[Zanias - Excision]

      Честно говоря, Чимин заебался.

      Заебался постоянно просыпаться в холодной постели, а открыв глаза, наблюдать спину рисующего Юнги. Он практически живет здесь, лишь изредка возвращаясь в дом Ви, взять какие-то вещи. И парень постоянно чувствует, будто он в поезде: вроде спишь и обитаешь здесь, вроде еда и туалет, твои вещи. Но все еще чувство, будто он в пути, никак не может остановиться и выйти на нужной станции.

      Может, потому что этой «нужной станции» вовсе не существует.

      Несмотря на совместное сожительство, они не говорят. Иногда перебрасываются стандартными фразами, и то, не каждый день.

      Только тогда, когда Мин соизволит снизойти до простых смертных.

      Или до Принцессы. Ведь с другими он говорит гораздо охотней.

      Пак постоянно истерит. Бьет Шугу, бьет бутылки, бросая их в сырые стены, даже не вспоминая убийственный взгляд Уджи, когда тому приходится отмывать все это.

      Чимин запирается в маленькой комнате, где аккуратно стоят исписанные холсты, и кричит.

      Кричит что есть сил, срывая голосовые связки. Уж лучше так, чем жить в этой тихой тюрьме.

      Ему часто приходится уходить к Тэхену с Чонгуком и Хосоку, выбалтывая абсолютно все, жалуясь я Юнги и на себя самого.

      Они могут говорить часами напролет, несмотря на то, что очень сильно устают из-за этого. Чимин это видит, но он эгоист, которому нужно избавиться от той пустоты, что выжигает внутренности, расползаясь по венам.

      Друзья, коими они стали, не жалуются. Раз не жалуются, то можно продолжать.

Его психика понемногу начинает отходить назад, все дальше и дальше, махая ручкой на прощание.

      Каждый раз, когда они с Мином ложатся спать, деля одну кровать на двоих, Чимин борется с желанием придушить блондина подушкой.

Принцесса научилась курить и делает это постоянно.

      Он выкуривает косяк сразу же, когда заканчивается эффект предыдущего. Плевать, что легким не долго осталось, все равно, рано или поздно умрет.

      Сейчас тоже самое, Пак, измученный и слегка изувеченный после утреннего секса, развалился на большой кровати с красными простынями, девая глубокие затяжки и наблюдая за обнаженный по пояс Мином.

      Он выглядел очень расслабленным, водя кистью по холсту, как делал это очень часто. Как делал это каждый день.

      Иногда кажется, что мольберту он уделяет гораздо больше времени чем самому Чимину. Хотя, может так и есть? Определенно, так и есть.

      Телефон Пака зазвонил, он нехотя поднял трубку.

      — Принцесса, ты с Шугой? — серьезным тоном вопросил Монстр. В его голосе что-то взрывалось, хотя он отчаянно старался контролировать это. Ярость? Однозначно, да.

      — Да, а что? — безразлично поинтересовался парень, проворачивая косяк в пальцах. Он понял и принял факт того, что в мире где они живут и где придется жить самому Чимину, выжить можно лишь с помощью равнодушия и безразличия, даже если они вынужденные и наигранные.

В этом мире выживают пустые, бухие и обкуренные, ибо в нормальном состоянии, эта реальность не воспринимается.

      — Включи громкую связь, — потребовал Намджун, Чимин сразу же послушался, пререкаться с разозлённым Монстром, не лучшая идея. — Квон со своей шайкой бродят по нашей территории и начинают все крушить.

      — Где они? — холодно спросил Юнги, не оборачиваясь и не останавливаясь, продолжая рисовать. Пак иногда думает, а не актер ли Мин? А потом вспоминает, что он просто бездушное животное и выдыхает. Хотя бы этот холод настоящий и не наигранный.

Его королевская крыша понемногу отъезжает.

      — Уже у бара, Минхо звонил, — отчитался Намджун, а из динамика было слышно, как громко и нервно тот стучит пальцами.

      — Собирай наших, через десять двадцать минут быть уже там, — скомандовал Юнги, начиная складывать принадлежности и вытирать руки. — Пошли туда кого-нибудь из мелких, пусть следят и докладывают, мало ли.

      — Сейчас сделаю. Принцесса в замке? — Чимин старался не прислушиваться, но все равно слышал и запоминал каждое слово. Чертово любопытство.

      — Не сегодня, — хмыкнул Мин. — Держи меня в курсе, если что.

      — Так точно, капитан.

      Монстр повесил трубку, а Пак продолжал недоуменно таращиться на блондина.

