Но, когда Клод вернулся в Париж, то на следующий день от Беаты не было ни слуху, ни духу. И на следующий день. И на следующий. И еще две недели после, пока не начался июль. Клод места себе не находил. Наверняка она увлеклась молодым человеком, больше подходящим ей по возрасту! Клод чувствовал, что надо бы так все и оставить, но не мог…

Он не мог перестать о ней думать, Беата все время стояла у него перед глазами. Клод теперь очень сильно жалел, что все-таки не поцеловал ее тогда. Так хотелось ощутить вкус ее губ, прижать ее к себе и целовать долго, чтобы истома растеклась по всему телу… Когда он думал об этом, то начинал ощущать сильное возбуждение. Да, у него были женщины, но никогда он не чувствовал ни к одной из них даже близко ничего похожего. Ни одна из этих женщин не заставляла его трепетать от сладкого предвкушения, как эта. Клода неудержимо тянуло к Беате, он хотел именно ее, чтобы она принадлежала ему и никому больше.

Проклятье, он был с ней знаком всего-то несколько часов, а она умудрилась вызвать в нем подобные чувства! Раньше он смеялся над теми, кто говорил нечто вроде: «Я влюбился с первого взгляда!», Клод считал, что это невозможно, называл таких людей идиотами. Но теперь он констатировал, что сам стал подобным идиотом. Старым влюбленным идиотом. И день ото дня ему все сильнее хотелось написать ей…

Наконец Клод не выдержал. Он придвинул к себе ноутбук, включил вайбер и ввел номер ее телефона. И в окне для сообщений настрочил:

«Здравствуй, Беата! Ты обещала мне написать еще две недели назад! Но так и не исполнила обещания. Я, конечно, понимаю, что у тебя целая куча поклонников, моя красавица, но могла бы и черкнуть мне пару строк. Ты меня позабыла, и я страшно обижен и разочарован!»

Затем он кликнул на кнопку «Отправить» и перевел взгляд на часы, которые показывали десять вечера. Клод снова почувствовал себя полным идиотом. В Петербурге сейчас было двенадцать ночи, и Беата наверняка уже спит. Но ответ ему пришел буквально через пять минут:

«Здравствуй Клод! Прости меня, пожалуйста, но я не хотела тебе навязываться…»

Клод радостно встрепенулся. То, что она не отказывалась от диалога, давало ему надежду. Он поспешно напечатал:

«Навязываться?! Глупое дитя, я МЕЧТАЛ о том, чтобы ты мне написала! Ладно, оставим это. Лучше скажи мне, что ты намерена делать в ближайшую неделю? Я собираюсь по делам в Петербург, и в свободное время буду нуждаться в гиде. И я настаиваю, чтобы это была ты!»

Клод отослал это сообщение и с замиранием сердца принялся ждать ответа. На этот раз Беата молчала минут десять, и Клод занервничал. Почему она молчит?! Неужели откажется?! Но, когда ответ пришел, его сердце забилось так сильно, что ему показалось — все его тело пульсирует.

«Да, я сделаю это с радостью!»

Клод откинулся на спинку кресла, расплываясь в счастливой улыбке. Да, пускай он был идиот, но сейчас он был вполне счастливый идиот. Его пальцы забегали по клавиатуре:

«Я напишу тебе номер и время прибытия рейса. Буду счастлив, если ты встретишь меня в аэропорту, если не будешь занята, конечно.»

На этот раз ответ от Беаты пришел мгновенно:

«Я не буду занята! Я с удовольствием тебя встречу!»

Клод хихикнул и написал:

«Тогда жди сообщение с номером рейса. А сейчас спокойной ночи, моя дорогая!»

«Спокойной ночи, Клод!»

Клод довольно выдохнул и развалился в кресле. Но тут же подпрыгнул и судорожно принялся искать билеты на самолет, благо его туристическая виза еще не закончилась. Увы, ближайший прямой рейс прибывал в Петербург только часов в шесть вечера. Клод все-таки купил эти билеты и написал Беате.

«Беата, моя дорогая, я буду послезавтра. Увы, самолет прилетает в Пулково только около шести вечера. Думаю, будет лучше, если я доберусь до гостиницы сам, а встретимся мы уже утром, на следующий день.»

Ответ пришел тут же. Весьма сердитый ответ, но в душе у Клода разлилось тепло, и он почувствовал себя мальчишкой, который пригласил на бал первую красавицу школы, а она сказала «Да!»:

«И думать забудь об этом! Я тебя встречу и точка! Немедленно пиши мне номер рейса и время! В аэропорту буду как штык!»

