Олдскульные вещи

У Чарли никогда не было много подруг. В школе она была довольно одинокой: далеко не все были готовы дружить с девчонкой, которая ругается себе под нос на клингонском и в состоянии хакнуть твой комп, если ты ей чем-то насолишь, а после злополучной аварии ни о какой дружбе не было речи и подавно: нужно было зарабатывать деньги, делать что-то, искать выход из положения. Ну, а потом начался Апокалипсис. Как в плохом клише Чарли из-за него лишилась и немногочисленных друзей, и девушки, которую встретила буквально на днях. Она была милой. Любила фантастику, умела обращаться с оружием, хоть и на вопрос о том, откуда, ответила неохотно. Они сходили вместе на новый Star Trek, а потом поехали в лес стрелять по бутылкам. Собирались встретиться на следующий день: погулять, заехать в комиксшоп, может быть, даже поцеловаться. Только завтра не настало. Вместо него они оказались посреди семейной драмы библейских масштабов.

Чарли хорошо помнила её до сих пор — первая и последняя любовь как никак, но ещё лучше она запомнила ощущение полнейшей беспомощности в момент, когда её жизнь начала раскалываться на «до» и «после». Она помнила, как стояла посреди заваленной трупами улицы, неловко сжимая в руках конверт с комиксами, которые выбирала специально в подарок для Джо. Кругом слышались крики и выстрелы, с грохотом переворачивались машины, а она стояла и думала лишь о том, чтобы кровь не попала на подарочную бумагу. В чувство её привела женщина, дёрнувшая её за руку, за секунду до того, как черноглазый ублюдок её заметил. Женщина представилась Эллен и оказалась матерью её Джо. Помнится, тогда Чарли подумала о том, какой у неё, должно быть, офигенный ангел-хранитель: подумать только, познакомиться с девчонкой на Комик-коне и нарваться на охотницу. Позже она выяснила, что ангелов-хранителей не существует. Ну, как раз тогда, когда пернатые твари убили обеих Харвелл, не моргнув и глазом, едва те успели обучить Чарли азам своего ремесла. Первое время эта дурацкая пачка комиксов оставалась для неё единственным напоминанием о том, каково было жить До: о Джо, о запахе свежих синглов, о самых лучших хот-догах за углом у комикшопа. Потом ей пришлось вырасти: разочароваться сначала в людях, а затем и в, так долго обещавших им защиту, ангелах. Её коллекция ушла на растопку военных костров. С тех пор комиксы она не читала. Выпускать их, ясно дело, было уже некому, да и что в них толку, если никакой Бэтмен всё равно тебе не поможет. Героев в их мире не существовало. Ей пришлось стать им самой.

Разумеется, остались образы, которые помогали ей двигаться дальше. Иногда только мысль о том, что Зена на её месте встала бы и победила, и заставляла её вставать по утрам, просто жить в мире иллюзий она больше не могла, не имела права. Со временем охотников осталось так мало, что забота о гражданских частично легла и на её плечи. Началось, конечно, с малого, но всё равно трудно придаваться грёзам о том, как свалить из этой помойки в далёкую-далёкую галактику, когда только от твоих действий зависят жизни десятков маленьких детей, раненных солдат и пожилых людей. Однажды она стала причиной смерти собственной матери, потом — не смогла спасти свою любимую и уже её маму. Больше она такой ошибки совершить бы себе не позволила. Чарли уже не была уверена, хорошо это или плохо, но это создало внутри неё какой-то непробиваемый стержень и превратило её в итоге в девушку, за голову которой сам Михаил был готов даровать амнистию.

Наверное, именно поэтому первое время в бункере она понятия не имела, что ей делать.