Юнги развернулся в пол оборота и спокойным голосом произнес:

      — Одевайся, бери свою биту, — он немного нахмурился, наблюдая за тем, как Чимин выдыхает дым, а затем, повернулся назад, продолжая вытирать руки. — И прекращай курить.

      — Начни со мной разговаривать, и я прекращу, — раздраженно потребовал Пак, показательно затягиваясь. Мин замер, сероволосый же ухмыльнулся.

      — Принцесса…

      — Я с ума схожу в этой ебанной тишине, — чуть громче произнес Чимин, еще больше раздражаясь. Снова хочется что-нибудь сломать. Ну, или кого-нибудь. Желательно одного конкретного блондина.

      — Чимин, — предупреждающе и слегка зло, более низким голосом сказал Шуга, останавливаясь.

      -Нет, блять, я заебался, Юнги, — парня потряхивает от злости, истерика подступает к горлу. Его снова все раздражает, а желанная эйфория никак не может наступить. — Меня заебало твое отношение, что, так сложно говорить со мной хотя бы по десять минут в день?

      Мин смотрел на него пустым, совершенно незаинтересованным взглядом, а после, просто начал одеваться, так ничего и не ответив.

      Чимин шумно выдохнул, успокаиваясь. Нет смысла пытаться что-то доказать, блондин все равно не послушает. Он снова затянулся, прикрывая веки.

      Телефон Пака вновь зазвонил, Юнги, даже ничего не спрашивая, молча подошел и взял трубку, не заботясь о том, что мобильник не его вовсе, а затем вышел из комнаты.

      Сероволосый спокойно докурил, а затем встал, так же начиная одеваться.

      Выйдя в коридор, он взял свою биту, что стояла, опираясь на стену и пройдя мимо Мина вышел из квартиры.

~🔥~

[ Victoria Modesta - Prototype]

      Перед ними стояла кучка каких-то наркоманов, что щурились от солнца и тряслись не понятно от чего. Среди них были щуплые чудики с ножами и несколько бугаев, что видимо, почувствовали себя самыми смелыми и решили не заботиться о каком-либо оружие.

      И это на чужой-то территории. На территории другой опасной преступной группировки.

Их было около дюжины человек, а единственное, чем от них веяло — это просратой жизнью.

      Со стороны Шуги, было всего восемь. Те, кто уже официально звались друзьями Чимина и Минхо, с которым он познакомился лишь сегодня.

      И как не посмотри, все из них были похожи на чертовых моделей, с обложки глянцевого журнала.

      Пак старался не думать о том, что нож-бабочка в руках Тэ выглядит слишком угрожающе, наверное, их соперники тоже так думают, ведь не сводят глаз с красноволосого, иногда переглядываются друг с другом.

      Сам сероволосый максимально расслабленно перекатывает чупа-чупс во рту. Эффект от травы очень вовремя нахлынул. У него в руках новенькая розовая бита, что так красиво блестит и переливается на солнце из-за страз, что украшают ее. А на плечи накинута кожаная куртка тоже розового цвета, подаренная Джином. У него практически такая же.

Теперь они точно, как подружки.

      Юнги надел кастеты. У остальных тоже, либо бита, либо кастет.

      Намджун сказал, что на подобные разборки, где никто не должен умереть, они обычно не берут свое любимое оружие, ограничиваясь лишь тем, что может покалечить.

      Нет, конечно убить можно и битой, но здесь немного другая ситуация и как оказалось, Юнги не любит допускать лишних жертв. Хотя Чимину казалось, что этот ненормальный как раз-таки наоборот, любит как минимум убивать.

      Да, он по-настоящему удивился. Оказывается, Юнги не ест на завтрак младенцев и не пытает людей каждые два дня.

Хотя нет, все же пытает. Но только одного определенного Пака.

      — Шуга, с тебя должок, — хмыкнув оповестил тот, что стоял в центре, ехидно ухмылявшись и совсем не добро осматривая Чимина. Он скользил взглядом по подтянутой фигуре, очерчивая привлекательные изгибы и совершенно не скрывая того голода в глазах. — Ты же помнишь об этом, так?

      — Не понимаю, о чем ты говоришь, — равнодушно ответил Юнги, опираясь на Чонгука, стоящего рядом. Чон же, улыбался во все тридцать два, переводя взгляд с одного на другого из-под длинной розовой челки.

Каждый раз, когда он встречался глазами с кем-либо из наркоманов, буквально выжигал душу, своим темным, дьявольски пылающим от ожидания долгожданной потасовки, глазами.

      Они настолько черные, что в них можно буквально захлебнуться, лишь взглянув. Отвести не получится, ведь манят, как магнит.

