Иратайм

Го­ворят, вре­мя нес­по­соб­но лю­бить. Го­ворят, оно бес­по­щад­но.

Но кто не­сет в мас­сы сие из­ре­чение? Уж не те ли, кто ки­чил­ся в тол­пе сво­им уме­ни­ем мас­тер­ски уби­вать вре­мя? Поз­воль­те-поз­воль­те, гос­по­дин Тик-Так не лю­бит, ког­да его уби­ва­ют. Это глу­по и бес­смыс­ленно, как чаш­ка вкус­ней­ше­го чая в пол­ном оди­ночес­тве. Пус­тая тра­та вре­мени, да еще и столь наг­лая, что лю­бой бы ос­корбил­ся. И Он не ис­клю­чение. Лег­кий под­за­тыль­ник глуп­цам, опоз­да­ние на важ­ную встре­чу — зас­лу­жен­ное на­каза­ние за дер­зость, но, ко­неч­но, не по­вод для раз­го­воров о бес­по­щад­ности. Всё же Вре­мя — не че­ловек, он бо­лее сдер­жан, но при том бо­лее ми­ролю­бив. Он не тер­пит пус­той бол­товни, но раз­ве это де­ла­ет его жес­то­ким? Ни кап­ли. Гос­по­дин Тик-Так спо­собен на чувс­тва. Быть мо­жет, ког­да-то это бы­ло не так, или же по­том, но сей­час, в эту са­мую ми­нуту его ча­совое сер­дце бь­ет­ся для ко­го-то очень цен­но­го са­мому Вре­мени. И ник­то, кто хоть раз встре­чал влюб­ленное Вре­мя, не смог бы ска­зать, что оно бес­по­щад­но. Это бы­ло бы ложью, уж по­верь­те.

Го­ворят, вре­мя под­властно люб­ви.

Чушь. Гос­по­дин Тик-Так, ко­неч­но, тот еще джентль­мен, и по­рой бы­ва­ет нес­коль­ко… мя­гок в пла­не ис­полне­ния кап­ри­зов до­рогой Ко­роле­вы, но про­гибать­ся под лю­бовь и за­бывать о дол­ге? Нет, уволь­те, он не та­кой. При­ят­ные ме­лочи, без­гра­нич­ное вни­мание и ува­жение для той, что до­рога ме­хани­чес­ко­му сер­дцу — это пра­виль­но и прос­то, как два плюс два. На та­кое он пой­дет с ве­ликим удо­воль­стви­ем, ес­ли го­ворить чес­тно. Од­на­ко и ра­бота ни­ког­да не уй­дет для не­го на вто­рой план — по­доб­ная си­ту­ация ста­ла бы боль­шой глу­постью для гос­по­дина Вре­мени. Тик-так — ти­ка­ют ча­сы оби­тате­лей Под­земья… Тик-так — вто­рят глав­ные ча­сы… Тик-так — от­зы­ва­ет­ся Вре­мя. Его ход ве­чен. Он — са­ма веч­ность, как бы стран­но это не зву­чало. И он… да, влюб­лен. Ска­жу вам по боль­шо­му сек­ре­ту: по­рой он всё же ба­лан­си­ру­ет на гра­ни, стра­шась упус­тить Ира­цибе­ту и бо­рясь с же­лани­ем сде­лать для неё что-то, не при­ем­ле­мое для са­мого Вре­мени. Да­ровать лиш­ние ми­нуты жиз­ни, ведь у лю­дей их так ма­ло, или, как она про­сит, от­дать ей хро­нос­фе­ру. Ах, как она бу­дет ра­да! «Нель­зя, нель­зя! Это слиш­ком рис­ко­ван­но! Ко­му, как ни мне, знать о гу­битель­ных пос­ледс­тви­ях пу­тешес­твий в прош­лое?» — одер­ги­ва­ет се­бя Тик-Так, и ча­совой ме­ханизм в гру­ди сжи­ма­ет­ся. Что это за стран­ное чувс­тво? Не­уже­ли стыд? От­ку­да не­умо­лимое же­лание под­дать­ся уго­ворам? Он ка­зал­ся се­бе все­могу­щим. Как же-как же, са­мо Вре­мя, са­ма Веч­ность. Толь­ко глу­пец или бе­зумец не оце­нит его си­лы, его воз­можнос­тей. Но от­че­го сей­час он бес­си­лен?

