Ликуйте, собратья, встречает вас град Константина!
Рассвет словно яшма, а солнце алеет гранатом,
Поют колокольни, дурманящий флёр розмарина
Сознанье мутит, и господ расписные халаты
Как местность блаженства, воспетая в строках пастушьих,
Сады пасторалей, поросшие смоквой и каллой.
Фонтаны алмазны, а море выносит на сушу
Блестящие камни и слитки волшебных металлов.
Мосты хризолита, колонны белы, будто саван,
И арки резные мерцают, подобно бериллу.
Базары шумят, из торговых доносится лавок:
«Корица!», «Вуаль!», «И тимьян!», «Вороная кобыла!»
А церкви — ах, церкви! — они точно в Царстве Небесном:
Витражные окна; и крыши как чрево китовье;
Балконы из бронзы; ромейский Господень наместник
Взирает с мозаики — взглядом живым и суровым;
Кресты что топазы; ворота сияют, как пламя,
Янтарными скрепами; мраморных статуй хламиды
Как шёлк, расстилаются; сладостный дух фимиама
За милю пьянит. А теперь на дворец посмотрите!
Такие хоромы не грезились ни государю,
Ни Папе, что молит Творца об успехе похода.
Жемчужные стены пылают подобно катару,
Сожжённому в полдень на радость честному народу.
А свод как гора, что вином излилась македонским,
И башни как ноги слоновьи — прочны и громадны,
И реют знамёна: двуглавый орёл в позолоте
Вот-вот взмоет ввысь. Ах, не правда ли, франки, отрадно?
Но прав был Бернард, говоря об изящном уродстве:
Парча и бодкен бесовским потакают началам,
Иссоп есть миазмы, то грешник в агонии бьётся —
И колокол стонет, штандарты — зловредные жала,
А церкви — котлы, а плющи — языки всесожженья,
Вода — это ртуть, самородки — сикера цикуты,
Мосты ведут в ад, на базарах торгуют гниеньем.
Мечи обнажите — грядёт искупленья минута!
Мечи обнажите — бросайтесь в толпу с наслажденьем!
Пусть ярость бурлит в ваших жилах кипучей смолою!
Отвергните жалость, как плод отторгаете скверный.
Пусть кровь нечестивца толед освящённый умоет!
Ревите от злобы, как вепрь, поражённый стрелою:
То праведный гнев — он угоден Господнему Сыну!
Секите неверных! Пусть кровь полноводной рекою
Гранит обагрит; пусть елей обернётся полынью.
Елей — это фальшь, а полынь — это горькая правда.
Рубин — киноварь, а кишок розоватые жилы,
Как нить Ариадны, влекут нас к победе и благу,
Тождественным раю; а наша свирепая сила —
Единственный шанс образумить безбожников мерзких.
«Огонь испытает любого», — толкуют Посланья,
А Пётр — Папа Римский — фундамент Апостольской Церкви,
Впервые воздевший тиару с златыми венцами.
Амвросий учил о бесспорнейшем Символе Веры,
Что Духа Святого истоки — в Отце и во Сыне.
Пускай вкусят жадно, глупцы, подлецы, лицемеры,
Жестокую правду, что стала медвяной полынью!
Рубите нещадно детей, и девиц, и убогих,
И знатных кладите, и… Кто это? Греческий инок?
В бесформенной рясе и митре, что трупу подобна,
От голода вспухшему. Что это? Греческий рынок?
Пожгите бочонки, разрушьте базарные лавки,
Пронзите торговца искристой дамасскою саблей!
Хватайте ковры. Ах, какая ужасная давка!
Огонь очищенья разгонит диавольский шабаш!
Спалите дотла вы бедняцкие хижины, братья!
Срубите древа, что торчат, словно лапы инкубов.
Солома — порок, а козёл — Бафомета исчадье…
Взгляните — вон там — под развесистым чахнущим дубом —
Стоит басилевс, из камней, в окруженьи фонтанов.
Измажьте их кровью, пусть мрамор и серые плиты
Червонцем упьются. Врывайтесь же, рыцари, в храмы
И фрески царапайте, жгите иконы, разбиты
Пусть будут лампады. Всё это — иллюзия веры,
Как тот, кто подменит Христа к окончанью столетий!
Всё это — капище! Пусть плачет затравленным зверем,
Мечась по дворцу, император, глухой и бесчестный.
Священное пламя огонь поглотит преисподней,
И небо в дыму задохнётся, чтоб сделаться чище.
Пускай патриарх вопиёт в своих гнусных покоях,
Взирая на град, правосудным охвачен кострищем!
Пусть море усеет брега селезёнкой и мозгом,
Потонут галеры, и градом падут на Софию
Ромеев тела — им к лицу быть червивыми. Роза
Не может быть снытью внутри, а медведица — змием.
Пусть слух ваш ласкают стенанья, мольбы о пощаде,
Дышите их прахом, упейтесь их кровью зловонной,
Хрисмон затопчите — пускай Алексей от досады
Низвергнется наземь с зазубренной крыши донжона!
Ваш суд беспристрастен, и щедрая ждёт вас награда:
Сливовое пиво, и лошади кремовой масти,
Мягчайший муслин, изумрудные чаши, ягнята,
Прекрасные девы, что полны веселья и страсти.
Земная геенна богата на редкие яства.
Испуганный нищий — и тот вас охотно накормит.
Трубите триумф, моя верная, храбрая паства…
О главном забыл: вы теперь у Господня престола.