Салли

Но выбраться появляется возможность только три месяца спустя. Джанин приставила ко мне охрану, и я оказалась в самой настоящей тюрьме. Карательный отряд теперь у нее как личная небольшая армия. Она боится показаться с ними на приемах, сейшенах, собраниях, куда ездит почти каждый день, потому у нее есть личная охрана, в которой я и состою. Еще там несколько Эрудитов, и в мои обязанности входит их тренировать время от времени. Эта вынужденная работа немного отвлекает меня. Я никак не могу забыть полностью обреченного взгляда Криса, его связанные за спиной руки, губы, пытающиеся улыбнуться… Наверное, его больше нет. Она ведь не скажет. Спросишь ее, а она окинет презрительным взглядом и промолчит. Типа — это не твое дело, девочка, задавать мне такие вопросы… Не могу думать о Крисе и Кимберли, из глаз, помимо воли, начинают бежать слезы. Как я скучаю, господи… Почему, зачем она все отобрала у меня? Держит меня при себе, время от времени дергая за поводок. Каждый раз напоминая мне, что если я буду делать резкие движения, то с Эриком что-нибудь случится. А я и не знаю, верить ей или нет? После того, что она сделала с Крисом, Ким, Ником… Я уверена, что к смерти Ника она тоже имеет отношение. Как все по-дурацки, так просто не бывает! И я тут сижу в полном неведении, что с Эриком, что с Эваном…

В тот день я возвращалась с очередного выезда. В жилом корпусе охрана, поэтому меня никто до самых дверей не провожает, как это бывает, когда я иду в тренажерный зал. Мои мысли, моя голова работает только в одном режиме — как выбраться отсюда, как сбежать. Я все время ищу выход… И, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Подходя к своей двери, я обращаю внимание на охранника. Очень высокий, темный, кажется, даже красивый, он мне напоминает кого-то, из прошлого, еще из детства. Я нарочно спотыкаюсь и падаю на него, а он ругается.

— Ты чего, блядь, падаешь, совсем ноги ебаные не держат, твою мать…

И тогда я узнаю его. Вайро! Этот голос я ни с чьим бы не спутала, никогда! Он сильно изменился, стал еще более накачанный и сильный, но холодный взгляд и голос остались теми же.

— Вайро… — шепчу я в совершенном обалдении, даже забыв испугаться.

— Ты кто? — удивленно смотрит он на меня. Ну ясно, не может он меня помнить, я ведь тогда совсем мелкая была.

— Вайро, это я, Салли Фьюри, сестренка Ника, ты еще…

— Я помню. Секта. Ник Фьюри… Он погиб…

— Да, его убили. Вайро, помоги, я здесь, как в тюрьме.

— Тихо, тут камеры везде, иди в свою комнату, я встану за дверью, поговорим через створку, только без лишних движений!

Я неторопливо иду в свою комнату и припадаю к дверному проему. Господи, спасибо тебе, может быть, Вайро мне поможет и я выберусь!

— Давай, говори, что у тебя, — раздается из-за двери приглушенный голос.

— Джанин заперла меня тут, убила Криса, моего брата, и его девушку. А меня держит как личную охрану, шантажирует… дорогим мне человеком. Вайро, мне надо попасть в Бесстрашие, предупредить его. Я не знаю, где он и как он, я его не видела с момента инициации. Помоги мне выбраться, я очень прошу!

— Я не могу тебя выпустить, если Джанин застукает, мы оба умрем.

— Я знаю, как уйти незаметно, но охранники всегда были помехой. А теперь, если ты меня выпустишь, я сбегаю в Бесстрашие и вернусь, обещаю, правда вернусь. Я только предупрежу его.

— Так давай я его предупрежу. Зачем тебе рисковать. Как его зовут?

— Эван. Его зовут Эван Фьюри, у него жена, Марлин. Знаешь его?

— Знаю. Только не смогу я его предупредить. Он разведчик, мне никогда не скажут, где он и как с ним связаться, я ведь из карательного отряда. Черт возьми… Видимо, придется тебе все-таки выбираться.