      Наверное, Тэхен повелся именно на его глаза. Ведь тоже начал в них тонуть. Но он уже тогда был отбитым и несмотря на то, что буквально задыхался, все же сделал шаг навстречу, позволяя омуту этой тьмы сжимать свои тонкие костлявые пальцы на шее все сильнее и сильнее.

      Он сходит с ума от этого безумного взгляда. И, кажется, с каждой секундой влюбляется еще больше. Умирает и возрождается, позволяя этим чувствам затягивать удавку.

Сбежать уже не получится. Никогда не получится. Хотя, разве он пытается?

      — Не беси меня, — прорычал громила, уже собираясь рвать и метать, но его остановила рука стоящего рядом парня, заставляя стоять на месте. — Знаешь скольких мы похоронили из-за твоей дури?! — казалось, будто он сейчас взорвется, расплескивая весь яд, что томится внутри. Видимо, это тот самый Квон, лидер небольшой, но очень дикой банды.

      Пак иногда слышал, как в городе о них говорили. И порой, это было вправду жуткие истории.

Ну, а потом он слышал, что говорили о Шуге и старался не верить слухам.

      Он не думал, что это все правда, ведь те ужасы, о которых рассказывали, не могли быть реальности.

      Знаете, сейчас же он не думает, что это ложь. По край мере, хотя бы наполовину — точная правда.

      — Круто, — без эмоционально, чуть ли не зевая, протянул Юнги, еще больше разжигая гнев внутри Квона. — Мне похлопать? — он показательно приподнял руки, переводя взгляд на мужчину, напротив. Если бы это был кто-то другой, Чимин бы подумал, что он явный суицидник, ибо перед таким шкафом, буквально махать красной тряпочкой как перед быком — равносильно желанию умереть. Да побыстрее.

       Чимин не боялся вообще ничего, он ухмыльнулся, свободной рукой доставая чупа-чупс и облизывая, не сводя взгляда с Квона. Было видно, а тем, кто стоял рядом с ним, наверное, даже слышно, как он сглотнул, так же пялясь на сероволосого.

      Принцесса именно такой реакции и ждал. С недавних пор, это его любимый образ, который он придумал тогда, когда Мин стал обращать все меньше внимания, зацикливаясь на написании картин.

      Иногда парень не понимал, зачем он постоянно рисует, накапливая холсты в отдельной пыльной комнате, вместо того, чтобы вешать или продавать их. Ведь порой, от них нельзя было оторваться. Хотелось проследить движение кисти пальцем, завороженно рассматривая картину.

      Джин однажды сравнил это с зависимостью. Потому что Шуга рисует каждый день, без исключения. Все что он делает, это редко ест, мало спит, ходит в туалет, ебет Паку мозги и не только мозги, и рисует, рисует, рисует…

      Хосок предположил, что у него раздвоение личности. Ибо если сравнить его в драке и перед холстом — невозможно сказать, что это один и тот же человек.

      Чимин Юнги в драке не видел, но надеялся, что это не так кровожадно, как рассказывают.

      — Знаешь, я же могу натравить на тебя еще и Саран, — резко меняясь в лице, задумчиво произнес Квон, потирая подбородок. На Шугу это никак не подействовало, как и на остальных. Кроме Хосока. Тот, резко побледнел, но все же остался выглядеть довольно равнодушно. У них есть собственная школа контроля эмоций? Если так, то Принцесса тоже хочет туда. — Ты же знаешь, какая она кровожадная, будет вылавливать по одному, пока никого не останется.

      Об интрижке между Квоном и Сонг знали все. Несмотря на то, что эти двое друг друга терпеть не могут, они оба ненавидят Шугу и не прочь бы были истребить его, и его банду.

      Саран славилась тем, что любила вести грязную игру. Шуга славился тем, что любил игры. И даже если она все же осмелится пойти против — останется ни с чем, и она это сама прекрасно понимает.

      Но тут уж спасибо упрямости девушки. Слишком легкомысленное отношения к чужим жизням и детское желание обойти Мина хоть в чем-то, заставляет ее действовать.

Без плана и стратегии, просто минутная прихоть. Это ее и погубит, Квон это тоже знает.

      — И что же ты хочешь? — никак не меняясь в голосе и все так же скучающе вопросил блондин. Те голодные взгляды, что он бросал в сторону Принцессы, не скрылись от внимательных глаз Юнги. Он любит игры и иногда готов подыграть. Это весело.

      — Треть района, та, что ближе к центру города, — уверенно оповестил тот, выпячивая грудь в перед. Мину, лишь от одного взгляда, хотелось его пнуть и рассмеяться. Самонадеянный болван. Увидев скепсис на лице блондина, он ухмыльнулся и продолжил. — Ну, или можешь просто отдать мне ту милашку, что рядом с Джином. — Он облизался, Чимину это показалось самым мерзким, что он когда-либо в своей жизни видел. — Он новенький, да?

