Элион обнаружила раненую пташку в тени школьной аллеи — она беспомощно барахталась на траве и испуганно пищала, не в силах подняться. Элион осторожно подобрала беднягу — взъерошенный комок черных перьев, он казался таким крошечным и несчастным! Элион хотелось помочь потерянному птенцу — похоже, он свалился с дерева и отчаянно хотел домой. Она подняла голову вверх, стараясь разглядеть гнездо в густых кронах деревьев, но безуспешно. Да и толку искать — все равно не сумеет добраться так высоко. В свои девять она совершенно не умела лазать по деревьям, да к тому же, птенец мог пострадать…
— Эй, Браун, посторонись! — слева от Элион пролетел футбольный мяч, глухо стукнувшись о ствол дуба. Она вздрогнула, рефлекторно прижимая пташку к груди.
— Что встала как вкопанная? — за мячом прибежал Урия.
— Не твое дело, — грубовато ответила Элион, поджимая губы. Урия никогда ей не нравился: рыжий, неугомонный, громкий, всегда лез куда не просят.
— Что это там у тебя, Браун? — нахально спросил он. — А ну, покажи!
Элион растерялась: ей не хотелось показывать птенца Урии — этот придурок ведь наверняка отнимет его и замучает до смерти! Но что делать? Убежать? А куда? Не стоило уходить от аллеи далеко — Элион ведь такая растерянная и точно забудет, где нужное дерево…
— Урия, чего копошишься? — неожиданно прервал их звонкий возмущенный голос. Рядом появился Мэтт: Элион училась с ним в одном классе. Они не особо общались, но Элион относилась к нему с молчаливым уважением: добродушный и отзывчивый, он казался вполне неплохим. Уж куда лучше Урии.
— Да вот, Браун что-то прячет, — лениво отозвался он.
Мэтт резво поднял лежащий на траве мяч и сунул Урии в руки.
— Ребята там тебя заждались, — произнес он. — Не заставляй их ждать. Тем более, твоя команда ведет.
— А то! Размажем вас! — зарделся Урия, а затем противно усмехнулся, — Впрочем, к тебе это не относится, Олсен. С твоей отвратительной подачей неудивительно, что ты всегда на скамейке запасных.
Мэтт промолчал, однако Элион заметила, каким взглядом он буравил его спину.
— Не слушай его, он просто идиот, — спокойно произнесла она. Птенец в руках жалобно запищал.
Мэтт удивленно вскинул брови.
— У тебя там птица?
— Да, — призналась Элион, раскрывая ладони. — Кажется, она выпала из гнезда.
Мэтт осторожно наклонился, осматривая ее.
— Похоже, у нее повреждено крыло, — заключил он.
— И что делать? — растерялась Элион. — С такой травмой на дерево птенца возвращать нельзя!
— Отнесем его дедушке, — уверенно заявил Мэтт. — Он поможет.
Элион улыбнулась: конечно, ведь мистер Олсен работает в зоомагазине! И как она сразу не подумала об этом? Уж он точно знает, как помочь раненой пташке!
— Кстати, ты руки держишь неправильно, — Мэтт аккуратно поправил ладони Элион, — вот, другое дело. А то птенцу больно было, ты ему крыло задевала.
— Спасибо, — робко ответила она. Она не знала, что Мэтт разбирался в таких тонкостях. Эх, надо было сразу обратиться к нему!
Элион еле поспевала за Мэттом — темноволосый, худощавый, весь растрепанный и суетливый, она вдруг подумала, что он чем-то похож на беднягу-птенца. Вот только птичка пугливо жалась к Элион, а Мэтт безудержно спешил вперед.
— Так, посмотрим… — Мистер Олсен, приятный старик лет шестидесяти, аккуратно положил пташку на стол, внимательно осматривая рану. — Похоже, у птенца вывих крыла.
