Подполковник Талимонов был зол. Связи с центром не было уже неделю. Ровно с того проклятого момента, как они вошли в пределы города Лиманска ровно неделю назад, когда вылетели с лётной базы в двух километрах от первого кордона, за Периметром. И, похоже, связь и не думала налаживаться. А тратить и без того скудные ресурсы, судя по всему, подполковник не хотел. Хотя, нет. Зная его, он скорее не хочет рисковать своими людьми, которых и так от целого взвода ещё в первый день операции «Вихрь» осталось всего шесть человек. Человек он хороший я считаю, мне доводилось с ним общаться тет-а-тет вне штабного кабинета. Именно про него можно было сказать: «Слуга Царю, Отец Солдатам» безо всякой иронии или издёвки.
Я вошел в импровизированный кабинет, устроенный на первом этаже маленького, ныне нежилого дома. Очень сильно тянуло спичечной серой, как будто кто-то окунул целый коробок спичек в воду и оставил их там на неделю. Скорее всего, он снова гонял во рту неплохую замену сигарет, которых, к слову, не курил и своим подчинённым не разрешал курить. Пожалуй, это было единственное из всех вещей и привычек вообще, в чём он нас ограничивал.
— Товарищ Подполковник, разрешите обратиться… — я вошёл в комнату, неприятно громко скрипнув дверью.
— Проходи, Майор, — подполковник отпрянул от радиостанции, стоящей перед ним на столе, — давай без формальностей, мы не на параде, в конце то концов, и даже не в штабе…
Если бы подобное свойское отношение между старшим и младшим по званию где-то там, за кордоном, и сделало бы меня параноиком в плане проверок или уж через чур безалаберного вышестоящего начальства, то тут даже возразить было нечем. Проверок нам здесь никто не устроит, а безответственным наш подполковник точно не является.
— Я с благими вестями, — я все-таки решил расслабиться, и присел за табурет напротив него, — Гаврилов с Бабуркиным когда ходили на соседнюю улицу, в тот... как его... гастроном... за харчами в подвал тот, который мы на второй день заприметили…
Талимонов хоть чуть и расслабился, услышав, что я принёс «благую» весть, и присущая ему хмурость с напряжённым взглядом несколько пропала, тут же её сменила гримаса, должно быть, принадлежащая человеку в тот момент, когда он попробовал на вкус студень с желатином: безвкусно и при этом непонятно.
— Олег, не тяни кота пожалуйста, ему больно, — он стукнул пятерней по столу, — говори не кратко, но по существу. Я помню тот затхлый подвал, который и остался по сути от гастронома. Я сосредоточился, попытавшись кратко сформулировать мысль.
— Притащили сталкера, — выпалил скорее наспех в свою очередь уже я, — он, похоже, наблюдал за нами, при нем нашли «уолки-толки» и какие то блокноты.
Подполковник был несколько удивлён и озадачен. Казалось, хоть мы и были осведомлены о сталкерах, которые в теории и не должны были существовать, а по факту были практически равномерно распределены по всей Зоне Отчуждения по самым скромным меркам в количествах от двухсот — до трёхсот пятидесяти постоянно. Я так же был удивлён, поскольку даже не догадывался, что они могут забредать в такую глушь, к тому же очень «злачное» место. Подполковник подорвался с места. Было видно непреодолимое рвение, будто ему и его группе только что предоставили шанс на спасение. Возможно, так оно и есть. Проводник в виде сталкера — очень сильный аргумент в пользу выживания. Хоть их и не признают за людей иногда, но учёным экспедициям никак не продвинуться в изучении Зоны Отчуждения без сталкеров, и это понимали даже власти, иногда разрешая давать контракт некоторым сталкерам, фактически официально разрешая им «топать» внутри оцепленной кордонами Зоны.
Пока мы шли по коридору в сторону некогда бывшей гостиной, Талимонов вдруг выдал совсем невпопад: — Как его и кто задержал? Вы его хоть «обработали»? Я посмотрел на подполковника смешанным взглядом, мол, ты, батька, нас совсем за дураков держишь.
— Обчистили конечно, — я постарался не подать изумленного вида в глазах. — Задержали Гаврилов с Бабуркиным.