***

Я, стараясь быть как можно незаметнее в своем дурацком эрудитском платье, пробираюсь в Бесстрашие. Туфли приходится оставить, в них невозможно карабкаться по практически отвесной стене возле реки. Я захожу через потайной вход… Ну, как можно без этого жить, я умираю в Эрудиции! Там все не мое, все агрессивное, а тут… Тут — дом. Холодные шершавые стены, воздух, такой тягучий и влажный, что им просто невозможно надышаться. Я сразу же попадаю в водоворот, Бесстрашие — это сама жизнь, тут невозможно оставаться в стороне. В Яму, скорее туда…

Неожиданно, несмотря на ночное время, в Яме обнаруживается человек. Сколько я не всматриваюсь, никак не могу вспомнить, чтобы во фракции он был раньше. Значит, переходник. Причем этого года. Внимательно вглядываюсь в парня. Интересный он. Очень, очень короткая стрижка, тяжелый темный взгляд исподлобья. Сильные руки, но видно, что такими они стали совсем недавно. Вся его поза, манера держатся выдают в нем… не то, чтобы неуверенного человека, но явно подозревающего, что он находится не на своем месте. Он должен знать, где Эрик, если он переходник этого года, значит, он точно его знает. Я подхожу к парню и трогаю его за плечо.

— Прости, пожалуйста, можно задать вопрос?

Парень резко оборачивается и его взгляд прожигает меня. Охватывает целиком, сканирует. Я уже отвыкла от прямых взглядов Бесстрашных, оказывается. Или просто этот парень действует гипнотически.

— Ты кто такая? Почему в эрудитской одежде?

— Я Эрудитка. Но была Бесстрашной. Ищу одного человека.

— Ты понимаешь, что тебе нельзя здесь находиться? Ты сбежала? У тебя могут быть неприятности.

— Да знаю, знаю. Потому не хочу тратить время на разговоры. Ты можешь мне помочь найти Эрика?

— Эрика? Зачем он тебе?

— Долго объяснять. Ты знаешь, как его найти? Потому что если нет, я потрачу на его поиски драгоценное время и еще больше времени потрачу, объясняя зачем он мне.

— Эрик у себя в комнате. Это жилые помещения над…

— Я знаю, где жилые помещения. Где он там территориально? Какая комната?

— По коридору, последняя. Он проходит лидерскую инициацию, поэтому днем практически не появляется. Но сейчас он у себя. Он кто тебе? Брат?

— Нет. Парень. Извини, я побегу.

— Стой! Тебя как зовут?

— Салли, — отвечаю, чуть улыбнувшись, — а тебя?

— Фор. Меня зовут Фор. Ты Эрудитка? Перешла в Эрудицию, на церемонии?

— Да я Эрудитка. Все, Фор, мне пора.

Птицей лечу в жилые комнаты. Неужели я увижу его сейчас… Сердце просто заходится! Он проходит лидерскую инициацию, значит, его выдвинули, у него все получилось. У нас получилось, значит, все было не зря, не напрасно. Вот и последняя дверь. Короткий дробный стук.

— Салли… — удивляется Эрик, едва открыв дверь. — Как ты тут… — но договорить он не успевает. Не может. Потому что я уже целую его.

Я соскучилась, ужасно, просто невообразимо. Эрик, любимый, ты живой, с тобой все хорошо. Я глажу его плечи, руки, смотрю, он сделал пирсинг и тату, он стал совсем другой, но тело ощущает его по-своему. Все те же руки, тот же голос, тот же запах. Я, оказывается, люблю его, очень сильно, очень. Я жить без него не могу. Вот он уже подхватывает меня под бедра, несет к кровати. Он тоже скучал, я чувствую. В его руках ощущаю себя пушинкой. Милый, солнышко, почему ты так долго не приходил ко мне? Не мог? Я не спрошу, конечно, а ты не скажешь, но скорее всего были у тебя причины. Как же хорошо, что ты живой, что эта сука гребанная ничего с тобой не сделала…

Я лежу у него на плече, слушаю его дыхание. Когда я его теперь увижу? Получится ли? Что сделает со мной Джанин, если узнает, что я сбежала… Эрик, ты не можешь меня спасти от гребанной сучки? Ну, зачем я согласилась? Я ведь была бы сейчас здесь, с тобой, могла бы каждый день видеть тебя, ощущать, слышать твой голос… Ты изменился, стал другим. Взрослым, самодостаточным. Взгляд стал холодный, напоминающий блики на стальном оружии. Но так ты мне даже больше нравишься. Ты как воин, как в тот раз, когда ты победил, а я была твоей наградой. Ты стал более опытным, да это было понятно, попав в Бесстрашие, глупо думать, что ты будешь хранить мне верность.

— Эрик, что Джанин сделала с тобой? Она все время угрожает мне, что если я буду делать резкие движения, она убьет тебя. Что она имеет в виду?

