— Нареки меня тварью, — говорит Рэйзал, скалясь двумя рядами острых зубов.  

Рэйзал без ума от роз, кровавых, как её волосы. Она вплетает бутон за бутоном и улыбается, когда острые шипы оставляют царапины на бледной коже её лица.  

— Нареки меня уродкой, — смеётся Рэйзал, взмахивая то одной парой крыл, то второй.

У Рэйзал четыре избитых ветром и градом крыла. Багровая кожа перепонок вся покрыта тонкими полосами шрамов.  

— Нареки меня чудовищем, — гогочет Рэйзал заливисто и пугающе, касаясь голыми ступнями холодной и мокрой брусчатки в саду.

Рэйзал любит кутать свои тонкие плечи в тяжёлый карминово-красный бархат. Но она терпеть не может обувь. Пепел не шуршит так под подошвами, как под босой ногой.

— Нареки меня убийцей, — шепчет Рэйзал в самое ухо, касаясь щеки самым кончиком своего змеиного языка.

Рэйзал любит смерть и несёт её там, где только может. Каждая роза в её саду — чья-то загубленная её руками жизнь. Чтобы бутон заалел — его нужно напоить человеческой кровью. Рэйзал это знает прекрасно.

— Нареки меня своей смертью, — хрипит Рэйзал, впиваясь в губы и вырывая из груди своей жертвы ещё бьющееся сердце.