Мы вошли в комнату. Для нашей ситуации и общей обстановки в городе дом был оборудован неплохо, будто в нем и не орудовали когда-то мародеры. Мебель в сносном состоянии, и, что было удивительно для всех нас — постоянно работающее электричество, в частности освещение в доме. Откуда здесь электричество, если ничего не обслуживается уже третье десятилетие? Впрочем, мы списали это на очередную загадку Зоны, и обозвали это «чудо» «вечным источником». И оно перестало быть чудом за неделю, стало обыденной, но, все же, приятной мелочью. Чудо перестаёт быть чудом, когда даёшь ему имя или описываешь его. В этом проблема человека.
В комнате сидел сталкер в сером, относительно чистом комбинезоне за столом, смотря куда-то в потолок. Привычный для подобных ему образов скрасил только стянутый на шею респиратор, что позволило рассмотреть типичного представителя вида под названием «сталкер».
Он был именно сталкером. Подполковник Талимонов успел вполголоса мне отметить, что он не бандюк и не шелупонь, которую регулярно таскали патрули в штаб на южном кордоне, всяких бандитов и прочих интересных личностей.
В комнате сидело в общей сложности семь человек вместе со сталкером. Иначе говоря, вся наша группа и включая нашего незванного гостя.
На вопросы Талимонова сталкер отвечал кратко, не запинаясь смотрев подполковника, что давало понять, что ложь в его случае исключена. Даже заранее продуманное в деталях вранье рано или поздно сдаст человека с потрохами, будь то даже не очевидный «бегающий» взгляд, сколько его телодвижения.
— Как зовут? — подполковник уже был расположен к нашему незваному гостю.
— Сергей, — уставшим и одновременно спокойным голосом ответил в тон подполковнику сталкер. Вдруг голос подал младший лейтенант Яковлев, который до сих пор сидел в стороне комнаты, ближе к углу, на импровизированном диване.
— Не бандит, — он уважительно посмотрел на сталкера, и, поймав не столько злой, сколько напряжённый взгляд подполковника Талимонова. Сталкер, назвавшийся Сергеем, посмотрел на него мельком уставшим взглядом и на его лице промелькнула лёгкая улыбка.
— Спасибо, — выдохнул гость.
Следующие вопросы подполковник Талимонов сыпал как из рога изобилия. Со стороны это было похоже на детскую игру «Хочу Все Знать», и это было действительно так. Подполковник не хотел обманывать сталкера, который, судя по всему, был честен. Наконец, подполковник задал так сильно интересующий всех вопрос.
— Сергей, — тихо сказал Талимонов, выдержав паузу, — скажи честно. Какого рожна ты следил за нашей группой?
Сергей так же смотрел открыто и честно, однако, он, похоже, ждал этого финального вопроса, и, шумно выдохнув, ответил.
— Любопытно было, товарищ подполковник, — кратко выдал Сергей. На нем повисли шесть не недоверчивых, сколько недопонимающих взглядов. Казалось, у всех нас вертелся в голове один и тот же вопрос: «так просто?»
Оглядев всех военных не без интереса, он несколько расправил плечи, и выдал то, что мы уж точно не ожидали:
— Есть предыстория, — вкрадчиво пробормотал сталкер Сергей, — если позволите — расскажу всё.
Подполковник Талимонов, стоявший слева от меня, несколько приободрился и сказал ему, махнув рукой сталкеру, будто благословляя:
— Валяй.
Сергей согласно кивнул, и, посмотрев куда-то влево вверх, начал говорить:
— Что-ж, — он почесал гладко выбритую щеку левой рукой, — наверное, это было неделю назад…
Я последние три недели до этого работал на профессора Озёрского, ему требовались образцы коры дуба с аномальных деревьев, которыми усеян Рыжий Лес. На это дело, по его словам, практически никто не соглашался, потому что, по словам Германа, фонили они по-страшному, но и оплату они предлагали достойную. Вернее, достаточную, чтобы пропасть из Зоны на полгода и жить на эту сумму приблизительно полгода. Не в Москве и не в Киеве, конечно, но в центре какой-нибудь области — вполне.
