Мне было 29, когда я стал отцом. Правда, я стал отцом-одиночкой, ведь Рита еще с первых месяцев дала понять, что дети ей нафиг не нужны.

Познакомились мы с ней еще в универе - я, этакий тощий ботаник, и она, первая красавица курса, - блондинка, ноги от ушей и большие наивные глазки. Отчего она выбрала меня - сам не понимаю, я тогда был довольно-таки стремным чуваком, но встречались мы с ней десять лет, пока она с визгами не прилетела ко мне на работу, обвиняя в том, что я сделал ей ребенка ("Господи, дура, не хочешь детей - пей таблетки", - думал я, когда увидел как она начала истерить)

      Если бы это было только во время беременности, я бы понял - нервы шалят, перемены настроения, мутит ее там, но подобная катавасия была не первой. Честно, за пять лет до рождения сына и дочери, Ритка словно сошла с ума: "Хочу в ресторан, гольф, шубу, не хочу работать, подай пилочку для ногтей..."

      А я учитель! Вы хоть понимаете сколько нам платят? Да даже в нашем ужаснейшем домике больше половины зарплаты уходило только на коммунальные услуги, а на еде и одежде я, как мог, экономил! А ей... ей не хватало внимания. Время, когда я был молод и мог с ней развлечься, давно прошло. Замок превратился в убогую трешку в задрыпаном районе, в которой толпами бегали тараканы, а пол был покрыт паркетом, который отвратно скрипел. Кровать с балдахином внезапно оказалась с постоянно вылезающей пружиной и просто оказалась кроватью, на которой было некомфортно спать, а вместо розовых стен - отсыревшие обои грязно-зеленого света (сосед сверху топил нас с завидной регулярностью)

Да и водил я ее в рестораны редко - денег было очень мало, и мы экономили как могли.

И вот тут-то ее розовые очки спали.

      Ага, как же, - это не ее сопливые мечты о принце, а реальность с осыпающейся штукатуркой и соседями-хиппи, которые каждую весну разносили по квартирам семена каких-либо цветов, читая лекции по экологии; соседкой слева - милой, но уже впавшей в маразм старушкой, которая говорила сама с собой так громко, что было слышно в нашей квартирке.

      Когда она забеременела, я сразу же поставил условие - никакого аборта.

А она: "Либо развод, либо аборт"

Я выбрал первое, и когда она родила, я был уже почти свободным человеком.

      Детей я растил сам. Знаете, когда Рита исчезла из моей жизни и денег побольше стало, и трава зеленее. Растил я их ответственно, но не ограничивая, поддерживая их на протяжении их детства - от школы до университета.

Сейчас, когда я уже далеко не Валентин Лесов, а просто Эрен из Шинганшины, я вспоминаю это не просто так.

Мне кажется, я их забываю, медленно, но верно. Это нагоняет панику, и я начинаю перебирать в голове воспоминания прошлой жизни. Так и есть - они тускнеют со временем, как фотографии, и я уже не помню некоторых лиц. Да и возраст моего подсознания как-то снизился - я, по ощущениям, напоминаю себя двадцатилетнего и это заставляет меня волноваться.

Деградирую ли я?..

      Около меня сидит Армин, читает книгу, я поворачиваю голову и улыбаюсь знакомому названию. Ха, "Три мушкетера" это вещь...

Микаса стоит немного дальше Арлерта, я встречаюсь с ее глазами и улыбаюсь. Она немного волнуется, но улыбается в ответ - кажется, она не такая, как в аниме (ее точно нельзя назвать ледышкой).

Стена Мария все еще стоит.

"Завтра", - напоминаю я себе и смотрю на небо.

Небо как кровь - закат особенно яркий.

Пугает.

Иду к мам... к Карле.

Я назвал ее матерью?.. Это привычка или я уже не различаю где я, а где выдумка Исаямы?..

Хреново, если так.