Влюб­ленность — глав­ное дос­ти­жение че­лове­ка, дар свы­ше. Вза­им­ная влюб­ленность — лишь бо­нус, без ко­торо­го мож­но обой­тись, что­бы стать силь­ней.

Стран­но, не так ли? Тик-Так всег­да счи­тал свою лю­бовь вза­им­ной. Пус­кай без от­кры­тых её про­яв­ле­ний, без по­целу­ев и приз­на­ний, но их от­но­шения ка­зались дос­той­ны­ми для су­щес­тво­вания. Она — Чер­вонная Ко­роле­ва. Он — Вре­мя. Их со­юз сло­жен, но воз­мо­жен. Не­боль­шие ус­тупки, кап­ри­зы и слё­зы, по­целуи и уго­воры, что он сде­ла­ет для неё всё. Его чуть ус­та­лые гла­за. Её пол­ный на­деж­ды взор. Но на­дол­го ли? Прой­дет вре­мя, го­ды сме­нят друг дру­га, слов­но в ка­лей­дос­ко­пе, и нас­ту­пит миг, ког­да гос­по­дин Вре­мя пос­мотрит на спе­шащую к не­му жен­щи­ну и… ни­чего не по­чувс­тву­ет. Впер­вые ме­хани­чес­кое сер­дце не от­зо­вет­ся при­ят­ным тре­петом, а об­лик Ко­роле­вы не по­кажет­ся столь при­тяга­тель­ным, как рань­ше. Тик-Так нах­му­рит­ся, вновь пос­мотрит на воз­люблен­ную, и вдруг пой­мёт, что всё это бы­ло лишь иг­рой. 

Кар­ты раз­ле­тят­ся по ком­на­те, под­хва­чен­ные но­вым вет­ром; Ча­сы за­мед­лят ход, но уже че­рез мгно­вение ус­ко­рят­ся, про­дол­жая рав­но­душ­но от­счи­тывать веч­ность. Но без неё. 

Ког­да-ни­будь… Стран­ное по­нятие, че­рес­чур рас­плыв­ча­тое. Да­ёт на­деж­ду, что ста­рин­ный друг Вре­мени, гос­по­дин Ско­ро, пов­ре­менит с при­быти­ем, и у на­шей па­ры еще есть дос­та­точ­но мгно­вений для чувств. Дол­гих, как са­ма веч­ность, но од­новре­мен­но ко­рот­ких, буд­то се­кун­да. А ес­ли очень пос­та­рать­ся, мож­но пред­ста­вить, что Ско­ро очень за­нят, тог­да мы еще смо­жем обыг­рать лиш­ние ча­сы. Ах да, про­шу прос­тить, лиш­ни­ми ча­сы не бы­ва­ют.

Го­ворят, вре­мя — ле­чит.

Гос­по­дин Тик-Так, на­ше ве­ликое Вре­мя, го­тов пос­по­рить. Мо­жет, смер­тным это глу­пое уте­шение по­мога­ет, но не ему. Его сер­дце но­чами бу­дет всё так же по­рою ныть от сла­дос­тных или пе­чаль­ных вос­по­мина­ний, ос­тавля­ющих в ду­ше глу­бокие бо­роз­ды. Вос­по­мина­ния, да… Их сот­ни, а мо­жет и ты­сячи. Лег­кие влюб­леннос­ти, лю­бовь, гнев, жаж­да прик­лю­чений и, на­конец, прос­то уми­рот­во­рение. Вре­мени не чуж­ды эмо­ции, ко­неч­но нет. Он пом­нит каж­дое мгно­вение сво­ей лич­ной бес­ко­неч­ности, сво­его прош­ло­го и бу­дуще­го. Он пом­нит Ира­цибе­ту, с ко­торой их пу­ти всё же стре­митель­но ра­зош­лись. Он пом­нит её, его дра­гоцен­ную Чер­вонную Ко­роле­ву. И всё ни­как не мо­жет ус­нуть… Ког­да по­гас­нут све­чи во двор­це, ког­да его бес­толко­вые се­кун­ды ста­нут до­роже его са­мого, ког­да глав­ные Ча­сы ос­та­новят­ся нав­сегда, тог­да, воз­можно, он смо­жет сор­вать око­вы прош­ло­го и, на­конец, вдох­нет спо­кой­но, что­бы стать еще од­ни­ми кро­хот­ны­ми ча­сика­ми в боль­шой кол­лекции ос­та­новив­шихся ча­сов. Тик-Так — про­из­не­сут они в пос­ледний раз и зам­рут. Да­же вре­мени ну­жен ко­нец.