Ненавижу

Чарли улыбается, Чарли заливисто смеётся, так весело и задорно, светясь изнутри, убирает прядку от лица. Она звонко отвечает на вопросы репортеров, широко улыбается прохожим. 

Она все такое же солнышко. Её мир яркий, как фантик от конфеты. Она чиста, она в безопасности. 

Потому что что все ножи в спине Аластора.

Под ярким фантиком конфета с мышьяком.

Принцесса вновь и вновь распахивает двери своего отеля, каждое утро убирая мусор на подъезде, насвистывая веселую мелодию. Под её задорные разговоры с полусонной Вегги просыпаются остальные постояльцы, иногда спускаясь вниз, где блондинка и пепельноволосая пили чай или кофе в баре, где Хаск просто горланил пятьдесят грамм для бодрости. 

Казалось бы, она живёт в блядском аду, где одни отбросы, маньяки и неудачники, но она все равно верила в радугу. В то, что все они попадут в рай, если исправятся. 

И все так же ослепительно улыбалась со звёздочками в глазах, от чего демона прошибало током чего-то непонятного и давно забытого. Того, чего он так яро ненавидел. Играть на публику? Пожалуйста. Устроить кровавую бойню? Без проблем. Влюбиться? 

Нет-нет, отойдите подальше, он пошёл мыть руки. 

Самое мерзкое чувство на свете, из-за которого чаще всего оказывались тут, как ни было бы иронично. Поэтому он всем своим прогнившим существом ненавидел её. 

– Знаешь, это действительно круто, что ты согласился помочь, Аластор! Я рада, что ты не превратил это место во что-то пиздец стремное, если честно. 

Вечер тянулся лениво и неспешно, вся компания вновь собралась в холле, где как обычно Хаск был гуру разных крепких напитков. Кто-то откинулся на диване, кто-то сидел на высоких стульях у бара, как и принцесса с Радио демоном, которые неспешно вели диалог. В стакане демона болтались остатки джина, а Чарли предпочитала что-то с большим количеством сладкого и малым - алкоголя. 

Никто не собирался пьянеть, демоны не пьянеют с пары стаканов. Просто развлечение для этого серого мира. 

Тихое бурчание, легкий джаз из колонок создавали вечернюю неповторимую атмосферу.

 – Что вы, принцесса, мог ли я ослушаться вашего приказа?

Лукавство в глазах выдавало его, да он никогда и не скрывал. Чарли улыбается, поначалу пряча взгляд где-то в окне, но неожиданно смотря прямо на него, улыбаясь ярче. 

– Я правда рада, что ты оказался тут.

 И Аластору хочется блевать от того, что ему приятно это слышать.

Аластор сторонится её. Аластор улыбается, пронзая насквозь душу. Аластор хочет придушить самого себя или придушить девчонку, только бы не видеть её. 

– Ал, ты же собирался готовить, да? 

Блондинка крутится вокруг него, норовя сунуть свой нос куда только можно. Демон раздражён, но продолжает улыбаться.

 – Да, как раз закончил подготовку. 

Уже по сиянию глаз он угадывает, что скажет и уже хочет свернуть ей её тонкую шею,

 – А можно мне помочь?

 И вопреки себе говорит. 

– Конечно, только уберите пальцы из риса 

В очередной блять раз он не смог отказать. Противно от самого себя. Он ненавидит её. 

Сладкая. Приторная. Наивная. Глупая. В ней все слишком. Она сама слишком. Слишком нежная, слишком тупая, слишком надеется, слишком притягивает его. Ужасно, отвратительно. 

Но он почему-то все равно позволяет ей обнимать и трогать себя, чего вообще-то ненавидит. Позволяет сокращать своё имя. Позволяет расспрашивать. 

Ненавидит её и одновременно любит. И поэтому пытается сберечь. Как только может. 

Сберечь от камней и ругательств на улице. От колких комментариев ненавистников. От каверзных вопросов редких репортеров. От всего. От себя в том числе. И все те ножи, которые летят в неё со всей силы, вонзаются в него. Он привык к этому, а девчонка нет. 

Она же сломается. Она не выдержит и убьёт в себе все самые чистые черты. Сколько бы не хотелось блевать от этой сладости, но он любил. 

Даже когда она трогает его уши. Даже когда вновь заводит что-то о своих глупых идеях. Даже когда заваливает все что только можно. 

– Ничего страшного, дорогая, все получится в следующий раз. 

Он говорит это даже когда все летит к чертям. Он улыбается скалится и закрывает её от внешнего мира, позволяя наслаждаться облаками из сахарной ваты. Он расправляется с обидчиками и говорит, что все будет хорошо. Даже на пороге собственной смерти. 

– Дорогая, не волнуйся, все будет хорошо. 

Он растерзан, кости упираются куда-то вглубь, с каждым шагом он чувствует нарастающую боль, наконец, не удерживаясь на ногах, блюет и падает в лужу собственной крови, но продолжает удерживать улыбку, слабую, едва ли похожую на счастливую, смотря на неё полузакатившимися глазами. 

– Все же будет хорошо, Аластор? 

Грязная кладовка, куда они завалились, дабы скрыться от преследования, с которым демон не в силах справиться. Не в силах защитить её, такую отвратительно блять хрупкую и напуганную. 

Ненавидит все это. 

Он молча лежит рядом, совершенно не знаю, что сказать напоследок, дабы не показаться глупым, но глядя в её чистые глаза, прикрывая свои, улыбается, уже не двигаясь более, напоследок показывая всю испоганенную и отвратительную любовь одним словом, растекающимся по языку металлическим привкусом. 

– Чар-ли. 

И в последний раз блюет кровью, немного дергаясь, красная жидкость струится из рта и носа, но улыбка все равно застывает на его лике. 

Девушка недоуменно смотрит, не веря в происходящее. Это же просто плохая шутка, да? 

Демоны таких рангов не умирают так просто, нет. Он же убивал тысячи одним щелчком пальцев! Он же раз за разом доказывал, что не умрёт, ну что ты, глупышка, я никогда не умру так просто, не надейся избавиться от меня.

 В глазах испуг и паника. Слезы обжигает и завораживают обзор. Она продвигается ближе, дотрагиваясь до уже ледяной щеки, заглядывая в стеклянные безжизненные глаза, неосознанно зарываясь рукой в его таких родных, немного жёстких волосах, тихо, с надеждой, переспрашивая, 

– А-Аластор?

 Ты обещал что все будет хорошо. Не оставляй меня. 

Из груди рвётся исткричный крик, она обнимает тело, закапываясь носом в плечо. Отвратительно пахнет кровью и ей резко становиться холодно. 

 – Ал-лас-тор. 

Он не ответит. 

Я уверена, что ты обязательно попадёшь в рай и увидишь свою мать, только верь мне! 

Верь.