Примечание
На предложение однокурсниц немного отдохнуть перед защитой диплома и сходить в цирк Вики соглашается с радостью. Небольшой отдых ещё никому не вредил. Правда она даже не подозревала, что хоть кто-то согласится пойти в цирк уродов. Компания набралась на самом деле небольшая. Однако самое интересное ждало впереди. Ненадолго задержаться после представления, встретить женщину, которая объявляла номера, познакомиться с директором цирка: всё это кажется Вики чередой случайностей, но она привыкла верить интуиции, поэтому бесстрашно шагает за красную ширму, оставив за спиной огни арены.
Вики любит смотреть, как кто-то творит. Её всегда завораживали движения рук мастера, его сосредоточенный взгляд. Вот и сейчас она просит после экскурсии по всему цирку посидеть в сторонке и понаблюдать, как создаётся новая маска. Кажется, она задремала, смотря в одну точку, но из дремоты её выдергивает голос.
— Мисс Вики, не желаете примерить?
Девушка поднимается и нерешительно подходит ближе. Отказывать не хочется, да и к тому же, ей и самой интересно увидеть, как она будет выглядеть в этой маске. Прежде чем надеть перед зеркалом, Уокер рассматривает узор, который, как и вся маска, словно разделён на чёрную и белую половины. Две стороны, единство противоположностей? Интересная задумка, о чём девушка немедленно сообщает, в ответ слышит тихий смешок. Закрыв глаза, девушка надевает маску.
От неё почему-то веет обжигающим холодом. Уокер делает шаг назад, в тот же момент на затылке затягивается ремешок. Нечто врывается в сознание, отрезая воспоминания о прошлом.
Когда она открывает глаза, то видит своё отражение в зеркале. Белые перья в правом крыле чуть заметно вздрагивают одновременно с чёрно-красными в левом. Кажется, что они были с ней всегда. Девушка взмахивает демоническим крылом — и боль резко пронзает всё тело. Гримаса боли обезображивает лицо, но Непризнанная знает, что отныне она должна только летать. Крылатая гимнастка на воздушных полотнах. Ей не место на земле.
Кто-то касается её плеча, она дёргается.
— Любое прикосновение — боль. Любое движение — боль. Но ты будешь снова и снова прыгать в пропасть с полотен, Непризнанная.
Не пренебрежительно, без насмешки, как факт или приказ. Настоящее имя там, за гранью памяти. Она чуть дёргает плечом, перед глазами темнеет от боли. Пересохшими губами Непризнанная успевает сказать только:
— Да, хозяин.
Она обессиленно валится с ног перед зеркалом. Ещё не раз и не два она будет падать в обморок, прежде чем выйдет на сцену. Но и тогда её мучения не закончатся. Взлетая на полотнах, она будет гореть в агонии от боли, не в силах вспомнить, за какой грех ей даны эти крылья. А вечерами, сидя в своём фургончике у зеркала, раз за разом повторит слова песни, которая почему-то не забылась. Или это не песня, а просто голос её души?
Мне больно и я ничего не могу с этим поделать
Он(а) сказала это, но мы все равно продолжаем выступать.
«Я хочу умереть!» «Я хочу умереть!»
«Позвольте мне умереть»
«Это невозможно», — я чувствую, как кто-то прошептал это мне.