— С ним все будет хорошо? — обеспокоенно протянула Элион. — Он ведь такой маленький, вдруг что-то неправильно срастется?
— Не переживай, с грачами в это время года часто такое случается — решил полететь раньше времени, — улыбнулся мистер Олсен. — Он оправится в два счета. Правда, придется ему пока побыть у меня.
— Спасибо вам! — у Элион камень с души свалился: теперь она была уверена, что пташка в безопасности. — И тебе, Мэтт.
— Всегда рад помочь, — Мэтт улыбнулся в ответ, но вдруг спохватился, — Черт, я оставил рюкзак на школьной площадке!
— Мэтт, мы договорились не выражаться, — нахмурился мистер Олсен. — Тем более, при девочках.
— Прости, дедуль, — он виновато потупил взгляд. Элион это показалось очень милым: Мэтт был таким бойким, но боялся разозлить собственного дедушку!
— Я тебя провожу, — вызвалась она. Все равно школа была по дороге домой, и не хотелось оставлять Мэтта одного: все-таки, он забыл свои вещи из-за нее!
— Еще раз спасибо, что помог с птенцом, — сказала Элион, когда они вышли из зоомагазина. — Я ведь совсем не знала, что делать, когда нашла его!
— Да не за что. Мы с дедушкой часто выхаживаем птиц, поэтому я знал, как действовать, — усмехнулся Мэтт. — Кстати, не думал, что ты любишь животных.
— Почему? — удивилась Элион.
— Ну, знаешь, ты ведь дружишь с Корнелией, а она такая белоручка.
— Но я-то ведь не Корнелия! — Элион стало немного обидно: конечно, она любила подругу, но так раздражало, когда их сравнивали! — И мне нравится рисовать животных.
— Правда?
— Да. Особенно птиц. Хотела бы я научиться летать, как они! — она мечтательно вздохнула.
Порой ей так хотелось улететь куда-нибудь далеко-далеко: туда, где живут маги, рыцари и герои, побеждающие чудовищ и спасающие прекрасных принцесс, и где добро всегда побеждает зло. И там точно не будет ни школы, ни домашки, ни придурков вроде Урии!
— Ага, я тоже! — запальчиво отозвался Мэтт. — Полеты — это так круто!
— Что? — Элион не поверила собственным ушам. Она и представить не могла, чтобы кто-нибудь грезил полетами, как она. Тем более, мальчик. Мальчишки всегда казались ей какими-то черствыми, грубыми и совсем не умеющими правильно мечтать. Им бы лишь дразниться и кулаками размахивать! — Ты правда так думаешь?
— Конечно! Рассекать в небе — это наверняка классно! Особенно когда пикируешь. Кстати, мне дедушка сказал, что некоторые птицы развивают скорость до двухста миль в час, — Мэтт немного задумался, а затем добавил. — Определенно, я бы хотел иметь крылья.
Элион улыбнулась. Она вдруг почувствовала с Мэттом странную связь: из всех ее знакомых он был первым, кто так искренне и просто говорил о подобных вещах. Конечно, не считая Корнелии. Правда, порой Элион казалось, что мечты у Корнелии какие-то наигранные, что ли.
А у Мэтта они были совсем не наигранными.
Элион совершенно не заметила, как быстро они дошли до школы.
— О, вот мы и пришли, — Мэтт махнул рукой на прощание, переходя дорогу: похоже, друзья его уже обыскались. — Увидимся!
— Увидимся, — улыбнулась Элион, поворачивая домой.
После этого случая придурок Урия целый месяц дразнил их парочкой.
***
Жизнь Элион казалась сплошным кошмаром.