Так вот, поторговавшись с ними с пару часов, я согласился, что оплату они скинут до девяноста процентов от изначальной суммы, а взамен кинут мне пару пачек цистамина и триптамина, чтобы заражения у меня не пошло. Опустив подробности, все прошло гладко, от них за неделю я добрался до Рыжего Леса, собрал этой неведомо какими силами инопланетными этой фонящей дряни, и, переночевав в одном баре под названием «Палий» в километре от восточного края Рыжего Леса, я там отдохнул пару дней, и, кинув Новикову на «Янов» радостную весточку о том, что все прошло успешно, двинул на научную базу.
Добравшись туда за пять дней, я сдал образцы этой пакости, а таблетки не вернул, поскольку там одного триптамина осталось пару таблеток. Все-таки я с этими образцами в рюкзаке «рассекал» ровно две недели. Я, вполне по понятным причинам, в день выпивал по несколько таблеток цистамина и триптамина, а по возвращению сказал, что закончились в этот же день, «впритык хватило», потому что сдавать им оставшиеся пол-пластинки триптамина было неохота. За пару дней с помощью Лоцмана с «Янова» я вернулся в бар «Палий», в котором отдыхал двумя неделями ранее. Думал «потупить» пару дней там и уйти из Зоны. Однако на второй день поползли слухи о том, что где-то в Лиманске навернулся военный вертолет. Меня это заинтересовало и я, на следующий день, по пути взяв из схрона деньги, которые по пути в бар я спрятал, двинул в Лиманск. Мне понадобилось несколько часов брождения по улицам, чтобы впервые увидеть ваш патруль около старого обувного магазина, и, признаюсь честно, проследил за вами, устроился на втором этаже детского сада, справа от «вашего» дома.
Просидел я так пару дней, пока вчера, ближе к полудню, не заметил отряд наёмников, которые заняли первый этаж детского сада.
Сидел я тише мыши и молился, лишь бы они не решили проверить раздевалку на втором этаже, где, я, собственно, и сидел. Я, выждав до вечера, пока они не пропали куда-то, решил поменять место наблюдения, и, переночевав в подвале гастронома, решил обосноваться на чердаке. На этом все пожалуй. Дальше Ваши бойцы точнее расскажут, как они меня обнаружили, скрутили и произвели конвоирование сюда, — наконец сталкер закончил и потянулся за своей флягой воды — единственное, что ему разрешили взять из рюкзака.
Я посмотрел на подполковника. Он присел на койку, которая осталась от когда-то стоявший на её месте кровати и тёр виски.
— Звучит правдоподобно, — первым продолжил диалог подполковник Талимонов. — И что же ты «нарыл» на нас?
Сталкер посмотрел Талимонову прямо в глаза.
— На самом деле, — он снял перчатки с рук и положил на стол, — многое. Начиная от ваших фамилий и позывных, заканчивая тем, что вы собирались отступать через несколько дней на южный кордон. Я не знал, когда именно вы соберётесь, но я планировал понаблюдать за вами всеми ещё пару дней и двинуть в сторону как раз Южного Кордона. Там планировал безоружным сдаться патрулю и при первой возможности выйти на контакт с ними, мол, у меня есть информация по пропавшей группе "ваших" под Лиманском. В качестве доказательств планировал приложить всю информацию, что успел бы нарыть. Отмечу, рассчитывал на то, что главным аргументом в пользу того, что я не вру, должны были послужить как раз записи ваших эфиров по рации и радио. У вас, к слову, канал не закрытый.
Тут охренели все, включая Талимонова. Тот факт, что они, оказывается, связывались и общались с патрулями на вовсе не закрытых каналах, выбили из колеи всех. В частности радиста-связного в одном лице в виде сержанта Громова, который тут же потупил взгляд и смотрел куда то в потолок.
Однако благие намерения Сергея требовали для Талимонова подтверждения.
Он тихо попросил Гаврилова, ближе всего сидящего к стоящему в углу рюкзаку сталкера достать из него КПК и все, что будет служить доказательством, предварительно извинившись перед Сергеем, мол, я тебе верю, но слова требуют подтверждений фактических. Сталкер лишь благосклонно кивнул, мол, ничего, и сказал, что вся информация, относящаяся к их группе, записана в чистом блокноте зелёного цвета, а все записи их радиоэфиров - на съёмной карте памяти в КПК, сославшись к слову "кстати" на то, что, мол, КПК у него непростой, а "навороченный", со встроенным диктофоном и микрофоном.
