Примечание
Длинные тонкие пальцы неспешно перебирают струны ка-асиры, извлекая из инструмента протяжную спокойную мелодию. Карие глаза старпома обращены в пространство, выдавая его погружённость в собственные мысли. Мысли, которые были заняты последним происшествием на корабле, действиями Маккоя и необходимостью ответа на них.
Возвращение Маккоя на корабль прошло без свидетелей, поэтому странности стали заметны не сразу. Первым «звоночком» стала разъярённая и смертельно обиженная сестра Чапел, ворвавшаяся на мостик.
— Мистер Спок! Будьте так добры, угомоните доктора Маккоя, иначе я не ручаюсь за содержимое следующего гипошприца, который окажется у него в шее!
Удалившись так же стремительно, как и появилась, женщина не дала никому и шанса понять, что же произошло. Команда, оставшись в недоумении, вскоре вернулась к своим делам, оставив Спока и Кирка размышлять о необходимости встретиться с доктором.
Следующим сигналом стал сам доктор, появившийся на мостике через пару минут после медсестры. Боунз находился в редком для него добродушном настроении. Он широко и счастливо улыбался, воодушевлённо перекатываясь с пятки на носок, и не сводил взгляда с вулканца.
— Боунз, что у вас с Чапел произошло?
Маккой наконец-то оторвался от своего медитативного занятия и перевёл удивлённый взгляд на Кирка.
— С Чапел? А что с ней?
— Она была здесь только что, — Кирк слегка нахмурился, смотря на друга. — Злая и обиженная вами. Требовала от Спока успокоить вас.
— Но, Джим, я ещё не встречался с Кристиной. Подожди, от Спока? Почему от него? — Вдруг всполошился доктор, враз растеряв всё своё хорошее настроение и начав метаться взглядом от Кирка к Споку. Спок наконец развернулся к ним лицом и Джим мог поклясться, что видел на его лице удивление и тревогу.
— Почем мне знать? — Удивился капитан скорее нетипичной перемене в поведении Маккоя. — Боунз, у тебя всё хорошо?
— Конечно, Джим, — неубедительно улыбнулся мужчина. — Пожалуй, схожу к Кристин, узнаю, что успел натворить, едва поднявшись на борт.
Доктор уже был у дверей турболифта, когда вдруг замешкался, глубоко вздохнул и повернулся лицом к мостику, вновь сияя широкой улыбкой. Голубые глаза были вновь обращены к Споку, удивлённо выгнувшему бровь.
— Мистер Спок, как насчет партии шахмат после смены?
Мостик вновь удивлённо притих. Джиму доставило удовольствие наблюдать, как теперь уже обе брови почти исчезли в прическе вулканца, однако вопрос друга заставил его насторожиться ещё больше.
— Не замечал раньше за вами любви к подобному времяпрепровождению.
Боунз беспечно пожал плечами.
— Оно нравится вам. Так что вы скажете?
Спок едва уловимо наклонил голову. Никогда прежде Кирк не видел своего старпома столь озадаченным.
— Не имею ничего против.
— Замечательно! — Провозгласил Маккой, светясь так, что от него можно было заряжать батарейки, и скрылся в лифте.
Капитан и старпом обменялись удивлёнными взглядами и вернулись к своим делам, старательно игнорируя перешёптывания команды.
Набатом прозвучал поток жалоб на Маккоя из медотсека. И медсестры, и пациенты дружно жаловались на оскорбления и ненадлежащее поведение со стороны доктора. Боунз, конечно, славился вспыльчивым характером, но никогда не переходил границ. Разбираться Спок отправился в одиночестве.
В лазарете вулканца встретил нервный персонал, облегчённо выдохнувший при его появлении и споро исчезнувший, и злой голос Маккоя. Смело шагнув в кабинет, старпом застал мужчину за столом в весьма скверном расположении духа, остервенело перебирающим бумаги.
— Я же сказал не беспокоить меня! Что, черт подери, не понятно?! — Прокричал Боунз, озлобленно швыряя листы и поднимая взгляд на посетителя.
Ответом ему послужила недоумённо вздёрнутая бровь и едва уловимо удивлённый голос.
— Доктор, у вас всё в порядке?
Маккой расплылся в несколько зловещей улыбке, вставая из-за стола.
— Спок! Рад тебя видеть, дружище!
Вулканец с непониманием наблюдал за тем, как мужчина подбирается к нему, не спуская взгляд.
— На вас поступило много жалоб, доктор.
