Примечание
Тишина давила на разум, нажимала на виски, но не отдавалась звоном в ушах, как раньше…
Лёгкие не сдавливает, хотя телесная память ещё помнила, как их разрывала адская вселенская боль, а тело словно засыпали пылающим углём.
Вдох… ещё один… Воздух такой свежий… чистый, но… холодный и совсем не играющий нотами жизни…
Веки ещё были налиты тяжёлым свинцом, но едва заметно подрагивали, а конечности давали знать, что на месте. Он совершил огромное усилие над собой, прислушался.
Откуда-то, словно совсем издалека, слышался тихий.. приближающийся звон…
Сначала могло показаться, что звук принадлежит маленькому колокольчику, или же кто-то легонько ударяет ложечкой по хрустальному бокалу, но он ощущал, что всё это ошибочно…
Нет, эти предметы не звучат так… чисто. Так прозрачно. Не отдаются тихим эхом в его душе, не манят к себе, не вызывают у него визуальных образов.
Звон стал ещё чуть громче, и Шибусава, превозмогая желание продолжить лежать и касаться грудью холодной горизонтальной поверхности – к которой он, к слову, был повёрнут лицом – смог разлепить веки. К первому звуку добавился чужой голос, не громкий, успокаивающий, расслабляющий… Чьё-то пение…
Тацухико приподнял голову, немного опираясь на руки, стараясь оторвать от земли хотя бы грудь, после чего заметил под собой необыкновенное зрелище:
Поверхность, на которой он лежал, оказалась чернеющей гладью плитки, словно под ним находилась бездонная дыра, но было и то, что возвращало из тьмы к свету – пол переливался бликами чего-то яркого, разноцветного, подрагивающего в неровном свете множества свечей.
— Тысячелетний сон… Забвение… – холодный голос доносился чуть выше, и алые глаза устремились туда, дабы отыскать источник.
Перед обитателем Драконии располагался трон, к которому вело несколько ступенек, а вокруг… горами лежали….
Драгоценности.
Множество, великое количество, аляповатое, бросающееся в глаза, от чего теряется концентрация. Шибусава чуть схватил ртом воздух – лёгкие приходили в себя, а мужчина оправлялся от шока.
— Цепи… Кандалы… – продолжил женский голос особы, вальяжно расположившейся на королевском стуле. Тёмно-рубиновые волосы были убраны в хитросплетённую причёску, лишь по краям лица с острыми чертами красовались две прямые прядки, что странно колыхались и шевелились. Только лучше присмотревшись, стало понятно, что обе пряди имеют чешую и собственную пару глаз, а так же издают тихое фоновое шипение.
— Добро пожаловать, Дракон.
Тацухико спокойно поднялся на ноги, не отряхивая белоснежные одежды, не поправляя длинных волос, которые немного спутались. Его взгляд был направлен на леди в строгом чёрном платье, которая так же рассматривала его, изучая с ног до головы уставшим не менее расслабленным взглядом аметистовых глаз.
Он не видел смысла говорить. Точнее… что ему говорить? Спрашивать? Он умер, этому не нужно подтверждение. Где он? Чистилище? Небеса? Глубины Бездны?
Вновь прозвучал звон, объяснение которому теперь было простым – хозяйка положения по очереди ссыпала со своей небольшой ладони мерцающие маленькие рубинчики, что ударялись о прочие драгоценности. В другую ладонь она взяла какой-то камень… и Тацухико узнал его, ведь тот выглядел точь-в-точь как кристализированная способность, но…
— Позвольте узнать Ваше имя, милейшая. – бесцветным голосом произнёс Дракон, сделав шаг к трону, стараясь не зацикливаться на увиденном камушке, но мысленно начиная чуть беспокоиться.
— Адский Ювелир, Агат, Тысячелетний Демон, Бхуты*, Форас*, Маммона*… У меня много имён. – на тонких губах расцвела улыбка, она поднялась с места и спустилась к гостю обители, — Я видела многих грешников по ту сторону Врат… Но насколько же осквернённой должна быть душа, чтобы отправиться сюда… - ладонь с кристаллом коснулась груди высокого одарённого, по телу плавно разлилось тепло.
— Это Ад? – его интонация не имела красок, не выявлялась жизнь, но в ней было что-то… скучающее. — Забавно… Но не совсем точно, - тем не менее, дама кивнула головой, – Драгоценная Клетка за Рубиновыми Вратами. Место, откуда невозможно вернуться. – вторая рука прошлась по плечу, чуть разгладила складки одежды, – Какой конфуз… Мой Дракон должен быть безупречен во всём, иначе не оправдает свой статус.
Тонкая светлая бровь немного удивлённо вскинулась, но дама говорила довольно серьёзно. Шибусава ощущал себя статуей, с которой сметают пылинки. Одним плавным и спокойным движением он коснулся руки Ювелира, останавливая её.
— Физическая оболочка – ничто. Тело сохраняет душу от пыток, а разум… К чему думать, если мёртвым мыслить не положено?
Он считал это настоящей смертью… Он был мёртв уже давно, осталась лишь физическая оболочка…
Способности, люди… Взгляды, предательство… Его уже ничто не волнует.
Раздался звонкий заливистый смех.
— Смирение лучшее качество для ручного Дракона, но… Позволь поведать тебе о том, что ты называешь душой. – Агат подняла в руке драгоценный камушек, такой схожий с кристализированной способностью, отражающей всё вокруг.
— Оглянись. Смотри внимательнее. Видишь? Чувствуешь? – интонация приобрела довольный оттенок, – Этот зал – коллекция людских пороков. Вон там, - она показала в дальний угол, - «Камень обманчивых надежд» - опал. Далее изумруд, порочная любовь… Боль утраты, скорбь, первобытное желание… а это… - внимание перешло на кристалл в руке, - Ты. Сосредоточие трёх Смертных Грехов: гордыни, алчности и безвозвратного уныния… Качества, что испокон веков переносил в крови каждый вековой Дракон.
Тацухико слушал, не перебивал, вникал, ощущал, как камешек манил, грел на таком коротком расстоянии.
Значит, это и есть его душа. Возможно, она всегда была здесь. В этой Драгоценной клетке, до краёв набитой богатствами… Но что делает любой древний ящер? Верно. Он страж, хранитель, он тот, кто защищает и оберегает материальные ценности. Агат одобрительно усмехнулась и вложила кристалл в руку Шибусавы.
— Пора нести службу, мой Дракон.
Тело обдало жаром, немного заболело, но трансформация не принесла тех адских ощущений, как в прошлый раз… Через мгновение перед Хозяйкой Адского Двора находился огромный прекрасный одарённый мужчина в своём неизменном зверином облике…
На белоснежной же шее ящера надёжно оказалась закреплена золотая цепь.
— Отныне ты Драгоценный Пленник, Ручной Страж Рубиновых Врат, мой слуга… И это твоё
Рубиновое Искупление.