Громов, открыв блокнот и поняв, что он не сможет прочитать записи на чистом белорусском, передал их стоящему у противоположной стороны Яковлеву, который, если мне не изменяет память, был как раз из Несвижа. Сергей сначала молча, без интереса пронаблюдал за передачей его записной книжки, и, в последний момент, когда, Яковлев принял их в руки, кажется, понял смысл всех этих действий.
Сталкер Сергей, кажется во второй раз за все время улыбнулся и пожал плечами, мол, видишь, как получилось.
Яковлев начал читать естественно, без запинок, не смотря на то, что синхронно переводить на пусть и близкий, но все же другой язык было делом непростым. Слова сталкера полностью подтвердились, ничего более там не было, за исключением того, что в ПДА был начерчен с помощью фоторедактора извилистый, но к тому же очень подробный маршрут передвижения от северо- восточного края Лиманска до южного кордона, что еще раз подтверждало дальнейший план Сергея.
- Что-ж, сталкер... - после того, как Яковлев убрал в рюкзак все личные вещи Сергея и передал ему, сказал подполковник Талимонов, внимательно взглядом изучая сталкера, - надеюсь, ты понимаешь, что без помощи проводника нам не обойтись...
Сталкер терпеливо выслушал речь подполковника до конца, хоть и понимал, к чему он ведёт разговор и заранее знал свой ответ, и, судя по всему, ему не терпелось ответить, судя по всему, его этот ответ устраивал.
- Да, понимаю, - он качнулся на стуле, придерживаясь за стоящий рядом стол, - я вас проведу. Только, думаю, стоит переждать сегодня, во-первых, сейчас уже времени не хватит, не смотря на то, что мы даже за пару суток самым прямым доступным путём не пройдём, лучше выступить утром. Как у вас с провиантом обстоят дела?
Подполковник Талимонов оглядел всех находящихся в помещении своих бойцов. Что-то прикинув в голове, он ответил.
- На сегодня-завтра хватит, если будем жрать без перерыва даже.
- Это хорошо, - вторил ему сталкер Сергей, - но на крайний случай у меня на вас всех пайков хватит. Если будете без передыха жрать, тоже. После этого сталкер медленно поднялся со стула, и, казалось, с большим усилием размял лопатки, будто просидел в таком положении не чуть более часа, а как минимум, по прикидкам, с большую половину дня.
***
Как прошла следующая часть дня, включая вечер, я не помню. Кажется, я с разрешения сталкера попытался скачать с его ПДА более подробную карту Рыжего Леса, которая, дабы не слукавить, была составлена в пример детализированней и профессиональнее, чем та халтура, которую нам заряжали в штабе еще. Как только я скачал ее, понял, что провозился с ней не меньше двух часов и, скорее из соображений последующей боеспособности и трезвости мысли, решил поесть то, что осталось в моем пайке и отправиться на спокойный сон, благо дело шло уже к девяти часам вечера по местному времени.
Решили на том, что выступать будем в половине пятого утра. Естественно, чтобы было больше времени и мы успели добраться хотя бы к вечеру до "Ростка", где расположилась военизированная сталкерская группировка "Долг", которые, если говорить уж совсем по-панебратски, приходились нам фактически родственниками.
Пока я проваливался в сон, мне довелось услышать, как подполковник Талимонов, извинившись, прервал беседу из категории "расспрашивать обо всем что есть в нашем мире" между Громовым, Бабуркиным и Сергеем, и попросил сталкера выйти вместе с ним в другую комнату, предварительно попросив взять вместе с ним его КПК, что брякнув тихо про диктофон, встроенный в КПК сталкера. Уж о чём они там беседовали эти, навскидку, двадцать минут, я не знаю, и знать, даже в теории, не могу, однако вернулись они в импровизированную "спальную комнату" оба хмурые, мрачные донельзя. Какие там разговоры не ходили и как бы там громко не травил анекдоты наш Бабуркин, все, включая сталкера, легли на покой уже к десяти часам вечера. Предварительно они подтащили какие то шкафы и тумбочки к единственному входу в здание, тем самым заперев нас, не давая возможности кому-либо проникнуть внутрь здания без нашего ведома, тем более бесшумно, благо стальной шкаф вместе с остальной мебелью скрипели и тарахтели нещадно.
Я провалился в сон, едва успев перед этим моргнуть.