Из защитницы и солдатки Чарли внезапно превратилась в подзащитную. Винчестеры бегали за ней по пятам. Всю их компанию, даже тех, кто в родном мире слыл настоящим героем, водили по бункеру чуть ли не за ручку. Сэм однажды притащил ей в постель горячие бутерброды и кофе в кружке с гербом Хогвартса. Так забавно и мило, словно он пытался подтолкнуть её к какому-то разговору, который боялся начать сам. Всё это было непривычно. Чарли словно вернулась в далёкие двухтысячные, когда подобное было обыденностью. Осторожно, боязливо, словно опасаясь, что вся эта иллюзия рухнет, и она просто проснётся в одном из лагерей, она начала пробовать новую-старую жизнь на вкус, и только тогда она осознала, насколько скучает по тому человеку, которым она была когда-то. Впервые за долгие годы она заперлась в комнате с пачкой супергероики, услужливо одолженной Дином. И, как оказалось, девчушка-гик никогда не уходила навсегда, лишь ждала своего часа где-то глубоко внутри. В конце концов, если она и так очутилась в параллельном мире, почему бы ей не отвлечься на парочку других, а?

Жизнь постепенно налаживалась. Чарли начала вспоминать, каково это — быть той версией себя, которая не вынуждена хранить пистолет под подушкой. У неё начали появляться друзья. Она постепенно навёрстывала достижения поп-культуры и новости, которые успела пропустить. Только вот менее чужой здесь она себя не чувствовала.

Проблема была в том, что все вокруг видели в ней абсолютно другого человека. В первую очередь, конечно, Винчестеры. Они, может, и не хотели этого показывать, но она и не была дурочкой. «Эй, Чарли, а помнишь, как мы… Ах, да точно», — эта фраза преследовала её с первого дня их знакомства и до сих пор. Быть живой мертвячкой в их глазах было очень неприятно. Сэм иногда смотрел на неё с таким чувством вины во взгляде, что хотелось попросить его отвернуться. Ровена поглядывала на неё как-то странно, почти плотоядно, словно они с той первой Чарли не успели кучу всего, что ведьма планировала провернуть. Дин смотрел сквозь неё, будто она была призраком, думал о чём-то: скорее всего, о жизнях тех, кого вот так просто заменить не получится. Даже взгляд Кастиэля сквозил какой-то долей сочувствия. Это раздражало. Она понимала, что ребятам нужно время, но никто никак не мог принять один простой факт: она не та девушка, которую они хотят в ней видеть. Поэтому она и отчаянно искала общения с кем-то, кого в другой жизни не знала она сама, и кто не знал её. Кого-то, с кем можно было бы начать с чистого листа: без созданного заранее образа, без предрассудков и ложных ожиданий.

Наверное, поэтому она впервые зацепилась за компанию Мэри Винчестер — сейчас уже и не вспомнишь. Просто однажды они задержались после ужина, чтобы убрать посуду, и всё завертелось. Они начали общаться больше. Однажды даже съездили за покупками в ближайший торговый центр. Для них обеих это было странно: Мэри никак не могла найти вещей себе по вкусу, всё было каким-то чересчур современным; Чарли же была ослеплена выбором: она не покупала себе нормальной одежды в нормальном магазине уже долгие годы. В каком-то смысле они обе были вырваны из времени, обе были здесь чужими. Это их сблизило. К тому же, у Мэри, как оказалось, отличный вкус на одежду. Чарли нравились старомодные штуки, в том числе и одежда. Особенно, когда её носят те, кому она так идёт.

Лишь спустя некоторое время Чарли заметила, насколько Мэри на неё похожа. Именно это в будущем и стало решающим фактором стремительного сближения между ними: в Мэри, как и в ней самой, никто не видел ту, кем она являлась. Например, Бобби чуть с ума не сходил в её присутствии. Чарли была готова поспорить, что её копия из мира одно время ему нравилась, и теперь он не знал, как вести себя с двойником покойной подруги. Дин воспринимал её как идеальную маму с рекламной брошюры. Казалось, ему титанических трудов стоит не запереть её в бункере подальше от опасностей и охоты, потому что в его картине мира образы заботливой матери, которая печёт ему пироги, и женщины, способной переломать тебе пару костей одним ударом, никак не могли слиться воедино. Сэм справился с этим, а вот его брат бесился каждый раз, когда та брала в руки оружие. Чарли не бесилась. Ей нравилось, как Мэри обращается с оружием и, что уж греха таить, её руки тоже.

Они начали много говорить: обо всём на свете от собственных биографий до вкусов в кино и литературе. Как оказалось, Мэри любила Star Trek. Когда она была ещё девчонкой, «Оригинальный сериал» как раз только выходил на экраны.