Клод был готов уже сейчас начинать паковать вещи. Но притормозил. Во-первых, у него есть целый день для этого увлекательного занятия, во-вторых, он бы не хотел выглядеть перед Беатой измочаленным после бессонных суток. Он заставил себя принять снотворное и улечься в постель.

Беата сидела перед ноутбуком с колотящимся сердцем и горящим лицом. Он не забыл ее и собирался приехать! Пускай даже и приезжал по своим делам, но все-таки хотел ее видеть… Она готова была визжать и прыгать по своей комнате, как подросток, которому его кумир подписал плакатик со своим фото, но все-таки сдержала себя — в Петербурге была глубокая ночь, и мать с бабушкой уже спали. Весь следующий день Беата ходила сама не своя, была очень рассеяна, а с ее лица не сходило блаженное выражение.

Мать с бабушкой только переглядывалась: то их девочка готова была зачахнуть от горя, то выглядит так, словно счастливее человека, чем она, нет на свете.

— И вечно у нее в последнее время перебор какой-то… — бурчала бабуля. — Хоть бы уравновесилась, что-ли.

Кристина Владиславовна отмахивалась — уж лучше пусть Беата будет такой, чем страдает.

Беата с замиранием сердца стояла в аэропорту. Прошло уже тридцать минут с того момента, как самолет Клода сел, где же он?! Она лихорадочно искала взглядом его высокую фигуру, и когда он, наконец, показался, Беата задохнулась от радости.

Клод выискивал взглядом в толпе Беату. Ну, где же эта девчонка? Она обещала встретить его, и он весь горел от нетерпения. Он увидел ее, машущую ему рукой, и ускорил шаг. Боже, как же сияли ее глаза! Когда Клод приблизился, Беата не выдержала и порывисто обняла его, уткнувшись ему в грудь лицом. Клод, обнимая ее в ответ, зарылся своим носом в ее волосы и блаженно прикрыл глаза — до сих пор он и сам не понимал точно, насколько ему хотелось, чтобы она была с ним, в его руках, льнула к нему…

Наконец, Беата отлипла от него и потянула за руку.

— Пойдем, провожу тебя до гостиницы. Где ты устроился? — весело спросила она.

— Там же, где и в прошлый раз — в «Астории», — улыбнулся Клод.

Они доехали до гостиницы на такси. Когда таксист выгрузил вещи Клода и, после того, как тот ему заплатил, уехал, Клод опять притянул к себе Беату.

— Ты завтра занят? — спросила она, прижимаясь к нему и блаженно щурясь.

— Нет, — ответил он. — У тебя есть предложения?

— Ну… Завтра должно быть довольно тепло, я могу утром к тебе заехать, и тогда мы погуляли бы в Петергофе, — она подняла на Клода глаза, и тот коснулся кончиком языка своей верхней губы, изо всех сил мечтая поцеловать ее. Но вместо этого он просто кивнул.

— Договорились, — охрипшим голосом сказал Клод.

Беата, как и обещалась, стояла возле входа в гостиницу, ожидая бывшего судью. Для этой поездки она оделась максимально практично — купальник, короткие шорты, футболка и сандалии. Клод вышел на улицу, и, хотя у него было сильное желание сразу же, не говоря ни слова, прижать Беату к себе, он этого не сделал. Только улыбнулся и спросил:

— Доброе утро, моя дорогая! С чего начнем? Кстати, ты вырядилась так, словно собралась на пляж, — отметил он.

— С Дворцовой набережной, пожалуй, — ухмыльнулась она. — Там находится пристань, откуда идет водный транспорт до Петергофа. Прокачу тебя с ветерком по Финскому заливу!

День действительно выдался довольно жаркий. Они даже не пошли внутрь «Метеора» и остались на маленькой крытой палубе, где ветер трепал их волосы. Минут через тридцать они уже были в роскошном Нижнем парке. Беата при этом кинула взгляд на электронный циферблат своего мобильника — до часу дня оставалась пара часов, а она кое-что задумала. Они углубились в парк, прогуливаясь мимо знаменитых фонтанов среди других туристов.

— Здесь просто толпы народу, — хмыкнул Клод, глядя на все это столпотворение.

— Тебе еще повезло, что это — будний день, — засмеялась Беата. — В субботу и воскресенье здесь яблоку негде упасть, потому что еще и местные жители из Питера и области приходят полюбоваться на эту красоту!

