Кошмары перестали преследовать его во сне, обратившись в сгусток тревожности. Он постоянно бежал от того, чьего лица не видел, и почему-то даже не собирался оборачиваться, довольствуясь только ощущением присутствия опасности позади. Эти кошки-мышки сопровождались то сотрясающими землю шагами существа, то оглушающей тишиной, то заискивающим шепотом прямо над ухом, словно змей-искуситель, соблазняющий Изуку вкусить запретный плод. А он все бежал и бежал, пока от нарастающей паники с колотящимся до боли сердцем и текущим ручьем холодным потом не выкидывало из сна. Когда глаза привыкали к темноте, обшаривая каждый угол комнаты, а мозг выключал сигнал SOS, тогда-то он и понимал, почему кошмары прекратились: кошмар настиг его наяву.

Порой думал, что умрет во сне от инфаркта.

Он в очередной раз проснулся от неясного липкого ощущения присутствия кого-то в комнате. Воображение сразу нарисовало силуэт преследователя: тучное тело с обвисшим животом и двойным подбородком, болезненно-желтая кожа с нарывами по всему лицу, грязный широченный пиджак, который с трудом застегивался, и, куда же без этого, огромные ноги. Но в комнате оказалось пусто. И заходившееся в ужасе сердце постепенно сбавляло темп. Чтобы уснуть поскорее, Изуку проглотил снотворное и принялся мириться с мыслью о новых похищениях. Как на заевшей пленке, в голове крутились имена героев, уволакивая Мидорию своей монотонностью в мир сновидений. Туда, где его ждала очередная порция побега от реальности.

Будильник разбудил его на час раньше положенного, а все потому, что сегодня за готовку отвечал он. С тяжелой головой Изуку направился на кухню, надеясь, что ему не придется идти в магазин. Даби уже не спал. Он сидел за столом и, как потом оказалось, ждал его.

— Доброе утро, — машинально произнес Изуку и двинулся к холодильнику.

— Доброе, — внезапно ответил Даби. От неожиданности Мидория даже замер, невидящим взором глядя на продукты.

Выйдя из полусонного ступора, Изуку взял необходимые ингредиенты и принялся готовить, пытаясь не обращать внимания на пристальный взгляд Даби. Он промыл рис и засыпал его в кастрюлю, поставил на мелкий огонь, замочил водоросли, начал готовить бульон для мисо, а затем порезал рыбу и положил ее жариться на сковороду. Все это Изуку делал неспешно, держа под контролем каждый шаг приготовления блюда.

— Что ты собираешься делать дальше? — подал голос Даби. Все умиротворение от готовки разбилось вдребезги.

— Ну я сейчас порежу тофу и…

— Ты знаешь, что я не об этом, — резко прервали его. От этого пассивно-агрессивного тона у Мидории внутри все сжалось.

— Я... — осекся он. В легких не хватало кислорода. — Я не знаю.

Изуку замер, ожидая реакции Даби. Чего он хотел от него? В какую сторону пытался направить разговор: услышать примерные идеи для похищений или же узнать мнение насчет иных целей? Ни на один вопрос у Мидории не было ответа. И это угнетало его, разрывало склеенное наспех душевное спокойствие. Он знал: Даби стоило только немного надавить на него сейчас, чтобы он впал в истерику и, чего хуже, разрыдался. Сако был прав, говоря, что Изуку не злодей. Полное ничтожество, сказал бы Бакуго, и не далеко ушел бы от истины.

— Возьми себя в руки, — вдруг сказал строго Даби. Мидория взглянул на руку. Та до побелевших костяшек сжимала в руках нож. Он прикрыл глаза и набрал в легкие побольше воздуха. — Необязательно сию минуту похищать их. У тебя есть время подумать… обо всем.

То, как он произнес последнюю фразу, вызвало у Изуку подозрения. Был ли это намек или Даби просто играл с его чувствами? Планировал ли он поддержать его или издевался? Мидория нахмурился, скулы свело от напряжения. Очередная попытка принять желаемое за действительное. Пора прекращать уже. Даби просто понравилось, как Мидория похищал героев. Ни больше ни меньше. Не стоило заблуждаться на его счет.

— Я не смогу, — признался он наперекор своим мыслям. Уже так осточертело содрогаться в страхе от каждого разговора с Даби, Изуку хотелось показать, что он тоже что-то из себя представляет. А потому решительно выпалил: — Время ничего не даст, я не могу похитить их просто потому, что так сказал Шигараки.

И тут же пожалел об этом. Лицо Даби омрачилось: брови наползли к переносице, глаза потухли и как-то злобно из-под полуоткрытых век уставились на Изуку, губы сомкнулись в тонкую линию.