Ей хотелось плакать от тоски и обиды: ну почему все было таким ужасным? Корнелия совсем ее позабыла: конечно, у нее теперь были новые друзья! Элион думала о том, что девчонки игнорировали ее, считали буквально за пустое место! Вечно где-то пропадали, ничего не рассказывали, замолкали, как только она к ним подходила. Конечно, Элион была слишком воспитанной, чтобы допытываться об их разговорах, но их поведение было таким некрасивым! Они, между прочим, могли бы и не быть такими скрытными! Или думали, что Элион всем разболтает их тайны? Да за кого они вообще ее считают?! Она ведь им все рассказывает!
И вот эта подработка дурацкая: ну почему она все еще торчит здесь?! Конечно, зоомагазин сам по себе был неплохим местом — правда, совершенно в другой стороне от дома, и добираться сюда было не слишком удобно. Элион любила животных — но возиться с ними оказалось занятием хлопотливым и не слишком интересным. На мистера Олсена тоже было грех жаловаться — вечно улыбчивый и жизнерадостный, — но он буквально сводил с ума своей добротой! А еще он был до жути непоследовательным, и Элион порой путалась, чего он от нее хочет! Конечно, обязанностей у нее было не то чтобы много — однако все будто валилось из рук! Она уже битый час пыталась пересчитать смету на кошачий корм, но цифры буквально расплывались в голове. Элион измученно выдохнула: ей не хотелось сидеть здесь, ей вообще не хотелось ни-че-го!
Точнее, хотелось — чтобы черная полоса в ее жизни наконец-то закончилась. Чтобы пришел кто-то, кто вытащил бы ее из этого унылого болота и показал новый, неизведанный мир. Элион мечтательно вздохнула, думая о продавце из книжного магазина. До чего же он симпатичный! А еще вежливый и очень галантный: будто герой средневекового эпоса! И наверняка очень умный и начитанный: все-таки профессия обязывает!
Элион была бы совсем не против подработать у него. Даже бесплатно.
Конечно, Рик — ну, то есть, мистер Хоффман! — был намного старше нее, да и наверняка у такого красавчика была подружка, но можно подумать, Элион нельзя помечтать! В конце концов, это же не преступление — поразмышлять о том, как он мог целоваться…
— Привет! — в зоомагазин зашел Мэтт, и Элион мысленно чертыхнулась. Ей не хотелось выказывать расхлябанность рядом с ним: он ведь всегда был таким расторопным и деятельным!
— Привет, — не слишком приветливо буркнула она, уставившись в бумажки.
— У тебя все в порядке? — поинтересовался он.
— Нет, — честно призналась Элион.
— Почему? Дедушка опять завалил работой?
— Да не то чтобы, — тяжело протянула она. Черт, никак не получалось сосредоточиться на этой дурацкой смете! — Знаешь, тебе никогда не хотелось изменить собственную жизнь?
— В каком смысле?
— На меня все так давит. Тройка по химии, Корнелия со своими постоянными отлучками, да еще и эти бумажки...
— Ну-ка погоди, — Мэтт подошел к ней и пододвинул счета. Он быстро пробежался по таблицам глазами, а затем выдал: — Так ты почти все подсчитала! Правда, у тебя в предпоследнем столбце ошибка: там будет пятнадцать, а не двадцать пять. — Он резво схватил ручку и переправил числа. — Тогда здесь будет тридцать, а здесь пятьдесят. Ну вот, все сошлось!
Элион глупо уставилась на смету — неужели все было настолько просто? Она почувствовала себя круглой идиоткой: не смогла посчитать сущую ерунду!
— Спасибо, — тихо произнесла она. — Мучилась с ними весь день.
— Пустяки, — откликнулся Мэтт. — У всех бывают плохие дни.
— Иногда мне кажется, у меня вся жизнь из них состоит, — выдала Элион.
Мэтт вопросительно уставился на нее.
— Тебе никогда не хотелось сбежать от суеты? Снять груз проблем? Стать кем-то другим? — поинтересовалась Элион. Хотя вопрос, конечно, был риторический: уж у кого у кого, а у Мэтта никогда не возникало таких желаний. Он же такой обаятельный и веселый, у него полно друзей, а еще он пишет классные стихи и играет в рок-группе. Не то что Элион: только и умеет, что бумагу своими зарисовками марать!
