только сегодня. Одним из первых порывов Драко было тут же трансгрессировать на кладбище, увидеть могилу собственными глазами. Но это глупо и недостойно Малфоя. Не ради какой-то Грейнджер. Которую убила его тётя. Конечно же, это тоже повлияло на время заключения. Как можно простить родственника убийцы героини Магической войны? Пришлось. Потому что по сути его же мать при этом спасла самого Гарри Поттера. 

Поэтому сначала он прибыл в поместье. На глаза едва не навернулись слезы при виде дома, в котором произошло столько всего. Но времени не было. 

Из зеркала на Малфоя взглянул молодой, но изможденный мужчина, с впалыми бледными щеками, на которых клочьями отросла борода, и темными кругами под глазами. По хорошему нужно было всё отложить на потом, спокойно принять ванну и проспать несколько суток в удобной кровати под теплым одеялом. 

Но вот, он здесь, стоит и в который раз перечитывает полное имя этой девчонки. 

И в голове крутятся вопросы наподобие: зачем, почему. Конечно, на них есть ответы. Которые не нужно никому знать. 

Помявшись с ноги на ногу и оглянувшись, Малфой вытащил из внутреннего кармана мантии пачку обычных магловских сигарет и зажигалку. Наверняка, если бы пару лет назад ему сказали что он, отпрыск богатой семьи чистокровных волшебников будет стоять у могилы грязнокровки, курить сигареты и… скорбеть, Драко не раздумывая вызвал бы наглеца на дуэль. Или напустил бы на того Крэба с Гойлом, чтоб неповадно было городить всякую чушь. 

Но чем старше мы становимся, тем больше сюрпризов преподносит нам жизнь, заставляя идти на уступки перед своими принципами. 

Алкоголь оказалось достать намного тяжелее чем сигареты. И именно это спасало между допросами, заставляя включать голову, когда нужно и выпускать пар, вместе с сизым дымом. 

Уже привычно зажав сигарету зубами, Малфой извлек из зажигалки язычок огня и подкурил, втягивая всё в себя. 

А затем выпуская вместе с воспоминаниями. 

Самая обычная девчонка-зазнайка с волосами, напоминающими воронье гнездо и большими зубами. Она бесила его. Своим зазнайством, своим происхождением, своей дружбой с Гарри-черт-бы-его-побрал-Поттером. 

Вдыхая, Драко задумался о том, что до сих пор считал то начисление очков несправедливым. И как же сложно в одиннадцать лет понимать свои чувства. 

Как же он упивался, когда в школе поползли слухи о наследнике Слизерина, считал, что тот наконец очистит ряды и изгонит всех нечистокровных. Особенно Грейнджер, которая посмела высказать свое никому ненужное мнение о его способностях и получила заслуженный ответ. И все же что-то дрогнуло в тот день, когда её нашли в том коридоре. 

Растирая горьковатый вкус кончиком языка, Драко еще раз посмотрел на эпитафию. «Тебя уж нет, а мы не верим…». Вот и он тогда не поверил, силясь отогнать никому ненужные мысли. Особенно учитывая, что у его отца начались проблемы. 

Третий год был кошмаром. Во всяком, не зная будущего казалось именно так. Дементоры, его побег в поезде. Как ему было стыдно, так он и пытался выгородить себя, издеваясь над Поттером и тем гиппогрифом. Чем и заслужил затрещину от Грейнджер. Больно не было, но жгло как раскаленным металлом. Сколько всего тогда прошло через его сердце всего за мгновение. Никто не узнал, никто не заметил, и это хорошо. Поэтому Драко просто ушел. 

Делая четвертую затяжку, Малфой вспомнил разговоры, мол, это воспитание и гордость. Возможно, отчасти так было. А еще тот удар по своему отрезвил его. Или просто заставил немного подумать. Можно ли считать это точкой отсчета? Возможно. Но не стоит исключать и другие варианты. 

И как же красиво этот дым смотрится в темноте. 

Черная метка на небе не столько взбудоражила его, сколько напугала. Слухи, шепотки это одно, но вот увидеть собственными глазами совсем другое. И довольно быстро сообразить что за этим последует. Поэтому он пошел в лес. Поэтому предупредил. Затем был очень нервный год. Все готовились к предстоящему событию, а он сам ходил по школе и выпускал пар, как мог. Особенно на грязнокровке, особенно из-за мыслей. Особенно, после того, как увидел ее с Крамом. Розовое платье очень ей шло. В голове снова перемешались мысли. И на этот раз улеглись в кучу. Именно в тот год жизнь перевернулась с ног на голову. 

Отведя руку, он стряхнул пепел на тропинку, которую вытоптали многие посетители этого скорбного места. Подумал об этих мыслях. Хотел остановиться, уйти, забыть об этих глупостях. Дальше его ждет восстановление доброго имени, имения, рода. Так что же он тут делает? 

И сделал пятую затяжку. Молча, без мыслей, смотря на плачущую фигуру, что так аккуратно прикасалась к надгробию. Все скорбят по тебе, дорогая.

Выдыхая, Драко вспомнил пятый год. Такой непростой, такой долгий, такой изматывающий. Он ненавидел всех. Восставшего темного Лорда, что держал всех в мнимом благоговении под названием «страх». Дамблдор, который дал Амбридж подмять всё под себя. Вислого, за те взгляды, которые он бросал на Грязнокровку. Саму зубрилу, за те же самые взгляды. И себя. Особенно себя. Было за что. Не потому ли он так издевался над рыжей семьей? Не потому ли вступил в ряды дружины? Не из-за тех ли карих глаз? 

Знал ли он, что дальше будет много хуже? Догадывался. По взглядам отца. По хихиканью Беллатрисы. По грустному взгляду матери. 

Катая дым кончиком языка, Драко вспоминал как его разрывали противоречивые чувства, словно он был зеркалом, что дало паутину трещин по серебристой глади. И в каждом этом зеркальном островке были свои эмоции, страхи, желания. Он готов был биться головой о стену угла, в который его загнали. Кто знает, может, было бы лучше, если бы Снегг тогда его не спас? Тогда перед ним стояли бы только желанные карие глаза и было бы облегчение. Но что тогда было бы с его семьей? 

Выдохнул: и что было бы дальше? 

Вспоминая все последующие события, если бы он тогда умер, в этом заброшенном женском туалете, как обернулась бы судьба? 

Сделал последнюю затяжку, но не спешил выбрасывать окурок. 

Кто был бы владельцем палочки? 

Кто попытался бы не узнать пленного Поттера? 

Кто бы предпринял тогда попытку помочь в Выручай-комнате? 

Кто бы обманул Темного Лорда? 

Кто бы выжил и умер при битве за Хогвартс? 

Этого он уже никогда не узнает. Да и не хочет, в общем-то. 

Положив окурок в пачку сигарет, чтобы затем выкинуть, Драко еще раз посмотрел на эпитафию. Сжал губы в размышлении. 

Всё же подошел, не особо аккуратно обходя подношения, чтобы в следующий момент опуститься на одно колено. 

Глубоко вдохнул и выдохнул. 

Прижался губами к холодному камню. 

Всего на мгновение, но уже и этого было слишком много. 

— Прощай. 

Встал, отошел на прежнее место. 

Снова прочитал эту эпитафию. Всё же, больше подошла бы другая. 

И ушел.