— Вот как, — с какой-то горькой ухмылкой изрек Даби после пары секунд размышлений, длившейся для Изуку мучительно долго. — Хочешь пойти против Шигараки? Считай, копаешь себе могилу, Мидория. Если не выполнишь приказ, то ему ничего не стоит убить тебя, хоть ты и ценный экземпляр в его коллекции.

— Что вы имеете в виду? — Изуку неотрывно наблюдал за мимикой Даби, надеясь в случае чего распознать ложь.

— Ничего такого, ты же помнишь попытку похищения твоего одноклассника, и куда приятнее, когда человек сам приходит к тебе.

Лицо Даби растянулось в зловещей улыбке, в глазах снова вспыхнул огонь. Мидория почувствовал дискомфорт от этой беседы, и поэтому переключился на готовку, но из головы не выходили его слова. Быть ценным экземпляром в руках Шигараки претило.

— И все же, Мидория, — прервал тишину Даби. Его тон стал обыденным, будто он обсуждал прогноз погоды или ток-шоу, — если не решишься выполнить приказ, то тебе лучше бежать. И бежать так далеко, где до тебя не дотянется ни его рука, ни портал Курогири.

— Приму к сведению, — сухо ответил Изуку, раскладывая по тарелкам рыбу. Мисо-суп уже стоял на столе, распространяя аромат на всю кухню. Намеренно Мидория поставил тарелки и перед Даби тоже, не оставляя тому особого выбора.

Вскоре подошли и Митсуо с Акио. Изуку старался не пересекаться взглядом с Сатору, осознавая ребяческую глупость в таких поступках, однако пока не был в состоянии сделать первый шаг к разрешению повисшего над ними конфликта.

— Ох, кстати, — сконфуженно выдал Ётаро, чувствуя неловкость от гнетущего молчания. — Я был ночью у своих, так мне рассказали интересную штуку!

— Надеюсь, это не очередная твоя смешная история. — На слове «смешная» Сатору изобразил руками кавычки. На это Митсуо послал ему в ответ обиженный взгляд.

— Ошибаешься, в этот раз это напрямую касается нас. — Изуку заинтересованно взглянул на Ётаро.

— Выкладывай уже.

— Теперь у каждого из них особое устройство, которое при нажатии отправляет координаты ближайшим к месту героям, а еще, как я понял из рассказа Лили, оно очень громко пищит. И под «очень громко» имеется в виду оглушающе громко, — на этом моменте он злорадно прыснул от смеха, как будто вспомнил смешной анекдот.

— Казалось, куда хуже, но, оказалось, есть куда, — невесело подметил Сатору.

— Ах да, они обязаны носить это устройство повсюду, даже когда не на миссии.

Лицо Ётаро порозовело от попыток сдержать смех, но все равно он засмеялся, оставляя других в полном неведении. Заметив вопрошающие взгляды, Митсуо пришел в себя, отдышался, после чего попытался объясниться сквозь то и дело проступающий смех:

— Герой приперся к ним с этим устройством, напился до беспамятства. Лили начала расспрашивать об этой штуке, а он ей все подчистую выложил, ну она его и подначивала нажать на кнопку… правда, потом пожалела, когда эта штука своим писком заложила ей уши… Видели бы вы ее лицо, когда она это рассказывала. Ну и через пару минут приперлись три героя: два в костюмах, один в гражданском. Начали скандалить там, потом забрали в охапку пьянчугу и ушли. Надеюсь, у него будет много проблем.

— Да уж, дела принимают скверный оборот. — Даби подвел итог сумбурной речи Ётаро и задумчиво прищурился. — Нельзя вести бой, нельзя нападать в городе, нельзя нападать на героя в его выходной. Тц.

— А значит, нельзя делать все, что мы делали до этого, — довел мысль до конца Сатору.

— Черт, — шепнул себе под нос Митсуо.

А в это время Мидория думал, и думал он не о том, что заботило умы этих троих, а о том, как поступить дальше. Выбора у него особо и не было: либо сдаться героям, либо тянуть время, пока Шигараки не взбесится и не прикончит его, либо сбежать, как советовал Даби, либо продолжать похищать героев. За неимением альтернатив, Изуку скрепя сердце выбрал последний вариант, надеясь выиграть себе время на поиски идеи получше.

— Мы можем попросить помощи у Мистера Компресса, — влез в диалог Мидория.

— Не выйдет, Шигараки дал мне понять, что будет наблюдать за нами.