— Не думай, что я совсем уж из каменного века, Чарли, — Мэри тогда улыбнулась как-то почти заговорщески. Тени от тусклого освещения красиво играли на её щеках, и Чарли на мгновение залюбовалась. В реальность её вернул только игривый полушёпот, которого она точно не ожидала услышать в свой адрес от самой Мэри Винчестер. — Я, знаешь ли, юность проводила не только за охотой. Не стоит меня недооценивать.

С тех пор Star Trek стал их фишкой. Однажды Мэри назвала её мистером Споком из Зеркальной Вселенной, и больше чем сама Чарли, из штанов выскочил только Дин. Он попытался утащить маму обсуждать то, насколько же, по его мнению, TOS лучше любых последующих сериалов, но Чарли выиграла эту маленькую битву за её внимание, и вечер они провели вместе. Закрепила она свою победу, досмотрев наконец вместе с Мэри два новых фильма, которые в её родном мире так и не увидели свет. Наверное, в тот вечер она и втрескалась окончательно.

Помимо всего прочего, выяснилось, что у них есть чему друг у друга научиться. Чарли отлично разбиралась в технике и даже прогресс нового мира нагнала за считаные недели, чем Мэри похвастаться не могла. Зато Мэри разбиралась в местных монстрах, не в тех обезумевших мутантах, с которыми привыкла иметь дело Чарли, а в более стандартным списке. Всё чаще они начали сбегать ото всех по вечерам и постигать вместе азы охоты или работы в Excel, в зависимости от настроения.

А потом они вместе решили пойти на охоту. Это было их худшей и лучшей идеей одновременно, они до сих с уверенностью не могли сказать наверняка. Винчестеры были не в восторге, но с суровым взглядом Мэри, которым она ответила на их вялые возражения, они спорить не посмели. Чарли тоже бы не посмела. Отгонять подобные мысли она давно уже перестала. Она не держалась за руку с женщиной несколько лет, её единственной подружкой в новом мире была Лидия из Скайрима. Она устала. Мэри была красивой, смелой и смотрела на неё так, как больше не смотрел никто в бункере: не как на переводную картинку их бывшей лучшей подруги, не как на лицо Сопротивления, не как на незваную гостью, а как на личность, как на Чарли Брэдбери, как на равную, близкую, нужную. Если ради этого стоило нарушить несколько собственных табу (касательно чужих родственниц и влюблённостей в «коллег», например), то оно того стоило.

Только вот охота — это едва ли свидание. В принципе, Чарли и не особо надеялась. Ей нравилось тешить себя мыслью о том, что Мэри видит в ней близкого человека, но потенциальную партнёрку — это вряд ли. В конце концов, у неё даже подтверждений бисексуальности Мэри не было. Та была замужем, родила детей, может её вообще интересует тот же Бобби, например. На самом деле, она была согласна и на это. Подруг у неё тоже особо не водилось. В любом случае, приятно было иметь близкого человека, и конкретно женщину рядом. Да и просто размять кости Чарли тоже не мешало. Только вот в итоге всё пошло далеко не по плану.

***

Кровь на светлых волосах Мэри выделялась неестественно ярко. Чарли замутило. Она попыталась пошевелить связанными руками и инстинктивно дёрнулась, когда, умудрившаяся связать их вампирша, двинулась в их сторону.

— Так-так, и что это тут у нас, — она мерзко растягивала каждое слово, словно плохо прописанная злодейка из старого боевика. — Подумать только! Винчестер! Не Сэм и Дин, конечно, но тоже подойдёт.

Она оскалила клыки и, нагнувшись над Мэри, грубо схватила ту за подбородок.

— Не трогай её, — прорычала Чарли, снова натягивая верёвки. Это была её вина. Она отвлеклась на секунду, Мэри повернулась, чтобы помочь ей и получила удар по затылку от второго монстра. Она успела отрубить тому голову, но его подружка оказалась проворнее. Значит, она и должна была это решить. Нужно было только выиграть немного времени. Осторожно, по миллиметру она уже начинала подпиливать верёвку скрытым в рукаве рубашки лезвием. Только если бы эта клыкастая тварь оказалась в настроении поболтать… — Зачем тебе она? Отпусти её, и я…

Вампирша засмеялась. Ситуация не была безвыходной. Этой сучке просто повезло, но её так опьянил тот факт, что они вдвоём с её, пусть и уже мёртвым, дружком смогли победить двух профессионалок, что она утратила всякую бдительность. Верёвка начала поддаваться.