— Конечно, хотелось, — серьезно ответил он. — Каждый второй четверг месяца.
— Каждый второй четверг? — нахмурилась она.
— А, ты же недавно работаешь, — Мэтт усмехнулся. — Плановая стрижка когтей у собак. Ты и представить себе не можешь, какая это пытка.
Элион слегка улыбнулась — лишь из вежливости. Впрочем, а что еще она ожидала услышать, кроме дурацкой шутки?
— Но если серьезно, то да, — вдруг признался Мэтт, садясь рядом. — Конечно, это глупо, но я порой думаю о том, что жизнь кажется какой-то серой. И это угнетает.
Элион оживилась.
— И что ты в таком случае делаешь?
— То, что мне хочется, — просто ответил он. — Нравится писать стихи — и я пишу песни. Нравится музыка — и я играю в группе с друзьями. Мне кажется, лучший способ изменить свою жизнь — это действовать, а не зацикливаться на проблемах.
Мэтт говорил это с такой непробиваемой искренностью, что Элион невольно прониклась его словами. В конце концов, он знает, о чем говорит — он же один из самых популярных мальчишек в параллели! И это было вполне заслуженно — с его-то дружелюбием и талантами. Пожалуй, стоило прислушаться к его совету.
— Мэтт, твой дедушка не обидится, если я уволюсь? — робко поинтересовалась Элион. — Мне кажется, работа здесь — совсем не мое.
— Не обидится, — заверил ее Мэтт. — Он всегда говорит, что нужно заниматься тем, к чему лежит душа. Если ты по-настоящему чего-то захочешь и будешь стараться, то рано или поздно другие это заметят, и тебе обязательно улыбнется удача.
Элион была восхищена его упорством и оптимизмом: в отличие от Мэтта, она всегда казалась себе плаксивой и слишком слабовольной. И он был прав — надо брать себя в руки. Не дело это расклеиваться. Нужно смотреть в будущее с надеждой — и тогда жизнь обязательно изменится к лучшему!
— Спасибо, Мэтт, — сказала Элион, вставая. — Ты мне очень помог.
Через три дня мистер Хоффман предложил ей подработку.
***
Элион стала королевой Меридиана — далекого волшебного королевства, в которое она так желала убежать от собственных проблем.
Вот только жизнь — это совсем не сказка.
Прекрасный принц и любящий брат оказался злодеем, благородный лорд обернулся отвратительным чудовищем, несчастную принцессу спас не рыцарь на белом коне, а лучшие подруги. Вместо балов и пиров королева занималась скучной бумажной волокитой и улучшением городской канализации, а о романтическом герое не стоило и мечтать — у Элион на него просто не было времени! Она должна была воссиять над своим королевством, подобно звезде, стать символом новой жизни и подарить надежду каждому своему подданному — но ощущала себя птицей в золотой клетке статуса и непосильного груза ответственности. Элион всю жизнь хотела стать частью прекрасного нового мира, полного магии и чудес, но почему-то сейчас ей куда радостнее учиться в Шеффилде, сидеть на школьной площадке, рисовать узкие улочки города и ощущать себя обыкновенным подростком, чьей главной проблемой была двойка по алгебре.
— Я не отвлекаю? — к ней подошел Мэтт. Он совсем недавно узнал о Меридиане и других измерениях, и Элион понимала, каково ему. Все-таки и она была на его месте, буквально застигнутая врасплох известием о том, что ее подруги были стражницами, а она сама — наследницей целого королевства.
— Что ты, совсем нет, — улыбнулась Элион, уступая место рядом. После одиночества в собственном королевском дворце она начала по-настоящему ценить человеческое общение. — Корнелия сказала мне, что твой план против Разрушителей удался.