— Что, блядь? Убьет меня? — брови парня приподнимаются вверх и лицо из умиротворенного становится удивленным и надменным.

— Да, она мне все время это повторяет, как мантру. Она боится меня и потому держит на коротком поводке. Не пускает меня к тебе, приставила ко мне охрану…

— А как же тогда ты тут оказалась?

— Я сбежала. К утру мне надо вернуться. И надо найти моего брата, Эвана. Ты знаешь Эвана Фьюри?

— Салли… — голос Эрика становится настороженным, он опускает взгляд. — Эван Фьюри пропал пару недель назад. Весь его отряд вышел на задание и пропал, ищут уже неделю, не могут найти… Ты не знала? Она не сказала тебе…

— Не сказала, — я подтягиваю колени к голове и упираюсь в них лбом. — Это конец, Эрик. Она убила нас всех. Никого не осталось. Я следующая. Она теперь убьет и меня.

— Да ну, Салли, что ты такое говоришь? Она тебя не убьет, зачем ей это? Отряд Фьюри ушел за Стену. Они, видимо, слишком далеко забрались и не смогли выбраться. Последнее время участились такие случаи, когда люди пропадают целыми подразделениями, уходя за Стену. Стала бы она тебя держать возле себя, если бы хотела убить? Ты нужна ей, нужна живая, поэтому она не убьет тебя. Иди ко мне…

— Эрик, — я укладываюсь на его плечо и поднимаю на него глаза. Из такого положения я вижу его щеку, губы, нос и ресницы. Я немного улыбаюсь, на душе тепло-тепло, как будто я наступила на прогретую утоптанную землю, слегка припорошенную песком. Летний ветер обдувает мои щеки, треплет мне волосы. Трава холодит ступни. Кажется, что эта зелень слега влажная, но тоже теплая прогретая солнцем. Мне сейчас остается только одно, наслаждаться каждым мигом своей жизни рядом с ним, потому что каждый миг для меня может стать последним. — Я люблю тебя, Эрик. Я тебя очень люблю. Правда.

— Девочка, — Эрик переворачивается на бок и, опираясь на локоть, заглядывает мне в глаза, — что с тобой? Откуда столько грусти? Джанин сучка, самая настоящая гребанная сучка, но она не посмеет с тобой ничего сделать. Я просто не позволю.

— Я верю тебе. Просто хотела, чтобы ты знал. Я так давно, нежно и искренне люблю тебя, но боюсь, что могу не успеть тебе сказать, как сильно я тебя люблю. После того, как я увидела, что она сделала с Крисом, уже ни в чем не уверена. А вот теперь еще и Эван пропал. И Марлин. Ну, как же так… У меня было пять братьев и не осталось ни одного. У меня был ты, но и тебя она забрала. Эрик, она не остановится. Она всех убьет. У нее есть какой-то план по моделированию. Крис знал о нем, и она его убила. Джанин знает, что я в курсе. Она показала мне брата перед смертью. Ты бы видел, что она с ним сделала. Что она сделала с его девушкой. Эрик… Она страшная, совершенно невозможная. Меня она точно не оставит в живых…

— Так, хватит, — вдруг жестко чеканит Эрик и меняется в лице. — Чего развела тут сопли? Я не позволю ей ничего с тобой сделать, ясно? Все будет хорошо.

— Эрик, зачем мы согласились? Как мы могли согласиться, ведь понятно было, что это не просто так она затеяла.

— Что теперь об этом говорить? — поджимает он губы и бросает на меня недовольный взгляд. — Дело сделано. Сейчас надо думать, как из этого положения выйти. Ты ей пока нужна, иначе хотела бы тебя убить, давно убила бы. Что ты там говорила про моделирование? Давай с этого момента поподробнее.

Я рассказываю Эрику все, что знаю сама. Рассказываю о Вайро, о том, как он спас меня, как объявился Крис и ему было известно о моделировании. Эрик слушает очень сосредоточенно. Иногда только резко выдыхая и потирая затылок ладонью.

— Многое становится на свои места при таком раскладе, Салли. Мне не понятно только, зачем твой брат пошел в Эрудицию, нахрена он был нужен Джанин? Она обычно опыты проводит с… Салли, ты же не хочешь сказать, что твой брат… дивергент?

— Да, Эрик. И я тоже. И Эван. И Ник. И мой отец. Она всех убила, хотя мы никак, ничем ей не мешали. Мы не представляли угрозы этому обществу, как ты сам успел заметить за эти восемь лет. Эрик, ее теория не работает. Дивергенты не угроза обществу, они угроза ей, потому что не поддаются контролю. А она хочет контролировать всех и вся.