Во рту появилась горечь, перебившая вкус еды. Его жизнь все продолжала усложняться, и к огромному списку вещей, с которыми ему приходилось мириться каждый день, прибавилась еще одна проблема. Как оказалось, до этого у них была относительная свобода действий, теперь же к ним приближались тиски под названием Томура Шигараки. И пока отлаженная система похищений давала трещину, Изуку решил наладить немного свою жизнь: забрать таблетки, попросить Сако тренировать его, а затем уже можно выбрать из списка героя, которого будет проще похитить.

Проще.

У него появилась идея — искрометная и простая, такая, что решала все их насущные проблемы. Внезапно, даже для себя, он вскочил с места и, не обращая внимания на возгласы команды, направился в комнату. Там он открыл тумбочку, снял с ленты Айзавы дротик с транквилизатором и рассмотрел его поближе. На свету игла блеснула, одарив Мидорию опаляющими воспоминаниями. Это и был ответ.

Пришлось напрячь мозги, чтобы вспомнить слова координатора об этих пулях. Через сколько там начинал действовать препарат? Десять секунд? Вроде, меньше. Но Изуку не мог с уверенностью сказать точное число, а значит, и использовать. Риск был слишком велик, и теперь в разы больше, чем при похищении учителя.

Он схватил подпаленную тетрадь №13 и нашел на одной из страниц едва заметные выведенные цифры номера, набрал их. Бесконечно долгие гудки оборвались сообщением с автоответчика, сообщавшим голосом координатора, что тот занят и, если что-то срочное, стоит сразу идти в его офис. Что и сделал Изуку.

Через час он уже стоял у входа и смотрел на табличку «Закрыто». Подергал дверь, чтобы действительно удостовериться в этом. Теперь, стоя здесь, он совсем не знал, как поступить, потом все-таки решил обойти и заглянуть в окно офиса. За небольшим двухэтажным зданием оказалось куда меньшая по размеру постройка — это был чей-то дом. Протиснувшись между лестницей, ведущей на второй этаж квартиры, Мидория зацепился за выступ дома и подтянулся, как раз чтобы заглянуть в небольшое окошко. Он сразу узнал кабинет координатора по небрежно разбросанным на столе бумагам, по раскиданным ручкам, которые у него постоянно терялись (и он их искал по несколько минут), по дорогому кожаному креслу, которое смотрелось нелепо на фоне дешевого офисного стола и таких же шкафов, набитых под завязку массивными папками. В целом без изменений.

— Молодой человек, что это вы задумали? — раздалось позади него. По голосу это была пожилая женщина с бойким характером.

Изуку тут же расцепил пальцы и спрыгнул на землю, отряхнул ладони и прилипшие к куртке кусочки краски, натянул на лицо маску и только после этого обернулся.

— Я просто назначил встречу с сотрудником из этого офиса, а когда пришел, то увидел, что тут закрыто, а на телефон никто не отвечал. Вот я и решил взглянуть. — Изуку не любил лгать, да и не умел, но понял, что у него хорошо получается скрывать маленькую ложь среди правды.

Пожилая женщина недоверчиво смотрела на него и до этого, но теперь она всматривалась в его глаза так, словно до чего-то допытывалась. Мидория же не мог отделаться от чувства, что где-то уже ее видел.

— Зачем же вы пытаетесь обмануть меня, — с горечью в голосе произнесла она, покачав головой. — Даете мне ложные надежды, которым не суждено сбыться.

— О чем вы?

Женщина схватилась за голову и опасно накренилась над лестницей. Изуку подоспел к ней как раз вовремя, чтобы успеть помочь. Он заботливо придержал незнакомку, пока она спускалась.

— Мой сын. Вы же приходили к нему до того, как его…

Она замолчала, всхлипнув. Мидория растерялся и не знал, что сказать или сделать в этом случае. Да, он вспомнил, что действительно видел ее за столом секретаря, но сказанные слова будто выбили у него почву из-под ног. Женщина быстро пришла в себя и промокнула платком уголки глаз. Она выпрямила спину, возвышаясь над Изуку на целую голову.

— Вы не знали, что он пропал? — обреченно спросила она, глядя ему прямо в глаза. К своему стыду, он облегченно выдохнул. — Ох, я надеялась, что хотя бы вы будете что-то знать.

— Простите, но я ничего не знаю, — с сочувствием произнес Мидория. Он представлял, что она чувствует, знал, что нечто схожее испытывает его собственная мать. — Когда это случилось?