— О, ты мне без надобности, красотка. Тебя мы просто пустим на закуску, — она снова оскалилась. Зубы мерзко блеснули слюной и втянулись обратно. — Но вот твоя спутница… Сама Мэри Винчестер… Знаешь, её детки много крови попортили нашему гнезду. Как думаешь, они примчатся спасать свою мамочку?

Чарли поморщилась. Надо будет сказать Дину и Сэму доводить до конца свою чёртову работу: ничего хуже нет мстительных вожаков, которых вы бросили недобитыми. Как ещё можно было умудриться упустить такую идиотку: вампирша была так увлечена своей долгожданной местью, что совсем перестала смотреть на Чарли, облегчив той работу. Вместо этого она вглядывалась в лицо Мэри.

— И что же мне с тобой сделать, Винчестер? Обратить? Заставить Дина и Сэма убить тебя своими руками? Пытать, пока они не прибегут на выручку? Просто убить и ждать, когда они решат мстить?

Чарли вдруг почувствовала гнев. Это было странно, нелогично, абсолютно вне шаблонов её поведения в одном из тех случаев, когда кого-то из её отряда брали в плен. Она уже сто раз слышала подобный трёп и привыкла на него не реагировать, в такой ситуации наоборот нужно сохранять ясность ума, а не вестись на клишированные монологи плохих парней, которые пытаются тебя задеть, но почему-то в груди клокотала неподдельная ярость от одной только мысли о её грязных пальцах на лице Мэри. Одним резким движением, подкреплённым злостью и решимостью, она расправилась с верёвкой окончательно. Эти идиоты даже их мачете убрать не удосужились — просто отложили куда-то в угол, до которого дотянуться стоило каких-то нескольких секунд.

— Эй! — Чарли наконец вытерла кровь из уголка губ локтем и, угрожающе подкинув в руках оружие, сделала шаг в сторону вампирши. — Знаешь в чём главная ошибка всех злодеев в кино?

Глаза «похитительницы» расширились на секунду, она выпустила было зубы и дёрнулась с места, но Чарли была быстрее. С противным, хлюпающим звуком голова отлетела от тела, и через мгновение труп мешком упал на заляпанный кровью пол.

— Они слишком много болтают, — Чарли удовлетворённо кивнула и отбросила мачете в угол. Теперь тут уже точно не было никого кроме них.

Опустившись на корточки, она осторожно коснулась лица Мэри одной рукой, второй проверяя пульс. Ничего серьёзного, обычный обморок от удара по голове. Для охотницы такое состояние — практически часть ежедневной рутины. Нужно было лишь осторожно привести её в чувства и дать отлежаться, как они доберутся домой. Ох, ну и получат же они обе от Винчестеров за свою неосмотрительность.

— Мэри? — Чарли осторожно провела пальцами по её щеке. Почему-то она ужасно волновалась, хоть и сама только что пришла к выводу, что ничего страшного не произошло.

Мэри наконец слабо приоткрыла глаза, и Чарли не сдержала улыбки. Стыдно, конечно, так оплошать на столь обычном деле, но с кем не бывает. В бункере они всем скажут, что вампиров было 12, и у них были пистолеты. Лазерные. С автоприцелом.

— Доброе утро, спящая красавица, — подцепив ногтями узел верёвки, Чарли подала ей руку, чтобы помочь подняться. Мэри неуверенно встала на ноги и принялась разминать запястья.

— Вот же чёрт, — пробормотала она себе под нос, видимо, прочитав мысли Чарли о том, как глупо они прокололись. — Ничего не поделать. Старею. Спасибо…

— А, брось. В конце концов, это и моя вина тоже, — Чарли махнула рукой куда-то в сторону и начала рыться в рюкзаке в поисках зажигалки. Им всё ещё предстояло избавиться от трупов. Выудив её наконец, она бросила зажигалку Мэри, и усмехнулась. Видимо, адреналин и радость от того, что всё обошлось, сделали своё дело, и она решилась наконец на настоящий неприкрытый флирт. — Ты же знаешь, что старые вещи — самые лучшие.