Беата начала потихоньку подводить Клода к фонтанам-шутихам. Там уже вовсю бегали и визжали дети, лезущие под внезапные струи таких фонтанов. До Клода начало доходить, почему Беата оделась именно так и никак иначе. Он посмотрел на свою простую футболку и легкие джинсы, и решил, что даже если он промокнет, то ничего страшного.

Беата тем временем, делая вид, что в сущности ничего не происходит, но затаив в уме коварнейший замысел, довела Клода до Монплезирской аллеи, где располагался фонтан «Водяная дорога». По ее прикидкам, он как раз должен был сейчас заработать. Фонтан этот, в отличие от других, был неприметен и работал строго в определенные часы. Они преодолели четверть пути, когда фонтан грянул струями воды, от которых невозможно было увернуться. Беата с хохотом и воплями схватила оторопевшего Клода за руку и завопила:

— Бежим!

Из Монплезирской аллеи они выбрались совершенно мокрыми, и Беату скрючило от смеха.

— Ах ты, чертовка! — картинно возмутился Клод, чувствуя неимоверное веселье. — Ты специально это сделала!

Он схватил ее за плечи и прижал спиной к себе, запустив пальцы ей в ребра, а Беата повисла у него на руках, совсем ослабнув от хохота и щекотки. Клод ощутил, как ее тело прижимается к нему, трется об него… Его собственное тело начало реагировать на нее вполне определенным образом, и тогда Клод поспешно отпустил девушку. Хотя, даже просто Беатин вид уже вызывал у него возбуждение: белая футболка облепила ее точеную фигурку, сквозь нее просвечивал красный купальник, а сквозь материю купальника… Клод облизал губы. Господи, ее соски просто торчком стояли! И он теперь будет постоянно думать об этом, словно он — не зрелый мужчина, а подросток, у которого сперма из ушей брызжет! «Держи себя в руках!» — рявкнул Клод про себя. Слава богу, на такой жаре ее футболка быстро высохла, и выпуклости сосков перестали дразнить его воображение. Почти. Потому что картинка периодически вставала у него перед глазами, хоть он от нее и отмахивался, чувствуя, что у него начинается эрекция.

Беата с волнением наблюдала, какими восторженными глазами на нее смотрит этот мужчина. Такие же глаза были и у судьи, когда он пытался привлечь к себе ее внимание в соборе, когда еще думал, что она ненавидит его. Как же этот Клод был похож на судью Фролло! Правда, этот человек не пытался манипулировать ею, но в том и не было нужды, они не были изначально врагами, как судья и Эсмеральда. Сейчас все было проще. И одновременно сложнее. Потому что ей все время хотелось затащить этого мужчину в какой-нибудь укромный угол, которых здесь не было, и поцеловать его, но она не знала, что из всего этого получится. Поэтому Беата решила просто получать наслаждение от общения с ним.

Клод удивлялся такому обилию белок в парке. Белки эти умудрялись быть одновременно как пугливыми, так и наглыми.

— Бесполезно покупать для них сейчас орехи, они уже зажрались — туристы закормили, — смеясь, сказала Беата, когда она и Клод присели недалеко от Воронихинских колоннад, поедая хот-доги.

— А хот-доги у вас тут вкусные, — отметил Клод.

— У нас тут весь фаст-фуд вкусный. И это ты еще сирийскую шаверму не пробовал, — хмыкнула Беата.

День клонился к вечеру, уже стало прохладно. Обратно они поехали так же, на «Метеоре», только на этот раз сидели в салоне, тесно прижавшись друг к другу. Клод делал вид, что просто хочет ее, Беату, согреть, хотя на самом деле млел от того, что он сейчас касается ее кожи, ее волос, чувствует тепло ее тела. Беата никакой вид не делала, она просто прижалась к его крепкому телу и не отлипала до того момента, когда надо было выходить. Беата пошла провожать Клода до гостиницы, и тут он понял, что просто не хочет ее отпускать. И не может. Она должна быть с ним. Клод понял, что мечтал об этом с того момента, как напоил ее кофе с коньяком.

— Пойдем ко мне? — сказал он. — Я же вижу, ты замерзла. Тебе нужен хотя бы горячий чай, иначе простуда тебе обеспечена.

Беата не нашла в себе сил отказаться. Они устроились на диване в гостевой комнате номера Клода. Беату слегка била дрожь, он был так близко, и они были совсем одни… Клод увидел, как мелко трясутся ее руки, вцепившиеся в чашку с чаем, и понял, что больше не может терпеть. Он хотел эту девушку. Грезил о ней с тех пор, как покинул Петербург две недели назад.