— Да, правда, все случилось не совсем так, как я планировал, — Мэтт смущенно хмыкнул. — Но Меридиан в безопасности.
— Получается, ты спас мое королевство, — заметила она. — Спасибо.
— Я сделал не так много. Это заслуга Вилл, не моя, — выглядел Мэтт не слишком довольным, а затем вдруг спросил: — Каково иметь магию?
— Даже не знаю, что тебе ответить, — растерялась Элион. В детских сказках магия была решением всех проблем, но теперь ей казалось, что она только все усложняет. Конечно, было здорово усилием мысли распускать цветы, поднимать тяжести и множить предметы, но никакое волшебство не поможет в решении настоящих трудностей. — Пожалуй, ее переоценивают.
— Да ладно? — удивился Мэтт. — Ни за что не поверю! Ведь благодаря ей ты научилась летать, как и хотела!
— Ого, ты до сих пор помнишь тот разговор в младшей школе? — усмехнулась Элион. Ей казалось, что Мэтт, с его вечным движением вперед, не держит долго в голове такое, и давно уже позабыл об их детских наивных мечтах.
— Конечно, помню! — кивнул Мэтт. — Вообще-то ты единственная, кому я признался, что хочу крылья. Кстати, каково это — летать?
— Это здорово, — полеты и правда были самым захватывающим из всего, что умела Элион. — Так здорово, что словами не передать. Уверена, тебе понравилось бы.
— Знаешь, я так рад тому, что узнал про Меридиан и про стражниц! — Мэтт улыбнулся и мечтательно посмотрел в небо. — Это ведь настоящая удача — стать частью такого удивительного приключения! Меня — да и нас всех! — так много ждет впереди! Особенно тебя — ты ведь королева! Ты мановением руки способна сделать то, на что обыкновенным людям понадобятся годы усилий! К тому же, ты всегда хотела помогать другим и теперь можешь сделать так много для своего народа!
Элион усмехнулась: пожалуй, Мэтт был прав. Все-таки у магии были свои плюсы.
— А чего хотелось бы тебе? — спросила она. — Ну, кроме крыльев, конечно.
— Я бы хотел стать сильным и бесстрашным, — живо ответил Мэтт, — Никогда не сомневаться и всегда побеждать. Наверное, звучит самонадеянно, но я знаю, что у меня обязательно это получится. Конечно, нужно время, но если ты оказалась королевой другого мира, а Вилл с девчонками — стражницами завесы, то я уж точно сумею стать хорошим воином!
Элион видела, как ярко горели его глаза — Мэтт был полон чаяний и надежд. Ей бы хотелось быть как он — искренне радоваться тому, что имеешь и с улыбкой встречать каждый новый день. Для Мэтта не существовало никаких преград, он никогда не сдавался и упрямо шел к своей цели. Таким, как он, всегда везло, и Элион не сомневалась: однажды он действительно станет доблестным героем. И даже крылья отрастит — огромные и завораживающие, — а затем полетит, жадно вдыхая холодный воздух небес.
Уж кто-кто, а Мэтт точно не упустит шанс проявить себя.
***
Элион ничего не знала о том, что такое настоящая клетка.
И как она позволила так легко себя обмануть? Ей стоило быть начеку — ведь из-за наивности ее уже чуть не погубил Фобос! Да что она за королева такая, раз дает каждому водить себя за нос?!
Но ведь никто не мог подумать, что Трилл, такая заботливая и добродушная, все это время была бывшей стражницей-отступницей Нериссой. Нерисса была и Магом — вот только Элион никого не могла об этом предупредить. Заточенная в камне, она лишь могла беспомощно наблюдать за тем, как старуха воплощает в жизнь свои бесчеловечные планы с помощью ее украденной магии. Могущество Элион уже дважды обернулось для нее проклятьем. Люди постоянно использовали ее, видели в ней лишь пешку для осуществления своих планов — и все из-за ее сил! Элион пообещала себе, что больше никому не позволит так обращаться с собой.
