* * *
Ты похож на падшего ангела. Твоя обгоревшая кожа, которую держат скобы. В твоих холодных глазах загорается пламя, когда ты готов убивать. Ты выпускаешь столп пламени, и волна воздуха от напора огня развевает полы твоего плаща как крылья. Ты беспощаден, жесток, не прощаешь слабости. Никого не слушаешь, никому не веришь… Точнее, не верил, пока мы не встретились в тот день.
* * *
Даби, Даби, как же так. Почему парень, который так меня зацепил в клубе, и к которому я позволил себе привязаться, оказался моей целью? Когда комиссия дала твое досье мне в руки и сказала «фас», я не знал, чье предательство ощутил острее: твое как злодея, комиссии как бесчувственной машины, которая заставляет жертвовать самым ценным во имя своих целей, или свое в будущем… Три иглы пронзили меня насквозь. И я бесстрастно смотрел на список героев, которых знал, и которых ты убил. И мир не спешил восстанавливаться из осколков. Всю оставшуюся неделю у меня в голове была пустота, и вдвойне иронично было встретить тебя на дежурстве в пятницу вечером. Как будто до этого ты был только в той реальности, когда я не-герой клею тебя в клубе, а ты не-злодей даешь язвительные комментарии моим подкатам, но не уходишь. Мы развлекали друг друга, и этого было достаточно. За два месяца регулярных встреч мы стали куда ближе, чем рассчитывали. Опасно ближе. Теперь же я видел, как ты делаешь с Лигой налет на … другую банду бомжей? Неважно. Только тогда я поверил, что ты действительно злодей. И злодей опасный. Как же я переволновался, когда ты попер против Старателя, который примчался раньше меня. Я думал, что все, не увижу тебя после той огненной атаки, но ты выдал нехилое ответное пламя. Я смотрел на тебя, и мое сердце в очередной раз за тот день успело уйти в пятки. Потом в меня влетел Твайс, и я отвлекся на него. Этого было достаточно, чтобы ты дошел до своего лимита, и уже держался на одной буквально сжигающей тебя изнутри ненависти. Ты был готов отдать свою жизнь, чтобы убить Старателя, и мне стало страшно, как никогда в жизни. Я унес тебя оттуда, еще не понимая, что уже выбрал сторону. Когда я долетел до какой-то мусорки в переулке, ты чуть не избил меня ею же на месте. Клянусь, если бы ты мог активно двигаться, то точно бы опрокинул мне мусор на голову, сделал подсечку и попинал мое бессознательное тело, настолько ты был зол. Но нет, твое тело истекало кровью от открывшихся ран на скобах, и ты мог лишь злобно шипеть на своем кошачье-бродячем. А я все еще не понимал до конца, что стало моим смыслом в этой беспощадной войне, когда, ничего не объясняя и велев ждать, ушел в аптеку. Чтобы вернуться с лекарствами и бинтами перевязывать тебя и дуть на ранки. Ты был будто олицетворением меня, который не стал слушаться комиссию и пошел в оппозицию. Я спасал часть себя. Как будто без тебя не будет меня. Именно поэтому я рядом с тобой, в самом правильном месте на Земле.
* * *
Я знал, что упаду в бездну и не выберусь. Я пытался стать для тебя кем-то важным в этой жизни, чтобы ты держался за нее чуть-чуть больше. Я хотел, чтобы твое сердце немного оттаяло, и, возможно, ты бы испытал не только боль и горечь разочарования от жизни, но и мою необъяснимую любовь к тебе. Болезненную и такую нужную, чтобы чувствовать себя живыми. Не знаю, к чему это приведет, но я почувствовал в тебе семью, которой у меня никогда не было. И я хочу разделить это чувство с тобой. Тот день изменил все, и я, не знаю каким образом, но хочу спасти тебя. Себя. Нас.
Ты поможешь мне сделать это?