— Это ты во всём виноват, Харрисон! — Нэррис встала, слегка сморщила нос и огляделась. Вокруг не было ничего, кроме деревянных стен и нескольких громкоговорителей, прикрученных высоко к потолку. Сам Харрисон стоял у массивной металлической двери и безрезультатно пытался повернуть вентиль, чтобы открыть её.
— Что? Почему это я виноват?
— Если бы не твои гномьи ноги, нас бы не поймали.
— У меня длинные ноги, и ты знаешь это, Нэррис. Это ты пыталась остановить Нёрфа с помощью кубиков, поэтому нас и поймали! Ты серьёзно думала, что они хоть что-то могут ему сделать?!
<tab> Сегодня в Лагере Кэмпбелл был новый вожатый, который не внушал особо никому доверия, кроме Нёрфа и Дольфа. Они сразу приняли Даниэля и беспрекословно выполняли все его поручения. Например, построили Очищающую сауну и отводили туда всех, чтобы те, по их словам, увидели истину. Не сказать, что дети хотели этого, но Нёрфа это сильно не волновало и он просто брал и закидывал туда любого, кто не шёл туда сам. Так Нэррис и Харрисон оказались здесь.
— Хорошо… — сказал Харрисон, пытаясь не обращать внимание на соперницу. — Если я просто встану возле этого окна, то нас заметят и спасут?
— Такой дилетантский план мог придумать только ты. Благо с тобой есть я, Неррис Прекраснейшая! С моим большим уровнем, и с бонусом на ловкость мы выберемся отсюда без особых проблем. Так что доверь это дело профессионалу, Харрисон! — Нэррис отодвинула мальчика, а тот лишь закатил глаза и пробормотал что-то под нос.
Нэррис глубоко вдохнула, выкидывая руки вперёд и закрывая глаза. Чуть погодя она начала произносить слова, то ли на латыни, то ли на придуманном только что языке. Харрисон же с лёгким интересом наблюдал за этим. Так прошло несколько секунд, девочка замолчала и открыла глаза. Ничего не произошло, и она с разочарованием посмотрела на свои руки.
— Похоже, я истратила всю свою ману, пытаясь остановить Нёрфа.
— Не удивительно, — Харрисон закатил глаза и пожал плечами.
— Тогда попробуй предложить что-то лучше!
— В таком случае, посторонись, Нэррис, и дай сделать это настоящим профессионалам. Сейчас, я покажу тебе реальную магию, просто достав ключ от двери, — мальчик снял с себя цилиндр и легким движением руки достал оттуда кубик льда. Несколько раз моргнув от удивления, он начал вертеть его в руках, будто ключ должен находиться где-то внутри льда.
— Отлично сработано, Харрисон… Теперь у нас в комнате две бесполезные вещи.
— Я хотя бы что-то достал, Нэррис! Ты просто постояла перед дверью с вытянутыми руками и ничего не сделала! Да и фокусы у меня получаются лучше, чем твои «заклинания», которые даже эффекта не дают!
— Серьёзно? Какие трюки у тебя вообще выходят удачно? В лучшем случае это нечто очень «дешевое» и бесполезное, как этот кубик льда, — саркастично ответила Нэррис, злорадно улыбаясь. Она явно считала, что этот аргумент уже крыть нечем.
— Моя магия работает, Нэррис! Просто не всегда так, как я того хочу.
Дети замолкли, поняв, что спор ни к чему не приведет, они разошлись по разные стороны. Харрисон ушёл в угол комнаты, пытаясь достать из цилиндра ключ, а Нэррис пыталась открыть дверь. У обоих получалось не очень, дверь не поддавалась, шляпа выдавала лишь разные бесполезные безделушки. Спустя пару безрезультатных попыток и вытащенного кролика, мальчик бросил попытки и надел цилиндр обратно, осознав всю безвыходность ситуации. Похоже, что сегодня магия не на его стороне.
Оставалось лишь ждать неизбежного и надеяться, что всё обойдётся и когда-нибудь этот эффект зомбирования кончиться. Из-за этого в груди вселился страх, который так и подначивал впасть в панику или забиться в угол, тихо плача. Но мальчик старался не терять оптимизма, ища хоть какой-то повод отодвинуть чувство страха перед неизвестным.
— Слушай, Нэррис, — Харрисон наконец-то прервал недолгое молчание. — Раз, возможно, это последние минуты нашей осмысленной жизни, то ответишь на один вопрос?
— Что ты такое говоришь? Давай лучше не ной, а помоги мне открыть эту тупую дверь! — девочка не бросала попыток выбраться из сауны.
— Имею ввиду, — он несколько раз переменился с ноги на ногу, — ты видела, что произошло с остальными? Они все стали чёртовыми фанатиками, которые следуют любым указаниям Даниэля! Они все готовы сдохнуть по его приказу! Поэтому я так и говорю. Никто не выбрался отсюда, думаешь, мы сможем? — Нэррис прекратила безрезультатные попытки открыть двери и повернулась к Харрисону.
— И что ты хочешь сказать?
— Ты никогда не думала, что наше соперничество бессмысленно? — Харрисон только сейчас об этом задумался, пытаясь как можно дальше спрятать мысль о безысходности ситуации. И тогда перед ними открылась картина, что никто из них и не одерживал настоящей победы. (Может и удалю. Что скажешь, дария?)