Когда Нерисса объявилась в Хиттерфилде, она была удивлена — неужели та вышла охотиться на стражниц? Вот только украденная сила не слишком бы ей помогла — сердце Кондракара не слабее сердца Меридиана. Элион могла радоваться хотя бы тому, что подругам не угрожает ее магия, и Нерисса не сможет навредить им.
Вот только Нерисса искала не стражниц.
Зачем ей Мэтт?!
Старуха перенесла его в темную пещеру Таноса. Элион насторожилась — неужели Нерисса собирается держать Мэтта в заточении? Но если бы она действительно хотела спрятать его, заключила бы в кристалл, как и ее саму.
— Отпусти меня! — гневно выкрикнул Мэтт.
— С удовольствием, — Нерисса хищно оскалилась. — В клетке ты для меня бесполезен.
— Ты ничего от меня не добьешься, и точка! — категорично заявил он.
— Посмотрим.
Элион хотелось верить, что Мэтт не сдастся перед напором Нериссы. Даже в клетке он не терял спокойной уверенности и стойкости духа. Может быть, он придумает способ сбежать? Или как-нибудь обмануть ее? Он же ведь такой сообразительный и обязательно выкрутится!
Неожиданно из клетки на старуху выпрыгнул мистер Хагглз — и Нерисса перехватила его в воздухе, оглушив молнией. Зверек бессильно рухнул на землю, а старуха мерзко рассмеялась. Это было так жестоко — мучать несчастную соню, и Элион вздрогнула: она не могла спокойно смотреть, как страдают невинные.
— Злобное создание, не так ли? — усмехнулась Нерисса. Пещеру охватил жуткий красноватый свет. — Отлично. Он первым мне послужит. Что же, маленькая соня, возьми назад свою ярость!
— Мистер Хагглз! Нет! — обеспокоенно крикнул Мэтт, наблюдая, как его домашний питомец поднимается в воздух и беспомощно перебирает лапками в жутком сиянии сверхъестественной силы.
— Хагглз? Не очень благородно. Но знаешь, есть легенда о чудовище, оно яростью питалось. Его звали Гор. Да, Гор-разрушитель! Он будет хорошим рабом!
Маленькое тельце мистера Хагглза вдруг начало стремительно расти, превращаясь в громадный силуэт человекоподобного зверя — его оглушительный рев облетел пещеру, и Мэтт невольно попятился. Элион подумала о том, что Хагглзу было невыразимо больно превращаться в такое огромное чудище.
— Что ты сделала с ним? — Мэтт ошарашенно смотрел на своего питомца, еле сдерживая ужас.
— Не беспокойся о нем, дорогуша. Ведь теперь твоя очередь, — произнесла Нерисса, и Мэтт брезгливо дернулся, услышав эти слова. — Рыцари Мщения меня очень разочаровали. Я думаю, ты идеально их заменишь.
Элион невольно усмехнулась: неужели старуха хочет подкупить Мэтта грубой лестью? Да он никогда в жизни не поведется на такое!
— Да? — он легко махнул рукой, показывая, что слова старухи его совсем не впечатлили. — Учти, что я не выношу власть и чистое зло.
— Тогда зачем ты мне? — чуть наигранно протянула Нерисса. — Гор!
Элион испуганно выдохнула: до чего же ужасно натравить на Мэтта его же собственного питомца! Он же мог разорвать Мэтта на мелкие кусочки! Но, к счастью, у старухи ничего не вышло: мистер Хагглз, при всем своем жутком облике, все еще остался собой и сразу признал хозяина.
— Похоже, ты проиграла, — ехидно заметил Мэтт, почесывая зверя за ухом. Старуха удивленно уставилась на них: получается, Нерисса впустую потратила магию и лишь нажила себе могучего врага! Элион обрадовалась: теперь ей уж точно не склонить Мэтта на свою сторону!