— Она знает, что ты дивергент?

— Не знаю. Думаю нет, иначе убила бы меня давно. Или я правда ей нужна для чего-то, что она держит меня к себе близко и не убивает.

— Но, как же так? Ведь у меня были свидетельства на руках, что дивергенты организовывают…

— Эрик, они спасались. Не было никакой революции, просто Джанин их ловит, а они пытаются спастись от нее. Но она уже везде пролезла, везде протянула свои руки. Поэтому они стали объединяться в группы, чтобы выжить… они хорошие люди, никогда никому не хотели никакого зла. Просто они подходят сразу к нескольким фракциям, вот и все…

— Моделирование. На какой стадии разработка, ты знаешь?

— Даже не подозреваю. Мы вообще думали, что она отказалась от этой идеи, четыре года не было ни слуху ни духу от нее, а потом вдруг… Она видимо нашла что-то, совершился какой-то прорыв, и они смогли выйти на новый уровень, может быть? Во всяком случае я себе так это представляю. Эрик, что тебя с ней связывает? Ты знаешь, зачем она убивает дивергентов, помимо той версии, что она озвучивает?

— Я не знаю точно, но я подозреваю. Салли, если ты дивергент, тебе нельзя возвращаться к ней. Она рано или поздно все равно об этом узнает и…

— Я знаю. Все знаю. Но я вернусь, если я не вернусь погибнет очень хороший человек. Ты подумай, может, есть способ мне скрыться где-то? Я ведь не могу сбежать и прятаться всю жизнь в Бесстрашии, меня увидят тут и сдадут Джанин.

— Я придумаю, где тебя можно спрятать, я обязательно что-нибудь придумаю.

— Хорошо. Но мне пора идти. Ты проходишь лидерскую инициацию? — Эрик кивает, а я улыбаюсь. ― Ну, что ж, тогда поцелуй меня, лидер! Меня еще никогда не целовали лидеры…

***

Теперь тянутся странные для меня дни. Во время дежурств Вайро я всегда смываюсь из Эрудиции и хожу к Эрику. Мы больше не говорим о чувствах, просто проводим часы и минуты, доставшиеся нам, вместе. Мне больше ничего не надо. Я все отдала бы, чтобы быть рядом с ним все время, но… Это не возможно. Поэтому, мы радуемся тому, что есть.

В один прекрасный день я обнаруживаю у своей двери… Фора. Он, кажется, не узнает меня сначала, оно и понятно. Сейчас в в синем брючном костюме и забранными наверх волосами, а когда мы виделись в Бесстрашии, на мне было мешковатое платье, и волосы я тогда распустила.

— Привет! — улыбаюсь я ему. — Не узнал меня?

— Привет! — отвечает опасливо. — Кажется, видел где-то, но для меня все Эрудиты на одно лицо.

— А кого охраняешь?

— Да не знаю, честно говоря. Командир у нас немногословный, сказали тут стоять, и я стою. Мне это нравится больше, чем исполнять приговоры.

— Я Салли. Помнишь, ночью в Бесстрашии…

— Да! — вдруг он вроде как-то даже радуется. — Точно! Ты приходила к Эрику. Судя по тому, что ты потом исчезла, свидание прошло удачно?

— Более чем. Фор, ты меня выпустишь сегодня?

— А это тебя я охраняю, что ли?

— Меня, да. Опасного преступника, посмевшего не так посмотреть на Джанин.

— Погоди, а с чего вдруг к тебе приставлена…

Его прерывает голос по громкой связи.

— Салли, зайди ко мне, — безразличным голосом говорит Джанин.

— Потом поговорим, меня старуха к себе вызывает, — лукаво подмигнув ему, бегу в сторону ее кабинета. 

— Ты меня звала, Джанин?

— Да, звала… — Эрудитка неторопливо подходит ко мне и смотрит сверху вниз. Она выше меня, да еще и каблуки носит, так что по сравнению со мной просто каланча. Короткий взмах, и мое лицо обжигает пощечина. — Ты чего себе удумала, поблядушка? Ты считаешь, что если по ночам выходишь, я этого не узнаю, что ли? К кому мотаешься, говори? К Эрику? Что ты ему сказала?

— Какая же ты сука гребанная, Джанин. Смотреть на тебя противно. Какое тебе дело, с хуя ли ты меня усадила тут, как в тюрьме? Я знаю прекрасно, что с Эриком все в порядке, так что ты не можешь меня больше им шантажировать. Ничего ты ему не сделала…

Хлоп… По второй щеке прилетает. Да, что она о себе думает? Коротким ударом в нос сбиваю с нее спесь.

