Примечание
Рассеиваясь, туман окутывал собой холмы и сгустки всё ещё зелёной листвы на стволах высоких деревьев. Одинокий остров смиренно проживал свою долгую, но однообразную жизнь среди бушующих холодных волн океана. Туман, снег, дождь и прочие стихийные неблагоприятные условия погоды всегда служили хорошими друзьями и спутниками по жизни сырой, но крепкой глыбе, скомканной из разнообразных горных пород и почв.
В тёмной пещере, освещённой лишь небольшим, но ярким костром, ритмично звучали удары капель воды. Сходя с потолка, они спадали вниз, не жалея себя разбиваясь о поверхность небольшой лужицы. Этот раз за разом повторяющийся звук мог давно вывести из себя двух единственных случайных гостей пещеры, но тем было совсем не до каких-то там капель.
Глухо простонав, Дагур стиснул зубы и, жмуря от удовольствия глаза, схватился за каштановые волосы парня, этим самым побуждая его усердней работать языком, обжигая разгорячённым дыханием возбуждённую плоть. Иккинг не возражал, поэтому, стоя на коленях, он сжимал замёрзшими руками бёдра мужчины и одаривал напряжённую кожу влажными прикосновениями шершавого языка и мягких губ. Так развратно, но одновременно невинно… только Хэддок так мог. Дагура буквально бросало в жар.
— Иккинг — хороший мальчик, — сквозь стоны хрипло произнёс берсерк, всё так же сжимая в своих руках волосы парня.
Тот с отдышкой отстранился от налившегося похотью члена мужчины, пошатываясь.
— Не подбадривай меня, — он поднял мутный взгляд на Дагура, и тому показалось, будто Иккинг был пьян.
Берсерк усмехнулся про себя и поддался бёдрами вперёд, чтобы вновь ощутить близость между своим членом и ртом Иккинга. Слишком сумасшедшее, а оттого приятное чувство. Дагур облокотился спиной о сырую стену пещеры, когда парень плотно обхватил влажными губами набухшую головку. Безумие.
Капли продолжали сходить с потолка, ритмично ударяясь о небольшую лужицу, а когда-то яркий костёр уже отживал свои последние секунды.