Мэри задержала взгляд на ней чуть дольше положенного, и Чарли в итоге не выдержала и смутилась. Торопливо засобиравшись, она убежала разводить костёр. Что ж, вариант с Бобби уже не казался ей достаточно правдоподобным.

До бункера было возвращаться не так уж долго, но они решили не брать попутку и тем более такси. Объяснять, почему они все в крови и земле не особо хотелось, а пешком можно было дойти в худшем случае за час. И заодно провести время вместе.

Они болтали о чём-то, Чарли беззлобно подтрунивала над Мэри и обещала взыскать должок позже, Мэри с притворным возмущением обвиняла ту в корысти. Час прошёл почти незаметно.

Около самого бункера они остановились. Дальше их ждала куча дел: Чарли нужно было кое-что хакнуть, Мэри взялась обучать тех, кто наконец дорос до первого собственного пистолета. Поговорить снова не удалось бы до следующего утра, поэтому они и не спешили расходиться.

— Спасибо, Чарли, — первой нарушила тишину Мэри. Они стояли лицом друг к другу, и Чарли вдруг пришло в голову, какая же Мэри всё-таки высокая.

— Без проблем, — она кивнула. — К тому же, ты это уже говорила. Трижды.

— Да-да, — Мэри закатила глаза будто бы на саму себя. — Но я не только про это. Я имею в виду… Я доверяла тебе в том бою, я знала, что ты меня прикроешь и не оставишь, случись что плохое. Знаешь, у меня было туго с друзьями. Довольно тяжело их найти, когда тебе шестьдесят с лишним лет. Я имела в виду, спасибо за то, что ты… Ну знаешь, есть?

Чарли покраснела. Мэри это почему-то невероятно позабавило.

— Не за что? — Чарли неожиданно растеряла всё своё красноречие. — Ну, знаешь, всегда тут, прикрываю тебя, подруга.

Мэри правильно прочитала подтекст в том, как было произнесено последнее слово и засмеялась. В её взгляде пару секунд что-то менялось, как будто она не могла решить какой-то важный вопрос, а потом она ещё сильнее сократила расстояние между ними. Лицо её вдруг озарилось такой хитрой улыбкой, что никто и никогда не поверил бы Чарли, опиши она её кому-нибудь.

— Знаешь, ты говорила про то, что за мной должок… — она медленно наклонилась и поцеловала наконец Чарли в губы. Быстро, почти невинно, просто прижалась на пару секунд, и потом отстранилась всё с тем же коварством на лице. — Надеюсь, мы ещё не в расчёте.

Она ушла в бункер, а Чарли ещё несколько минут стояла тупо пялясь в пустоту. Чёрт возьми, может Михаил её всё-таки прикончил, и она сейчас в раю?

***

Они часто ужинали все вместе: и Мэри, и, как они себя называли, Команда Свободной Воли, и выходцы из Мира Апокалипсиса. Ужином доставку китайской еды, которую они поглощали в таких количествах, что, наверное, трижды перевыполнили план на месяц для этого ресторанчика, конечно, назвать можно было с трудом, но Чарли нравилось. Тут чувствовалось какое-то единство, они всегда обсуждали всякое: иногда охоту, иногда то, какое открытие о современной Америке ещё успели сделать сегодня гости из параллельной вселенной. Было весело. К тому же, ей нравилось наблюдать как Мэри неловко орудует палочками, но не решается взять обычные приборы, чтобы не ударить в грязь лицом.

— Может, тебе дать вилку? — Чарли шепчет с игривым вызовом, ей нравится, когда Мэри гневно прищуривает глаза и делает всё, чтобы доказать, что победа будет за ней. Какая-то семейная черта Винчестеров, не иначе. — Мне кажется, твои пальцы немного сбились с пути.

Реакция следует незамедлительно. Мэри вся напрягается, инстинкты охотницы дают о себе знать, а потом она вдруг улыбается, давая понять, что в эту игру могут играть они обе.

— Правда? — мурлычет она. Всё тем же в корне неверным, но зато уверенным движением выуживая из риса креветку. — Вчера ночью ты так не считала.