— Не думай, Джанин, что если ты будешь распускать руки, я тебе это позволю.

— Сучка! Эрик мой, ясно тебе? Он предан мне до самых кончиков волос и сделает все, что я ему прикажу! Скажу убить тебя, убьет, ясно? И не думай, что если у тебя молодая пизда, то ты его к себе привязала!

Интересно, а что она имеет в виду? Что Эрик… её… Одну минуточку, да этого просто не может быть! Не знаю уж от чего, может от нервов, а может еще что, но меня разбирает такой дикий смех… Я давно уже так не смеялась. Эрик и Джанин. Уму не постижимо.

— Джанин, ты проспись сначала. Твоим сладким снам не суждено стать реальностью, уж во что я никогда не поверю, так это в вашу связь, так что не надо мне вешать на уши лапшу. И попробуй запретить мне выходить из фракции. Эрик лидер, он найдет на тебя управу.

Я, конечно, не уверена, что найдет, но это и не так важно. Важно то, что наконец-то эта сучка открыла свое настоящее лицо, и приятнее всего то, что она ничего не может мне сделать. До поры.

***

Едем в Бесстрашие. Официально. Охрана — только Эрудиты, не хочет светить свою связь с Бесстрашием. Оружие она мне до сих пор не доверяет, вот идиотка, неужели не понимает, что я в любой момент, у любого из ее долбоебов Эрудитов пистолет отниму. На худой конец, нож. Какая бы умная сучка не была, недооценка противника — самый большой провал у всех.

Наступает завершающий этап лидерской инициации. Обычно это полномасштабная стратегическая игра на выбывание. Из двадцати человек остается один, и он, как раз, и становится лидером. Обычно организовывают где-нибудь за Стеной условную карту и не выходя за ее пределы человек должен так или иначе избавиться от своих врагов. Условно, конечно.

Тут все. И выносливость, и смекалка, и показатели лидерских качеств. Но Джанин придумала какое-то новшество, и я сделала все, чтобы поехать сегодня и послушать, что она скажет.

— Охрана у двери! — О, как… Значит, не нужна ей охрана в демонстрационном зале. Джанин, ты реально тупая. Это же Бесстрашие, да тут каждая песчинка со мной здоровается! Кивнув остальным охранникам, типа я отойду на минуточку, я бочком-бочком пробираюсь на третий этаж. Там, через вентиляционную шахту можно спуститься и послушать, что будет вещать Джанин.

— …лидеры. Последнее время инициация стала слишком тривиальной. Каждый дурак может ее пройти. Я хочу предложить совершенно новую разработку, в области симуляций. Это супермоделирование. Человек погружается в него полностью. Оно воспроизводит реальный мир в режиме реального времени. Тут проверяется все — устойчивость психики к стрессам, умение управлять собой и своими эмоциями в экстремальной ситуации, способность выживать в любых условия и быстро принимать жизненно важные решения. Вместе с этим из вашего бюджета исчезают дополнительные расходы на организацию игрищ, которые себя потом никак не оправдывают.

— Но это просто симуляция. Как это поможет человеку стать сильнее, ведь все наши квесты нужны именно для того!

— Человек помещается в специальную капсулу, которая стимулирует все его движения, если он взбирается на гору, прыгает, и прочее, то он все не только чувствует, но и его тело все это воспроизводит. Это и есть новейшая импульсная разработка.

— Но… если тело все воспроизводит, то сломав ногу, например в симуляции, она ведь и правда сломается…

— Вы совершенно правильно поняли меня, молодой человек. Это правда, все увечья и повреждения — реальны.

— Вы говорите, что игра на выбывание. Я правильно понял, что если и в этом вашем супермоделировании человек умрет, но он умрет и в реальной жизни.

— Да, несомненно. Однако смерть мозга наступает только через 6 минут, поэтому мы успеем их реанимировать, они же будут находится в лаборатории, рядом с современнейшим реанимационным оборудованием. Я считаю, что это гениальный способ определить, действительно ли человек может быть лидером Бесстрашия. На самом ли деле достоин этого!

— А человек в симуляции? Он будет знать, что он убивает не по-настоящему?