— Ну, хватит! — Клод решительно забрал из дрожащих Беатиных пальцев чашку и поставил ее на столик перед диваном. — Иди ко мне…

Он притянул ее к себе, нашел своим ртом ее губы и начал медленно целовать их. Его поцелуи были нежными, он слегка покусывал ее губы, заставляя приоткрыть их, и когда она это сделала, скользнул языком ей в рот, опаляя своим дыханием. С каким же жаром она ему ответила! В ней была такая страсть, что у Клода окончательно сорвало крышу. В паху нестерпимо пульсировало, и джинсы плотно натянулись в том месте, образуя выпуклость — под материей угадывался его член в состоянии дикой эрекции. Клод судорожно задрал футболку девушки, высвободил ее грудь из купальника, лаская ее пальцами, и льнул то к одному ее соску, то к другому, зацеловывая их, касаясь языком, нежно покусывая зубами. Ее рука зарылась в его волосы на затылке, и Беата издала хриплый стон. Клод оторвался от нее и прошептал:

— Пойдем в спальню…

Они переместились на кровать, и Клод поспешно разделся, но, когда Беата потянулась к пуговице на своих шортах, он остановил ее.

— Я сам… иди сюда… — выдохнул Клод, сажая девушку себе на колени. Он не спеша раздевал ее, осыпая поцелуями… Наконец на ней остались только трусики.

— Господи… — простонал Клод. — Забирайся на постель, моя дорогая, я сейчас…

Его рука нырнула в тумбочку за презервативами, которые он предусмотрительно там оставил в надежде, что она согласится на большее, чем просто прогулка. Беата напряженно скользнула взглядом по упаковке и с облегчением выдохнула — упаковка была новенькой, не распечатанной. Клод заметил ее взгляд, но не стал заострять на этом внимание, просто вскрыл упаковку и достал один из презервативов, чтобы не заморачиваться, когда момент подойдет… Наконец он медленно снял с девушки трусики, томя ее, и лег на нее, впиваясь в ее губы, лаская ее бедра. Его рука скользнула к ее лону — она была такой горячей и влажной… хотела его так же сильно, как он — ее. Клод смочил пальцы в ее влаге и коснулся лона Беаты в самом нежном, чувствительном месте. Он скользил пальцами по ее лону, вызывая в ней волну наслаждения, от которой Беата постанывала и выгибалась. Его член стоял торчком, слегка подрагивая от возбуждения, которое Клод больше не мог сдерживать. Раздался тихий щелчок, когда он нацепил на себя презерватив, и Клод, наконец-то, медленно вошел в нее, такую нестерпимо желанную, пылающую… Он не торопился, двигался в ней с упоением, даря усладу и ей, и себе, постепенно ускоряясь, а Беата блаженно постанывала под ним, лаская своими нежными руками его спину, ягодицы, впиваясь в его губы томительными поцелуями. Она уже сама направляла движения его бедер, требуя, чтобы он двигался быстрее, глубже, сильнее, ей хотелось, чтобы он вдавливал ее в постель своим телом в бешенном ритме, жар внизу ее живота разгорался, пока не охватил ее всю, и тогда она забилась с криками от того, что ощущения были бурными, пронзительными, раскатывающимися по всему ее телу… Она мечтала об этом так давно, кажется, сто лет… Беата совсем потеряла ощущение времени. Когда Клод услышал ее крик, почувствовал, как она сокращается вокруг него, бьется под ним, то дошел до пика буквально через минуту, рыча от неистового удовольствия…

После этого они тихо лежали в постели, наслаждаясь взаимным теплом. Беата устроила свою голову на груди у Клода, а он поглаживал ее плечо пальцами, и время от времени по его губам пробегала нежная улыбка. Однако его очень интересовал один вопрос.

— Почему ты так всполошилась, когда увидела презервативы? — спросил он. — Я заметил, что ты заметно напряглась. Правда, потом расслабилась, думаю, потому, что упаковка была новой…

Беата тихонько вздохнула. «Ну, а что ты хотела? — сказала она себе. — Он — умный и наблюдательный человек, естественно, что он заметил…»

— У меня с этими штучками связан неприятный опыт, — она не стала скрывать правду. — Мой бывший очень любил их прокалывать, чтобы я забеременела. Он своего добился.

Клод навис над ней, вздернув брови.

— У тебя есть ребенок? — с улыбкой спросил он.