— Говоришь так, потому что всегда проигрываешь, гном? — девочка скрестила руки на груди и злорадно ухмыльнулась.
— Нэррис, я серьёзно! Ты никогда не думала, насколько это всё глупо? Нет, дай договорить, — сразу выпалил Харрисон, когда заметил, что девочка уже подняла руку и собиралась перебить его. — Я просто приехал в лагерь, собирался научиться владеть магией, а ты меня тут же объявила врагом. Может я не собирался ни с кем враждовать и не хотел с тобой драться почти при каждой возможности? — Нэррис тут же захотела выразить свой протест, но резко остановилась и поджала губы. По её лицу было видно, что она задумалась.
— Слушай, Харрисон, — тихо и неуверенно начала девочка. — Ты, конечно, вонючий гном, да и мой конкурент, ведь, я же не могу допустить того, чтобы рядом со мной был сильный маг, кроме меня. Но, — Нэррис замялась, — я не считаю твою магию бесполезной или глупой. Просто у каждого героя должен быть враг и я, Нэррис Прекраснейшая, даровала тебе такую честь!
— Ты правда считаешь, что моя магия не бесполезна? — Харрисон пытался зацепиться за ту невидимую нить, чтобы наладить контакт с соперницей. Было чувство, что ещё немного и маска высокомерной эльфийки спадёт и ему откроется «настоящая» она.
— Конечно тебе далеко до моего мастерства, но, если будешь тренироваться, возможно, сможешь потягаться со мной. И раз это наши последние минуты, то скажу, что ты не такой уж и уродливый гном, — Нэррис опустила взгляд в пол, желая отмотать время назад и никогда не произносить этих слов. Но безысходность заставляла говорить всё, что сейчас могло прийти в голову и облегчить боязнь перед зомбированием.
— Тогда, — Харрисон на секунду задумался, скрестив руки на груди, — твои игры не такие уж и глупые, — эти слова давались с особой сложностью, Харрисон не любил признавать свои ошибки. — Может в них даже что-то есть, да? То есть, я бы мог с тобой как-нибудь сыграть. Если мы выберемся отсюда, кончено, — мальчик невесело усмехнулся оглядываясь, надеясь найти чудом незамеченный выход. Безрезультатно.
— Вообще, я больше люблю путешествовать одна, так можно получить больше опыта, — Нэррис развела руками. — Но для тебя могу сделать исключения, может от гнома всё-таки будет польза. Еще, могу иногда, помогать тебе с фокусами, — её лицо тронула лёгкая улыбка. — Но только потому, что за это будут давать много опыта.
Харрисон улыбнулся и осторожно протянул руку, словно боясь всё испортить и сбить весь прогресс. «Мир?» это было единственный вопрос, которое смог выдавить из себя мальчик. Он было произнесено тихо, почти беззвучно. Нэррис удивлённо посмотрела Харрисона, но всё-таки робко вытянула руку в ответ и пожала её. Страх неминуемой промывки мозгов ушёл куда-то на второй план, отчего-то в груди у Харрисона было тепло, а сердце забилось чаще обычного.
<tab> «Вы. Будете. Вознесены.» эти неожиданно громко сорвалось с динамиков, между каждым словом делался секундным перерыв, казалось, что они кричат под самым ухом. Комната стала заполняться газом, который был детям неизвестен. Было чувство, что он появлялся из ниоткуда.
— Похоже, что Дольф и Нёрф всё-таки додумались включить машину, — грустно констатировала факт Нэррис, теперь уже было не до перемирий.
— Нет!.. — Харрисон начал глотать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, — Всё не может кончиться… так! — мальчик начал кашлять, ему казалось, что ещё несколько секунд и он задохнётся.
— Харрисон… — девочка уже стояла на коленях, — я слишком устала, не могу стоять.
<tab> Газ всё больше стал заполнять пространство, пока дети окончательно не поддались действию и упали. В комнате было сложно что-то разглядеть дальше собственного носа, лишь очертания человека в полуметре от него напоминали Харрисону, что он не один в этой сауне. Казалось, ещё мгновение и сознание покинет тело, заставив верить детей в то, что скоро они «перейдут в свою финальную стадию». Им оставалось лишь слушать и любить Даниэля.
— Эй, Харрисон… — слова были еле слышны. Девочка протянула руку, пытаясь достать до мальчика, но ей не хватило каких-то нескольких сантиметров. — Я надеюсь, что ещё вижу твоё глупое лицо.
— Я тоже надеюсь, Нэррис, — это были последние слова, прежде чем Харрисон провалился в темноту.
В следующий раз ясность сознание вернётся, когда Даниэля заберут на скорой. С усталостью и лёгкой головной болью все разойдутся по палаткам, приходиться в себя. А на следующий день память о том, что произошло в Очищающей Сауне и что было после неё, когда те слепо слушали и любили нового вожатого, ни у кого не останется. Всё станет на круги своя, а этот неприятный момент в лагере будут вспоминать как старый анекдот. Но когда все будут смеяться, Харрисон будет испытывать лишь тепло в груди, отчего-то ему было приятно вспоминать такой момент в своей жизни.