      Шуга ухмыльнулся и отодвинувшись от Гука, сделал шаг вперед, навстречу к Квону, прожигая его взглядом.

      — Оу, — протянул Мин. — Ты хочешь мою Принцессу? — он наигранно удивился, обернувшись в сторону Пака. Сероволосый надеялся на то, что Юнги не до конца псих и что он что-то для него значит. Чимин надеялся, что его не отдадут непонятному мужику.

Но все его надежды трескались от взгляда, упавшего на Джина. Тот смотрел прямо в глаза, как-то грустно и словно извиняясь.

      — А не пойти ли тебе нахуй? — мило вопросил Мин, слегка сощурившись. На самом деле, это было совсем не мило. Выглядело так, будто веган улыбается морковке, которую сейчас порежет и съест.

      — Ты будешь жалеть… — не успел договорить мужчина, скривившись и хватаясь за живот. Юнги продолжал улыбаться, с легкостью смотря на его мучения. Да, это было приятно. Чимин это тоже признает.

У Принцессы-то тоже садистские наклонности, не так ли?

      — Тебе не жить, Шуга. — прошипел он, мерзко ухмыляясь.

      И все пошло-поехало.

      Стадо наркоманов подалось вперед, размахивая кулаками и ножичками.

      Ви оскалился, прокручивая нож в руке и отстранился от атаки какого-то несчастного. Было видно, как красноволосый получает удовольствие пиная бедолагу. Парень маневрировал среди тел, каждый раз искусно уклоняясь.

Словно танцевал. Невероятное зрелище.

      Чимин стоял позади всех, продолжая перекатывать конфету во рту. Он расслаблен и его ничего не волнует. К нему никто не лезет и не пристает, а ребята и так прекрасно справляются, так зачем есть в самую гущу?

      И как назло, послышался отвратительный крик.

      Прокуренный хриплый голос режет по ушам, словно куски пенопласта друг о друга потерли. Отвратительно.

      Он летит прямо на Пака, смотря бешенным взглядом. Совершенно не контролируя свое тело, сероволосый перехватывает биту двумя руками, замахивается и бьет. Со всей силой и ненавистью.

Принцесса представляла Юнги, хотя не скажет об этом.

      С громким хрустом, а затем и звуком падения, тушка приземлилась на пол.

Он вырубил кого-то. Битой, за один удар.

      Недоуменно подняв глаза, Пак уставился на блондина, что, видимо, видел всю эту картину.

И он улыбался. Искренне так. С гордостью.

      Чимин бы и не подумал, что Мин может улыбаться. Не маньячески, смотря на жертву, не нахально, перед соперником, а так.

По-настоящему.

      аверное, это лучшее, что Принцессе когда-либо приходилось увидеть.

~🔥~

[Delain - Start Swimming]

      Пак нежился в постели, укутываясь в скользкие простыни и наслаждаясь покоем. Так же, он старался максимально запомнить то чувство, когда рядом лежит столь ненавистное, но такое родное тело.

      Воображение постоянно подкидывало картинки, распаляя Чимина каждый раз. Он помнит каждый удар, что пришелся по лицам жалких наркоманов. Помнит треск сломанных костей. Он наслаждается, понимая то, что это совершенно ненормально. Что он испорчен и испортил его Юнги.

       Сделал таким же, как он сам.

      Чимин вспоминает, как его оттаскивали от полумёртвого тела одного из тех, кому не посчастливилось попасть ему под биту.

      Обычно, оскорбления совершенно никак не задевали, обычно пролетая мимо ушей. Но точно не в этот раз.

      Назвать его «Временной шлюховатой подстилкой для шайки Шуги»? Серьезно?

      Как это может быть только временно? Он до такой степени врос в темное подсознание Мина, что тот его сам уже не отпустит. Ни за что и никогда. Не променяет ни на кого.

      Смешно, что сам парень понимал это. А понимал ли Юнги?

      Может и понимал, но уж точно не признавал, продолжая вести себя как холодная глыба. Как чертов айсберг.

      Чимин отчаянно старался не думать о том, что Мин на самом деле такой. Замкнутый, помешанный лишь на написании картин. Не интересующийся миром и собственной жизнью.

Наркоман.

      Такой же как Пак. Только вот сероволосый помешан не на картинах.

А на самом Шуге, отравляющим его раз за разом.

      Он хочет убить себя, понимая это. Он хочет убить себя, понимая, что это теперь больше чем просто привязанность и помешанность.

Любовь?

      Ха-ха, смешно.

(Возможно)