— Нет, — поморщилась Беата. — Чем больше я об этом думаю, тем сильнее понимаю, что никаких детей не хочу. Особенно после того, как испытала беременность, — она содрогнулась. — Чудовищное было состояние, мне показалось что всю мою жизнь положили в гроб и медленно забивали гвозди на крышке с каждой минутой, пока это существо во мне росло. Уж не говоря о том, что мне было очень плохо физически. Я сделала аборт. Но с тех пор я пью противозачаточные таблетки, потому что презервативам не доверяю.

Клод вдруг хихикнул.

— Занятно, — сказал он.

Беата уселась в постели, недоуменно нахмурившись.

— И что же тут занятного? — напряженно поинтересовалась она.

— Ты погоди раздражаться, — он с улыбкой дотянулся пальцами до ее щеки и нежно погладил. — Дело в том, что у меня с этими презервативами вышло нечто похожее.

— Да ладно?! — Беата даже рот приоткрыла.

— Нет, правда, — усмехнулся Клод. — Дело в том, что одна из моих любовниц решила выйти за меня замуж. Вообще-то, я с самого начала честно ее предупреждал, что не собираюсь на ней жениться, даже предложил не начинать эти заведомо для нее бесперспективные отношения. Но вот втемяшилось ей… В общем, она тоже начала прокалывать презервативы тайком от меня. Хотя я все равно заметил.

— И? — Беата прыснула, уже интуитивно понимая, что ничем хорошим это для той женщины не закончилось.

— И в один прекрасный для меня, но чудовищно несчастный для нее день, она сообщила мне, что беременна, — глаза у Клода заискрились смехом. — Ну, а я ей в ответ выложил справку от врача о том, что еще десять лет назад сделал себе вазэктомию, и вторую справку о том, что недавно сделал спермограмму, где было четко указано, что я стреляю исключительно вхолостую. И посоветовал найти папашу ребенка и благополучно выйти за него замуж. Я, видишь ли, не выношу, когда мне врут.

Беата с хохотом упала ему на грудь, и Клод, не выдержав, тоже засмеялся.

— Боже, — простонала она, — это — один из самых ненадежных способов привязать к себе мужчину. А она не пробовала как-нибудь заинтересовать тебя, что ли?

— У нас с ней было немного общих тем для разговора, — его рука зарылась в ее волосы. — В отличие от тебя, моя дорогая. Ты, кстати, как относишься к тому, чтобы стать гражданкой Франции?

— Ты же только что сказал, что не хочешь жениться?! — Беата уставилась в его лицо и недоуменно вздернула брови.

— Не хотел, — кивнул Клод. — Переменил свое мнение, когда тебя увидел.

— Клод, мы с тобой почти незнакомы!

— Хочешь сказать, что постель — не повод для знакомства? Раньше я тоже так считал. Это всего лишь доказывает, что мы с тобой похожи.

— Да откуда ты знаешь?!

— Чувствую я так. Я, моя девочка, людей очень хорошо чувствую, двадцать лет в судейском кресле сидел, — Клод ухмыльнулся и прорычал: — Долго ты будешь еще упираться?! Просто скажи «да», я же вижу, что ты этого хочешь!

— Да, ваша честь! — она кинулась ему на шею, и Клод ответил ей довольным хмыканьем.

— Послезавтра я, увы, улетаю обратно в Париж — моя туристическая виза почти закончилась, — сказал он. — Но, как только прилечу — тут же начну ее делать заново. У тебя еще будет время познакомить меня со своими родителями и собрать документы. Ой, кажется мне, что твоя дражайшая мать попытается расцарапать мне лицо, мы ведь с ней одного, я полагаю, возраста. Она посчитает меня старым козлом, который совратил ее дочь.

— Ничего, я скажу, что делала все для того, чтобы ты меня совратил, — хихикнула Беата. — Она меня хорошо знает, поэтому поймет, что это — правда.

— Вот я как чувствовал, что ты специально потащила меня под тот фонтан! — Клод расхохотался. — Я с ума сходил, когда эта твоя футболка намокла!

— Я знаю, — довольно сказала Беата. — А если бы там было укромное место без туристов, я бы к тебе еще и целоваться полезла.

— Ну, мы с тобой друг друга стоим, моя прелесть. Я же говорю, я хорошо чувствую людей, — он поцеловал ее в висок. — Как насчет душа?

— Я — с удовольствием, ваша честь! Потру тебе там спинку, — Беата бодро соскочила с постели.

— И, быть может, кое-что еще, — промурлыкал Клод, направляясь за ней.