Чарли едва сдерживается, чтобы не подавиться воздухом, но смущение и шок во взгляде ей скрыть не удаётся. Мэри удовлетворенно кивает, осознавая свою победу, и кладёт злосчастную креветку в приоткрытый в изумлении рот. Только прожевав, Чарли понимает, что за столом неожиданно стало тихо. Упс.

— М-мам?.. — глаза Дина в ужасе распахнуты. Кажется, Мэри недооценила его слух. Сэм сидит напротив брата, на том же расстоянии от матери, но в отличие от старшего, давится смехом. В его взгляде читается веселье и энтузиазм. Чарли воспринимает это как поздравление с новыми отношениями и дарит ему ответную усмешку. Кажется, она понимает, почему другая Чарли так с ним подружилась.

— М? — Мэри выглядит невинно, как ангел, и в их ситуации это сравнение со всем его двойным смыслом подходит сюда, как нельзя лучше. — Я учила её стрелять вчера вечером. Показывала, как правильно держать пальцы у курка. Самоучка, что с неё взять, ещё учиться и учиться.

Сэм не выдерживает и смеётся в полный голос. Обычно он первый, кто закатывает глаза на такие вещи, но, видимо, опешивший вид Дина и непроницаемое лицо матери веселят ему слишком сильно. Дин в шоке переводит взгляд с брата на мать и обратно и ловит ртом воздух, пока остальные в недоумении наблюдают за разворачивающимся шоу.

Чарли смеётся. Так хорошо ей не было давно — действительно давно, несколько лет, так точно. Она и забыла, каково это — быть кузиной-лесбиянкой, смущающей свою семью за ужином на День благодарения. Она встаёт, намереваясь выкинуть коробочку в мусор и пойти заниматься своими делами, как к Дину наконец возвращается дар речи, но ни на что осмысленнее, чем возмущённо выкрикнуть её имя, он пока не способен.

— Чарли! — под безудержный смех Сэма повторяет он. — Ты же… Вы… Ты вообще знаешь сколько… Чёрт возьми!

— Ну что тут сказать, — она разводит руками. Кажется, за столом все всё уже поняли. Кроме Джека, разве что, тот всё ещё выглядит как потерявшийся щенок. — Ты же знаешь, я люблю олдскульные вещи.

Прежде чем отойти от стола краем глаза она замечает тёплую улыбку Мэри, подрагивающие плечи Сэма и добрый взгляд Бобби. Когда она возвращается, Дин машет рукой и через пару секунд тоже смеётся.

— А, к чёрту. Жизнь слишком коротка, чтобы упускать совместную стрельбу по вечерам. Правда, Кас?

Кастиэль осознает сказанное несколько секунд, а потом улыбается Дину в ответ. Чарли ловит самодовольный взгляд Винчестера и закатывает в ответ глаза — мол «Скажи спасибо мне за это, придурок». Дин слегка, тщательно рассчитывая силу, бьёт её в плечо.

— Не думайте, что мы не будем говорить об этом, мисс Бредбери. Тебе придётся сделать всё правильно: попросить у меня её руки, подарить серебряные кольца с пентаграммами, вся эта фигня.

— О, непременно, — она делает реверанс. Наконец она чувствует себя в своей тарелке даже с этими двумя. Видимо, шоковая терапия оказалась эффективной, и до этих идиотов наконец дошли две простых, но таких сложных истины: Чарли — это живой человек, а не ожившее воспоминание. Ровно, как и Мэри — отдельное от них существо. Поднявшись к себе, она как раз думает о том, что стоит собраться всем бункером поиграть в Mortal Kombat — в настоящий, олдскульный, а не один из тех ремейков, как дверь вдруг открывается, и заходит Мэри.

— А стучаться? — продолжает она их незаконченную игру.

— Мне уйти? — Мэри снова улыбается, и от этого на душе как-то теплеет.

— Даже не думай, — Чарли привстаёт на цыпочки и кладёт свои ладони ей на щеки, приглашая к поцелую. Мэри наклоняется, прижимаясь губами к её губам, и захлопывает дверь за собой ногой. Разумно, а то Дина, глядишь, ещё удар хватит.