Угораздило влюбиться в эту лесбиянку

     Я понял это, когда поймал себя на мысли, что уже не рассматриваю госпожу как напарницу, подругу… 

      Что сердце бешено колотится в груди не только, когда она примеряет наряды сочных алых и бордовых оттенков, не когда ловко разрезает тела. Взгляд застывает на ней всегда, стоит лишь появиться. Даже статный дворецкий в чёрном уже не производит того впечатления, что в первые мгновения знакомства. Я вижу в ней — женщину. Свою женщину. 

      Поначалу всё казалось абсолютно просто — дари цветы, осыпай комплиментами, запоминай каждую деталь её предпочтений, заботься о состоянии и поддерживай в трудные минуты. Вроде бы, всё исполнимо, тем более для желанной дамы. 

      Действую так, как это можно описать лишь в романе. Неловкие мимолётные прикосновения, случайные взгляды… Пару раз даже сказал, что люблю её, но… в ответ лишь смех и шутки.

Может, просто плохо формулирую свою мысль?

Какие струны мне заправить и тебе сыграть, Чтоб твое сердце в форме перца смог завоевать?!

       Ответы на все вопросы явились как гром, среди ясного неба — наверное, лучше бы вообще не появились.

       Обычный день, как и все остальные для нас с моей алой музой, правда, я так и не смог уговорить Анжелину отменить поездку к портнихе. «Пф, как будто тряпки не могут подождать…» — пронеслось в голове, но вслух произнёс лишь: 

— Да, моя леди, экипаж готов. 

      Стандартная довольная улыбка победителя, и я снова таю от неё, переставая злиться. Тем более, что в подобном бесцветном образе даже долго обижаться как-то лишком не солидно, хотя роль дурочка, по её мнению, мне явно подошла… Что ж, не спорю, я хорошая актриса.   

    Пришлось довольно долго тащиться в город, до ателье, в котором и должна была пройти встреча с главным поставщиком «наркотиков» из ткани для ярых модниц Лондона — Ниной Хопкинс. Иногда эта дама очень сильно напрягала в своих запалах — импульсивная, у себя на уме — хотя с очень неплохим вкусом (мой всё равно лучше). Да и её руки в последнее время всё чаще переходили границы дозволенного — не просто измеряли, а чуть ли не культурно лапали грудь Даллес.

 — Грелль, жди здесь. И будь душкой, не натвори глупостей. Не хочется позориться. Ты меня понял? — звучит в меру капризный приказной и властный тон Анжелины, я коротко киваю в ответ, нервно поправляя прядь тёмных волос. 

      Они уходят в отдельное помещение… особенное платье? Или чтобы посекретничать? Ну… пора вспомнить, что тоже называюсь леди, и на этих же правах покинуть пост, чтобы послушать разговоры за дверью, когда у той щёлкнул замок. 

      Пару минут тишина, лишь звучат какие-то тихие смешки и… шуршит ткань? Наверное, начали снимать мерки. Прижимаюсь ухом теснее, слышится голос портнихи: 

— Мхм… Не переживай… А затем еле различимый… чмокающий звук. 

Что?.............................................................................  

     Решил, что показалось, но дальше хлеще — причмокивание иногда становилось громче, слышу как что-то куда-то мягко падает. Тихое мычание, неровное дыхание и… стон. Всё предельно тихо, но дверь не настолько массивная, чтобы скрыть подобное, тем более… от меня.

***

      Весь день из головы не выходил странный инцидент в ателье Хопкинс. Готов поклясться, что на долю секунды видел засос на шее под воротником Мадам Рэд, но та слишком быстро его застегнула.

Не может этого быть. Невозможно.

      Чтобы она, да и с женщиной? 

Абсурд.

    А балы? Флирт с кавалерами, с тем же чёртовым Себастьянчиком!!! 

      Вечером, будучи в особо хорошем расположении духа, госпожа решила выпить, а после спросила:

 — Грелль… Скажи… Мы ведь друзья? То есть, можно ли тебе доверять? 

— Да, конечно, миледи! Всё что угодно! — радостно отозвался я, на мгновения забыв о своих переживаниях, но как оказалось, зря. 

— Хочу поделиться с тобой… одним секретом. Ах, Сатклифф, ты и не представляешь, как я счастлива!  

     Я подливаю в её бокал алкоголь, как подобает ответственному слуге и «другу», а затем едва ли не роняю эту же бутылку на пол… Она рассказала. Поделилась тем, что не одобрило нынешнее общество. 

«Ты, кажется, симпатизируешь мужчинам… Поэтому должен понять лучше других» 

С тобой опять провел весь вечер рядом, не причем. 

Я как подружка — сыплю в кружку нам с тобой вискарь; 

И ты мне уши прожжужала, что тебе не жаль.

Сердце будто сорвалось со скалы и полетело в пропасть. 

Эх! Жизнь моя — жестянка; Я влюбился в лесбиянку…

       Нина Хопкинс и Анжелина Даллес… любовницы. Чувствую себя последним дураком…   

   Стольких женщин пропускал мимо, считал второсортными, да и вообще пустышками, почему и сошёл с тропинки натуральности. Но стоило лишь повстречать свой идеал, прекрасную во всех отношениях… ту, что затмила даже строгого начальника… как всё пошло не так. 

      Хотелось взвыть, повырывать волосы, с криками выплеснуть признание прямо сейчас, когда она так спокойно и доверчиво открывается мне… Как другу. 

Какое слово заколдованную превратит В принцессу, где по ходу пьесы, та со мной мутит?

 Что сказать? Что ответить? Как отреагировать? Надеваю привычную игривую маску шутника и «леди», улыбаюсь, киваю, делаю вид, что радуюсь — нашёл родственную душу! Время за полночь… Анна давно уснула… 

      А я сижу в темноте комнаты для слуги… и молча потягиваю остатки алкоголя… сдерживая слёзы. 

Эх! Жизнь, моя — жестянка; Угораздило влюбиться в эту лесбиянку

! Эх! Жизнь, моя — жестянка; Я влюбился… 

Я влюбился…