Часы показывали 2:36 ночи, когда Алиса резко проснулась от кошмара. Не сказать, что это было неожиданно. Редко бывало такое, что ночь для неё проходила спокойно.
Повернув голову и увидев, что половина кровати пуста, она раздражено фыркает и, откидывая одеяло, опускает босые ноги на пол. Кейт снова напялила на себя мышиный костюм и носится по городу, спасая сирых и убогих. Потрясающе, думает она, спускаясь на первый этаж. Дом поглощен тишиной, весь свет выключен, и ни одна мышь не проскочит, а та, что так нужна ей сейчас, может и вовсе не вернуться сюда ночевать после своих героических подвигов. Что поделать, вот он, риск некомфорта от двойной жизни. Рано или поздно кто-то интересуется, где, куда и зачем. Ну, интересуются у Кейт, к ней-то с такими вопросами никто не осмелится подойти. Не знай Алиса, что двойняшка закатит нравоучительную лекцию, давно предложила бы убить папулю и всю остальную семейку, но право слово, как бы не был прекрасен мурчащий голос Кейт, пусть говорит о чём угодно, но не о счастливом воссоединении семейства, да от том, как это неправильно — убивать.
Скатерть легко подается резкому движению Алисы и через секунду всё, что стояло на столе, лежит разбитой кучей на полу. Она подхватывает нож, повертев его пару раз в руке, разочарованно хмыкает и падает на стол впоследствии морщась от слишком жесткой поверхности под своей спиной. Взгляд устремляется в потолок. Но бесцельное рассматривание незамысловатых узоров радости не приносит, где-то на улице раздается лай какой-то дворняги, а нож в её руке начинает вертеться. Слишком долго до утра, слишком скучно в этом доме, если, даже нож вертя, план злодейский не приходит, чтобы хаос учинить в этом городе дремучем.
Нож продолжает вертеться, время продолжает своей не-е-е-е-е-евыносимо медленный ход, и вот спустя сто четырнадцать оборотов ножа её мир наконец приходит в движение: за окном слышится рёв мотоцикла, и свет от фары проникает сквозь плотно зашторенные окна. Не так уж и плотно, видимо, думает Алиса, не меняя своего положения.
Свет исчезает, шум прекращается, и спустя еще тринадцать оборотов входная дверь аккуратно открывается. Алиса едва не смеется от умиления. Её мышка хочет проскользнуть тихо, но мышка не знает, что хищник внутри ждет, ожидает хоть писка, хоть визга, лишь повод ей дай ты в движенье прийти. Свет зажигается, и Кейт перестает быть тихой, увидев сестру посреди кухонного бардака.
— Снова кошмары? — в голосе Кейт слышится сожаление. Она кладет шлем на ярко оранжевый пуф, стоящий у входа, и направляется к блондинке.
— Стандартная программа, — Алиса фыркает, не прекращая смотреть в потолок. Ей не надо смотреть на двойняшку, чтобы знать, что та сейчас сжимает губы в тонкую полоску и прищуривает свои прекрасные глазки. Её милая Кейт так переживает за неё, так хочет вернуть свою сестричку Бет. Это мило, и Алису пробивает на смех каждый раз, когда она думает об этом. Бет нет, захлебнулась девчушка в воде ледяной, ей нет места больше на суше родной.
— Где летала моя мышка? — улыбаясь, спрашивает Алиса.
— Забирала подарок для тебя, — честно отвечает Кейт своим прекрасным голосом, а Алисе хочется укутаться в него, как в одеяло, и носить с собой везде-везде.
— Покажешь? — нож наконец останавливается, и Алиса садится, упираясь взглядом прямо в Кейт, — или будешь держать интригу и наводить романтику? Можем поджечь дом и у нас будет большая свечка, рядом с которой мы выпьем немного вина.
— Не так радикально, — щурится, легко улыбаясь Кейт, делает шаг ближе к безумице и достаёт из куртки небольшой прямоугольный сверток.
— Даже без обертки? — притворно возмущается блондинка.
— Меньше возни с пестрыми бумажками, — сверток оказывается коробочкой, и Кейт ловко открывает её, тут же передавая в нетерпеливые ручки сестры, — знаю, что он не заменит старого, — тихо произносит она, пока Алиса аккуратно проводит пальцами по рукояти ножа, что и стал сегодняшним подарком.
— Я люблю пестрые обертки, — отстранённо хмыкает злодейка Готэма, смотря как камень внутри рукояти переливается темно-алыми цветом, принося её разуму странное успокоение. Она так и не смогла вернуть свой старый нож, Кэтрин позаботилась об его уничтожении. И пусть миссис Кейн поплатилась за это парочкой шрамов, сама Алиса испытывала жуткое разочарование: крики мачехи не смогли затмить это давящее чувство от потери талисмана. Но вот она здесь, в своем доме, и смотрит на почти идеальную копию того самого ножа.
— Твой кулон, — Алиса поднимает взгляд и выискивает на шее Кейт знакомую цепочку, но той нет на месте, — как ты будешь без него, моя милая сестрица?
— У меня есть ты, — возражает Кейт и оказывается втянута в безумно головокружительно поцелуй.