Сонный поворот, чья-то рука нежно проводит по рыжим волосам. Девушка, укрытая тонким одеялом и черным балахоном, чтобы не замёрзнуть в холодную ночь, медленно просыпается. Когда она приоткрывает глаза, Гробовщик отдергивает руку с длинными черными ногтями, легонько зацепляя тонкие единичные волоски. Убирает и надевает на себя черную вещь. Вытаскивает зажатый между телом и одеждой конец шляпы. И понимает: после стольких лет в чертовски опасном мире он наконец может быть спокоен.

— Сколько осталось до школы? — совсем заспанный голосом спрашивает Рэй.

— Дойти хватит, — на деле уже начинался первый урок, но он солгал, чтобы насладиться этой мимолётной утренней суетой.

На тарелке лежали две лепешки, стоял стакан молока. Скудный утренний завтрак, тем не менее выдаваемый как обязательный в корпусе. Но, если быть честным, обеды здесь хорошие, сытные — в них плавает несколько кусочков мяса.

Уже на втором уроке, чудом успев добежать (попутно ругая мужчину за ложь), они травили друг другу истории, услышанные за эту почти полностью прожитую неделю.

— Постучишь три раза в последнюю кабинку туалета, скажешь: «Ханако-Ханако, туалетный мальчик, выходи со мной играть, я тебе конфету дам,» — нагоняя жуть, говорил Гробовщик, хотя Рэй казалось более жутким его имя, чем сама история, — а когда в ответ постучат — ты должна бежать со всех ног, иначе он утащит тебя к себе… Бу!

От накопившегося напряжения и неожиданного звука девушка тихо вскрикнула, но и этого хватило, чтобы учитель заметил:

— Галёрка! Потише, вы мешаете вести урок! — сегодняшний учитель был особенно злым, — Или вы хотите рассказать всему классу, о чем беседуете?

— Извиняемся, — сидя умудрилась поклониться она, — мы больше не будем.

— Очень надеюсь, — сказал самым язвительным тоном, на который только способен. Хотя как только он перевел внимание с них на доску, у тех сразу же стартанули переговоры и споры чья история круче.

— А теперь слушай мою козырную историю, основанную, между прочим, на реальных событиях, — похвасталась сокровищем и начала, — Однажды ночью какой-то кадет решил испытать удачу и прогуляться по береге кристально чистого озерца небольших размеров, — но вдруг Рэй переменилась в лице: с расслабленного на крайне жуткое, — И так бы он ходил, но вдруг!..

— Я вам не мешаю?! — впечатался в историю учитель, появляясь посреди озера стоящим на воде, как Иисус.

— Простите пожалуйста, что помешали, — привстал кланяясь Гробовщик.

— Хм! — и отвернулся к другим ученикам.

— Как вдруг, — зашептала девушка, — его ногу, стоящую по щиколотку в воде, хватает нечто склизкими противно-холодными щупальцами. Он пытается вырваться, — ограниченный соседом взмах рукой, — но тентакли идут все выше: хватают его за бедра за тело и, схватив за шею, начинают душить, — совсем разыгравшись, она отнють не легонько прикасается к шее Гробовщика, без давления повиснув на нем, как то озерное чудовище, — мальчик кричит, но его никто не слышит. И то чудище утаскивает его бездыханное тело в пучину вод…

Всех, кто следил за развитием сюжета, помимо официального собеседника, бросило в дрожь.

— Кстати, я слышала здесь неподалеку есть маленькое озерцо… — и загадочно улыбнулась.

Двух учеников схватились за сердца, подумав, что это могло быть правдой.

— Предлагаешь сходить? — абсолютно невозмутимо спросил Гробовщик, будто каждый день слышит такие истории.

— Конечно да, я ж для этого и рассказывала слух, — воссияла она.

— Отлично, после уроков зайдём в столовую на обед, — вспомнив о прекрасном событие он облизнулся, — и сразу к озеру. Ты же знаешь куда идти?

— Ну, — соединяя и разъединяя указательные пальцы застеснялась она, — я знаю каждый миллиметр пути…

Сидя на обеде, они предвкушающе ели. Точнее, ела только Рэй, а Гробовщик просто сидел с видом «боже, я потерял аппетит, какая трагедия».