— Я благодарю слуг за преданность и караю за неподчинение! — злобно выкрикнула Нерисса и метнула в них электрический разряд. Мистер Хагглз успел оттолкнуть хозяина — Мэтт отлетел в сторону, — однако сам не успел увернуться и взял удар на себя. Элион не могла смотреть на это без слез: до чего же бесчеловечна была колдунья! Она прекрасно знала, как чувствительно относился Мэтт к чужой боли, и мучать на его глазах мистера Хагглза было невероятно жестоко и подло.
— Хватит! Он страдает! — Элион никогда не видела Мэтта таким беспомощным. И никогда не видела в его глазах столько бессильной злобы.
— И ты ненавидишь меня за это, не так ли? — легко усмехнулась старуха.
Она сломала его.
Мэтта окутала темная аура и метнулась вверх, превратившись во вспышку ослепительной энергии. Мэтт пронзительно закричал, в припадке невыносимой боли схватился за голову, — отчаянно впивался пальцами в волосы, будто его череп разрывало изнутри. Тело затряслось в чудовищных судорогах — и вдруг из-за его спины, прорывая одежду, полезли перья. Будто шипы, они прорезали кожу и нависли огромной зловещей тенью, срастаясь в два огромных черных крыла.
Элион нервно обхватила себя руками, унимая дрожь — казалось, ее истязали вместе с другом, и она буквально ощущала боль Мэтта как свою собственную. Неведомая страшная сила перекраивала Мэтта заживо, будто выворачивала наизнанку — мяла плоть, как пластилин, растягивала кости, переплетала суставы и сухожилия, ломала и собирала вновь. Хотелось сделать что угодно, чтобы не видеть этого, но Элион не могла оторвать взгляда, с завороженным ужасом наблюдая, как у Мэтта появляется хвост, как взъерошенные непослушные волосы слипаются в змеевидные жесткие пряди, а лицо застывает холодной бесстрастной маской с зловещим сиянием в прорезях глаз.
Мэтт получил свои крылья, как и хотел. Вот только Элион пожелала бы никогда этого не видеть.
***
— Знаешь, ты была права. Магию действительно переоценивают.
В словах Мэтта сквозило столько горькой иронии, что Элион невольно дернулась — в голове всплыли кошмарные картины его первой трансформации. Она подумала о том, как жестока была жизнь к ним обоим, обратив их наивные детские мечты против них самих.
— Но летать все-таки здорово, — чуть усмехнувшись, добавил он, слегка расправляя крылья.
Элион робко улыбнулась ему.
— Но ты не так себе это представлял, — тихо заметила она. Она говорила совсем не про полеты.
И Мэтт это понял.
— Мне просто хотелось стать чем-то большим, чем обычным подростком с глупыми несбыточными надеждами, — он невесело хмыкнул. — И я стал. Пожалуй, я слишком хорошо реализую собственные желания.
— Я тоже, — кивнула Элион. — Мне всегда хотелось стать прекрасной принцессой в высоком замке. Вот только не слишком весело сидеть в башне в ожидании спасения.
— Бесстрашным воином тоже быть мало приятного, — ответил Мэтт. — Особенно когда за силу платишь человечностью.
Они молча стояли рядом и смотрели в бесконечное синее небо.
— Но все-таки наши истории закончились хорошо, — произнесла Элион. — Принцесса вернулась домой и принесла счастье своим подданным…
— А воин понял, что всесилие не решит настоящих проблем, и победил самого свирепого врага — самого себя, — закончил Мэтт. — Знаешь, порой я думаю, что, может, это не зря с нами случилось? Конечно, никому не пожелаешь испытать то, через что мы прошли, но все-таки…
— Что ни делается, все к лучшему, — рассудила Элион, а затем добавила: — Правда, мечтать мы теперь будем куда осторожнее.
Мэтт легко усмехнулся, соглашаясь.