Сам Моргарт до этого момента был в городе лишь дважды. В первый раз он был слишком мал для того, чтобы запомнить большую часть подробностей, но что его поразило, так это масштабы — почти все детство проживший в селе, неподалеку от фермы — Моргарт никогда не видел столько людей сразу, таких широких улиц, красивых зданий, ярких толп, а еще он видел дворец королевской семьи — и он рассматривал его столько, на сколько хватило терпения у его матери. Второй раз — буквально за месяц до сегодняшнего дня. Если, конечно, здесь смена дня и ночи была такая же, как в его мире. Он надеялся на это, как и на то, что отсюда есть выход.

Этот город был другим.

Однотонный, он описал бы его словом "однотонный". Нет, в нем несомненно были краски — яркие пятна, доведенные до абсурда, блеск солнца, отраженный в воде, но из-за гнетущей атмосферы, что сочилась из всех дворов и переулков, из-за быстроты, с которой двигалось все вокруг, это размывалось, сливалось в один грязный оттенок. У Моргарта кружилась голова от этого.

Больше всего его пугали местные жители. Совершенно не похожие ни на одну из рас его родины, с почти одинаковыми лицами, цветом кожи, прическами, даже одежда — а Моргарт выделялся среди них белым пятном. Их руки и ноги казались ему непропорционально короткими, а для них он наверняка казался слишком длинным. Да еще и торчащие из-под волос длинные острые уши привлекали их внимание.

Он ловил их взгляды. Большинство из них смотрело на него с ужасом, и он не знал что с этим делать. Кто-то отводил взгляд, словно от чужой беды, кто-то — рассматривал пристально, будто пытаясь выискать слабые места. Моргарту казалось, что они готовы наброситься на него, либо разбежаться от одного резкого движения. А потому — лишь самоконтроль. Это нервировало даже сильнее, чем обстановка.

***

Моргарт не спал уже вторые сутки.

По крайней мере, по времени этого места. Двое суток — не так уж и много, ему приходилось бодрствовать дольше, но у него всегда было куда отступить, даже если очередная идея кончится провалом. Здесь же — отступать было некуда.

Он понимал, что боится. Чувствовал себя загнанным в ловушку зверем — это ощущение всегда его злило, но сегодня, здесь — он мог только бояться. Хотелось побежать, избавиться от ощущения чужих взглядов, спрятаться, но он продолжал идти по освещенной фонарями дороге у всех на виду. Потому что прятаться негде, стоит остановиться, пропасть из света фонарей и произойдет непоправимое. Интуиция еще никогда его не подводила, и сейчас единственное, что она могла подсказать — в темноте прячутся те, кто наблюдает за ним. Если он оступится, ошибется, — они сочтут его легкой добычей. Вот только он не собирается умирать здесь. Ему нужно вернуться. Ему нужно… нужно… на самом деле все, что сейчас ему нужно — сон. Но пока тьма не отступит, ему необходимо идти.

***

Он уже даже не был уверен, что все еще жив. Да, его все еще ужасно клонило в сон, но есть почти не хотелось — или это от необычности обстановки? Моргарт рассматривал местное население — люди перестали обращать на него пристальное внимание, подходили ближе, почти не косились, но все еще не говорили с ним. Он слышал их разговоры — пустая болтовня, все ни о чем -, но никто не обращался к нему. Боялись ли они его? Был ли какой-то запрет на разговоры с чужаками? Или он сам существует для них как какой-то странный призрак? Морграт не знал.

Пять дней. Он здесь больше пяти дней. И все еще понятия не имеет, как отсюда вырваться. Теперь он хотя бы мог немного дремать днем, но так не может продолжаться долго. Возможно, еще столько же времени. Если ему повезет — чуть дольше. Рассчитывать на везение в этом странном месте он бы не стал, а потом… потом он уснет. И кто знает, что с ним сделают эти существа из тени. Моргарт иногда ощущал их взгляд днем, но он был мимолетный, дальний, оценивающий, в нем не было той опасности, что он чувствовал ночью, но по спине пробегали мурашки.

Моргарт очень редко признавал свои промахи, но это был как раз такой случай. Ему не стоило сюда приходить. Изгнание гораздо лучше, чем смерть, пусть и изгнание несправедливое — шансов выжить в лесах и болотах своей родины гораздо выше, чем здесь. Но он был одержим доказать свою невиновность — хотя бы раз в жизни поступить так, как считала лучшим совесть, а не на поводу у выгоды… и это привело его в смертельную, по сути, ловушку.

Он так и не смог найти остальных пропавших, сгинувших - он был уверен! - именно сюда. И что было в этой ситуации худшим предположением: то, что он ошибся или то, что все они давно мертвы.? Моргарт не знал. Наверное, никто бы в такой ситуации не знал бы.