— Ну конечно же нет, иначе вся затея была бы напрасной. Человек на время симуляции даже не подозревает о том, что он в симуляции. Я вам больше скажу. Человек не будет знать, кто он, зачем он здесь и для чего он все это делает. Он в симуляции полностью обезличен. Он знает только, что он здесь и ему надо выжить. Но все навыки, которые он получит в этом моделировании, останутся у него в подсознании.

— Знаешь что, Джанин, — задумчиво тянет Макс, — нам надо подумать. Это слишком серьезная штука, чтобы вот так взять и спонтанно принять решение…

— Это будет прорыв, Макс. Ты же хотел сделать Бесстрашие действительно сильной, непобедимой армией. А любая армия начинается со своих командиров. Если у вас будет хоть одни такой лидер, значит, со временем все Бесстрашные будут такими.

— Хорошо, Джанин. Когда начинаем?

— Инициируемые уже доставлены в Эрудицию. Я знала, что ты согласишься, Макс. Да, и еще. Я могу поговорить с тобой наедине? — Макс кивает, и все, кто находится в зале, продвигаются на выход. — Мне надо избавиться от одной девчонки, Макс. Но сделать это надо незаметно. Так, чтобы никто ничего не понял. Время Фьюри пришло.

— Это не проблема, да вот только не понимаю, чего ты боишься. Ликвидировала ее, да и все, как и остальных. Какие могут быть проблемы?

— Я не могу, как остальных. Мне надо остаться кристально чистенькой. Лучше всего, если бы несчастный случай. Но можно и обычную перестрелку, нападение на меня, например. Чтобы все выглядело как можно естественней. Сделаешь?

— Да как обычно, Джанин. Не вопрос.

Так. А чего я лежу-то здесь. Надо срочно смываться, да не куда-нибудь, а не знаю… к изгоям, например. Эрик в Эрудиции похоже, там им опять будут ездить по мозгам и уродовать психику кровавыми убийствами, а мне — кирдык. Джанин приговорила меня, теперь деваться некуда, только бежать.

Выбравшись из шахты, я бросаюсь бежать к выходу у реки. Сейчас главное отсюда выбраться, а потом уже можно будет решать, куда дальше. Например, можно к изгоям прибиться, все равно другого выхода нет, жить-то хочется…

Бегу… Вспомнилось детство, когда я жила только бегом, но вся равно везде опаздывала. Завернув в очередной поворот, я врезаюсь в чью-то крепкую грудь, а чьи-то руки подхватывают меня, иначе я бы точно упала.

— Ты чего не смотришь, куда… Салли? Что-то случилось? Вид у тебя какой-то загнанный!

— Фор, мне надо срочно сбежать! Джанин объявила на меня охоту! Если я не спрячусь, мне хана, отпусти меня…

— Если ты сейчас побежишь по улице, тебя схватит патруль. Если правда на тебя объявлена охота, тебе надо пересидеть здесь. Пойдем, я тебя спрячу, а ночью отведу туда, где тебя искать никто не станет.

Фор отводит меня в Отречение, в какой-то заброшенный дом, из которого люди куда-то переехали. В Отречении все дома одинаково унылы. Он мне выдает мешковатую серую одежду, показывает, где что хранится.

— Условия не ахти, конечно, но важно, что здесь тебя искать точно никто не будет. Я буду приходить к тебе. Старайся ни с кем не общаться, Отреченные никогда первые не сунутся к тебе, и ты сиди тихо, никто даже не узнает, что в этом доме кто-то есть.

— Фор, спасибо тебе, даже не знаю… как тебя благодарить.

— Эрика своего поблагодаришь. Он мне жизнь спас на рейде, теперь я ему, вроде как, должен. А ему быть должен я не хочу, так что…

— Ладно, только все равно спасибо!

— Расскажешь, что тебя связывает с таким типом, как Эрик?

Я смотрю на парня насмешливо. У них, наверное, соперничество. Эрик его победил, скорее всего, обошел его, и теперь Фор злится.

— Я слишком долго его знаю, так долго, что смогла полюбить даже его недостатки.

— Так сильно любишь?

— Много лет, Фор. Уже очень, очень много лет…

Мы проговорили до самого вечера, так что Фор чуть не опоздал к отбою. Несмотря на то, что он бывший Отреченный, ему нравилось Бесстрашие, вот только к Эрику у него были самые что ни на есть негативные чувства. Все, что я ему рассказывала, он слушал внимательно, но чаще отворачивался и фыркал. А мне так смешно. Они в чем-то похожи, оба упрямые, оба лидеры. Они могли бы быть хорошими друзьями. Жаль, но мне почему-то кажется, что я этого не увижу…