— Хочешь? — сказал он, пододвигая скудную порцию к девушке.

— Ты, совсем ничего не съел, потом же голод мучить будет, — но увидя поморщенный нос, предложила: — Или в еде так часто не нуждаешься?

— Даже реже, чем ты предполагаешь, — и окончательно пододвинул порцию к ее месту, тарелки стукнулись друг о друга.

— Как хочешь, — закончив есть свой бедный суп, она была благодарна, что как минимум сегодня наестся.

Покончив с трапезой, они рванули к дому переодеться из кадетской формы в нормальную одежду каждую из своего мира.

— Почему ты носишь так странно шарф? — указала на серый предмет одежды, завязанный узлом через тело.

— Это, — повторил направление пальца Рэй, — шарф-невидимка, так

скрываюсь от садоводов, приходящих в покрове ночи.

— Звучит загадочно, — она наблюдала как седоволосый пародирует морскую медузу, — Идём, нужно успеть до заката, — поторопив, прервала его смешные кривляния.

Они выбежали из общежития сломя голову, но, пробежав сотню метров, остановились. Разговор зашёл о самых красивых ракушках и как их сохранить на десятки лет. После горячего спора вывод был холоден, как айсберг в Антарктиде: «Нет в жизни настолько большой перевязки к неинтересным вещам, чтобы сохранять их годами, » таков единогласный вердикт.

— Смотри, там виднеется опушка, — радостно прокричала Рэй, полностью закрыв глаза, — скорее всего мы пришли.

Лес стремительно редел, представляя взору открывающиеся просторы в виде места, где мог бы жить леший. Рэй хотела пройти вперёд, но Гробовщик схватил ее за плечи, указывая головой под ноги.

— Наше надежды заросли травой, мы больше не сможем идти вперёд.

— Мертвое болото затянет нас, как только мы сделаем шаг, — продолжила философские мысли лучик солнца, — Похоже, монстру с щупальцами никто не приносил жертвы и злой бог покинул эти места, — договаривала думы девушка полусогнувшись, что-то ища.

Гробовщик всем своим видом показывал свое недоумение. Но как только она нашла здоровенную палку, с нее ростом, его осенила сказанная мысль: — Ты хочешь походить по кочкам?

— Большой-большой секрет, — приложила палец к губам в жесте «тише», — А вот она! Моя палка-копалка! — внезапно закричала она.

И понеслась бунтом на болото. Крича «Ааа!», засадила ковырялку в мох на береге и, опираясь, поковыляла по кочкам.

— Что ты делаешь?! — заволновался Гробовщик, — Ты же можешь утонуть!

— Рогоз превыше всего! Я достану эту заразу, — зловеще хихикнула, поморщившись от головной боли.

И… Схватила коричневую сосиску за ножку, сорвала. Хотела было возвращаться, но нога провалилась по колено.

— Черт, — протянула руки вперёд, роняя палку, — поможешь выйти?

— Конечно, — схватил в ответ и с силой потянул на себя. Нога с противным хлюпом вышла, Рэй по инерции упала на Гробовщика, ударившись голова о голову.

— Ай, — резва вскочила на ноги, хватаясь за макушку, — у тебя башка чугунная!

— Хи-хи, — он смотрел на то, как она переключается с почеса чела на потрошение рогоза, полетели темные составные части, похожие на пух, — ты жестока к растениям.

— Нисколько не считаю — делают все люди, — получился откровенно странный диалог.

— Идём домой или ещё походим?

— Не, сидеть в четырех стенах без интернета невыносимо скучно, — прохныкала она, понимая, что больше не войдёт ни в ВК, ни в сеть в целом. Очень печальная ситуация для городского ребенка.

Бродили они по лесу почти семь часов, порой теряясь, а порой находя следы когтей каких-то крупных животных, что, в прочем, никапли их не пугало, потому что у Рэй есть Гробовщик, а у Гробовщика есть коса и иммунитет к привлечению зверей.

— Я чувствую как у меня ноги отваливаются, — девушка завалилась лицом в подушку.

На улице стоял глубокий вечер, сжирающий тьмой противоположной стороны Земли солнечный свет. Холодало.