— Около месяца назад. Через какое-то время после вашего последнего визита кто-то был у него. Сначала я решила, что ему позвонили, хоть и звонок прошел не через меня, ну знаете, особые клиенты, — она хмыкнула. — Он начал горячо спорить с кем-то о каких-то выполненных обязанностях, о сделке. Я толком не слушала, потому что ему часто приходилось вести диалог на повышенных тонах, хоть я и просила его так не делать. — Она оперлась на перила и взглянула тоскливым взглядом на здание офиса. Мидория не торопил ее. — Последним я услышала голос незнакомца, и все затихло. С тех пор я не видела сына.

— Вы помните, что сказал незнакомец?

— К сожалению, слишком хорошо помню. Особенно его голос — жестокий и холодный — засел в моей памяти, даже порой приходит во снах и все говорит и говорит одно и то же: «Ты больше не нужен». Так он сказал моему сыну.

Она содрогалась в слезах. Мидория сконфуженно приобнял ее, а сам в ужасе переваривал услышанное. Вряд ли эта добрая женщина могла знать обо всех делах сына, особенно о тех, за которые его могли не только посадить до конца жизни, но и убить. И тут Изуку вспомнил, с каким страхом в глазах координатор смотрел на него в последний раз. Возможно ли, что в его исчезновении замешана Лига Злодеев? Ведь кто еще мог запросто проникнуть в офис и так же бесследно исчезнуть из него, прихватив с собой свою цель? Если так, то вряд ли он еще жив. От этих мыслей Мидория сжал куртку женщины, а после вырвался из ее теплых объятий и трусливо убежал, кинув извинения на ходу.

***

Встречи с Ацухиро Сако стали для него своего рода отдушиной, позволявшей почувствовать хоть каплю нормального в бездонной пропасти мрака. В глазах Мидории Мистер Компресс не только стал покровителем, но и обладал ценным мнением, то бишь приравнивался практически к учителю. Но Изуку не собирался терять голову. Сако был таким же членом Лиги, как и Шигараки, а его мотивы оставались сокрыты, что выводило простую и ясную мысль: ему нельзя опрометчиво верить. Однако продолжал раз за разом с ним встречаться.

— О, юный Мидория, рад снова увидеться с тобой. Как дела? — в своей излюбленной манере начал Сако, приобняв Изуку за плечи одной рукой.

— Не очень, — буркнул он в ответ и выбрался из нервирующих его объятий.

— Что же так? — удивленно спросил Мистер Компресс, словно впервые видел Изуку таким удрученным.

Мидория оглянулся по сторонам. На улице, где они стояли, оказалось безлюдно, дул промозглый ветер, пробирающий до костей. Вечерело. Совсем не та погода для долгих прогулок на свежем воздухе.

— Шигараки дал список героев, которых мы должны похитить, — нехотя рассказал он. — Все из первой двадцатки. Там даже Старатель есть.

— Мда, — протянул Сако сочувствующе. Изуку надеялся услышать вовсе не это. — И что же ты собираешься делать?

— Я не знаю, — честно признался Мидория в надежде получить совет от Ацухиро, но тот молчал. — Придется подчиниться.

Они шли в тишине, пока не вышли к детской площадке. Изуку остановился. Воспоминания понемногу просачивались через трещины. Сожаление, страх, обреченность, обида — вот что сопровождало его детство. Его били, издевались, помыкали им как вздумается, только для какой-то зверской удовлетворенности своей силой, дававшей обидчикам превосходство над ним. Как же глупо и по-детски это ощущалось теперь. Теперь, когда он обладал силой, но так и остался слабаком. Казалось, будто эта слабость заложена в его генах — делать и не думать, чем обернутся в дальнейшем его решения, а потом страдать от последствий собственного выбора, не уметь постоять за себя, даже если унижают при всех, не уметь просить помощи, когда она так нужна. Так было всегда: когда он возжелал стать героем, глядя на Всемогущего; когда вступал в драки, где не мог победить; когда кинулся спасать Кац-чана; когда схватился тогда за призрачный шанс все изменить…

— Послушай, Мидория, чего ты добиваешься? — прервал его размышления Сако. Изуку взглянул на его лицо и понял, что настало время для серьезного разговора. — Не пойми меня неправильно, но я видел твой план, и у меня закрадываются подозрения на этот счет.

— Думаете, он не сработает?

— Чего-чего, а вот в его состоятельности у меня нет никаких сомнений, — как-то с горечью произнес Ацухиро и натужно улыбнулся, глядя в глаза Изуку. — Дело в тебе, Мидория. Сможешь ли ты допустить осуществление плана?

Изуку понял, что Мистер Компресс затеял очередную игру, где каждый его ответ будет расчленен и проверен под микроскопом. И опять нет ни малейшего понятия о том, чего жаждал добиться Ацухиро. Пытается ли он выудить признание, что он изначально не собирался допустить Лиге реализовать план? Хотел ли он услышать, что Мидория предатель? И как поступит Сако, узнав правду или даже ее крохотную часть?

— Конечно, ведь я же его придумал, — ответил Изуку, машинально отводя взгляд.

— Я все понял, Мидория. Тогда в чем состоит проблема? Неужели тебя-то напугала сила топов?

Мидория вздохнул и спрятал замерзшие руки в карманах. Ему придется продолжать похищать героев, потому что другого выхода не видно. А чтобы их похищать, нужно считаться с их силой.

— У нас осталось несколько месяцев перед атакой, вряд ли мы успеем похитить достаточно героев, чтобы удовлетворить запросы Шигараки, — сказал он первое, что пришло в голову.

— Вот как. — Сако вздохнул. Он выглядел как-то подавленно. — Думаю, даже если вы похитите одного или двух, вы подорвете боевой дух остальных героев и веру в этих самых героев у людей.

Мидория украдкой взглянул на Ацухиро. Тот шел о чем-то задумавшись, глядя себе под ноги. Совсем неподходящее время, чтобы просить его о тренировках.

— Ох, что-то я запамятовал. Вот, держи. — Он протянул баночку. Изуку принял лекарство и поблагодарил Ацухиро. — Слушай, я тут вспомнил о кое-каком дельце, не против встретиться в другой раз?

— Да, конечно. — От ощущения, будто от тебя отделываются, Мидории стало неприятно, но он смог выдавить дружелюбную улыбку. — Звоните, если что.

Сако ушел, оставив Изуку ни с чем, и тот решил потянуть время, поэтому вернулся на детскую площадку, думая о всяком. Его мысли с каждой минутой, проведенной здесь в одиночестве, омрачались, заставляя вспоминать не самые лучшие моменты своей жизни, подаренные в основном Кацуки Бакуго. Как только из глубин мрака вылезла прокаженная мысль о самоубийстве, Изуку вдруг встрепенулся и врезал себе хлесткую пощечину. Возникшие после этого слезы горели на щеках морозным дыханием ветра.

— Никогда, — прошептал он в отчаянии. Ему стало так страшно. — Ни при каких обстоятельствах, помнишь?

Убеждать себя в этом, находясь на грани потери здравого смысла, было нелепо даже для него самого. Он понимал, как жалок сейчас, и, если бы Кац-чан его увидел, рассмеялся бы и выдал что-нибудь остроумно-колкое — ранящее Изуку в самое сердце. Не так давно все его мысли крутились вокруг самоубийства, не было прожито и дня без этого, но ему удалось каким-то недюжинным усилием воли перебороть то состояние и заставить себя, несмотря ни на что, полюбить себя таким, какой он есть. Мидория ухватился за несбыточную мечту стать героем, чтобы обещать себе жить не думая о смерти.

А теперь геройского в его жизни мало. Он не знал, ни как найти убийцу Мики, ни как помешать Лиге Злодеев, ни что ему делать с нависшей над ним репутацией преступника. Сколько угодно раз Изуку мог убеждать себя, что со всем справится, но перед реальным положением вещей он оказался бессилен.

Он вернулся в квартиру, заглушая поток негативных мыслей громкой музыкой. Только ступив на порог квартиры, Изуку уже мечтал завалиться на кровать и не без помощи снотворного уснуть, однако его планам не суждено было сбыться.

— Изу, как ты долго! Почему ты не отвечаешь на звонки? — начал причитать Митсуо прямо в коридоре.

Мидория не понимал, о чем речь, пока не взглянул в телефон. Пара пропущенных от Сатору, с десяток от Ётаро и один от Даби. Оказалось, Мидория случайно забыл включить звук.

— Что-то случилось? — с тревогой в голосе спросил он.

— Мы придумали план по захвату героя, — гордо сообщил Митсуо, засияв в довольной улыбке. — Скорее идем.

Он ушел так же стремительно, как и появился. Изуку взволнованно скинул обувь и прямо в куртке помчался за ним. В голове билась только одна мысль: кто? Кто, черт возьми, это будет? Даби отвлекся от просмотра телепередачи и взглянул Мидории в глаза. Он не злился или что-то в этом роде. У него был взгляд человека, идущего ва-банк.

— Кого вы выбрали? — в нетерпении и какой-то доле отчаяния выпалил Изуку.

Даби вальяжно поднялся с дивана и подошел к Мидории, после чего слегка наклонился, чтобы встретиться взглядами. И с лукавой улыбкой ответил:

— Наша цель — Леди Гора.