Мужчина пренебрежительно фыркнул.
— Идиоты и слабаки, боящиеся правды. Не то, что ты, верно, Спок? — Доктор склонил голову к плечу, прожигая старпома взглядом и не переставая улыбаться. Его движения неестественно плавные для него, а руки сложены за спиной. — «Вулканцы никогда не лгут». Правда и только правда. А как тебе такая правда, Спок?
Маккой резко бросается вперёд и вулканец, не ожидавший нападения, не успевает среагировать. Гипошприц впивается в кожу. В голове начинает быстро сгущаться туман, а руки и ноги наливаются тяжестью. Спок слабо отталкивает от себя довольного человека, уже не имея сил толкнуть сильнее.
— Доктор…
— «Доктор, доктор», — неожиданно зло выдаёт Леонард и его улыбка превращается в оскал. — Тошнит уже от твоей вежливости! — Мужчина подаётся вперёд, толкая Спока. Его руки прижимают дезориентированного вулканца за плечи к стене, а губы почти задевают ухо. — Знаешь чего я хочу, Спок? Я хочу разложить тебя на кровати и оттрахать так, чтобы ты даже до душа был не в состоянии дойти. Чтобы единственное, на что ты был способен, это выстанывать моё имя и подставлять шею под мои укусы. Чтобы ты ходил с ними по всему Энтерпрайз, потому что некому будет их свести. И каждая шлюха, пускающая на тебя слюни, видела бы их и не посмела даже взгляд на тебя поднять. Хочу наконец прикусить твоё блядское ухо.
Последние свои слова мужчина претворяет в жизнь. Прижимается губами к позеленевшему уху, языком обводит ушную раковину и прикусывает самый кончик, вырывая у вулканца тихий вздох. Руки доктора забираются под форменку, с силой прижимаясь к мужчине. Требовательные губы скользят по скуле, спускаясь на шею. Злой укус вызывает у Спока болезненный выдох. Едва слушающиеся руки вулканца скользят по синей форме доктора и ложатся на чужие плечи. Непослушные пальцы не сразу попадают по нужным точкам и с нужной силой, но в итоге Маккой обмякает и валится на пол, едва не утягивая Спока за собой.
Старпом тяжело глотает воздух, пытаясь мыслить здраво, но у него ничего не получается. Туман в голове мешает безумно. Он смутно доходит до мысли, что нужно вызвать капитана. Спок с трудом выпрямляется у стены и тянется к ручке двери. Едва переставляя ноги, мужчина вываливается из кабинета, тут же попадая в чьи-то руки.
— Спок?! Что с тобой?!
Вулканец поднимает взгляд на своего случайного помощника и видит перед собой Маккоя.
— Доктор? Но… вы… — Слова никак не могут выстроиться в нужном порядке. Леонард смотрит на него удивлённо и обеспокоенно.
— Спок, ты что-то принял? — Спрашивает человек, помогая ему дойти до кровати. С запозданием, но вулканец всё-таки понимает, что перед ним не тот Маккой, который вколол ему неизвестный препарат. Этому можно довериться. Однако всё ещё необходимо вызвать Кирка.
— Доктор… вызовите капитана и охрану, — едва слышно бормочет Спок. Всё происходящее дальше ускользает от его внимания, не в состоянии пробиться сквозь туман в голове. Сон подкрадывается так же незаметно.
Когда старпом очнулся, встретило его обеспокоенное лицо Маккоя.
— Спок! Слава Богу, ты очнулся! — Облегчённо выдохнул он, неуверенно улыбаясь. — Я не был до конца уверен, что введённый тебе препарат никак не повлияет на твой гибридный организм.
— Доктор, что произошло? — Спросил Спок, пытаясь подняться на кровати. Маккой тут же кинулся ему помогать. — Кем был этот… человек?
Мужчина неожиданно смутился. Отвёл глаза и спрятал руки за спиной.
— Я… — Боунз сделал глубокий вздох, словно перед прыжком в воду, и поднял на вулканца виноватый взгляд. — Это был мой двойник, Спок. Нас разделило при поднятии на борт. Мне достались мои лучшие качества, ему — худшие. И я… черт, мне жаль, Спок, что ты увидел всё это. Я… Спок, будь я полностью в себе, я бы никогда так с тобой не поступил, — вина и отчаяние в голосе доктора неприятно отзываются в душе старпома.
— Но из того, что вы мне только что рассказали следует, что вы об этом думали.
Стоит признать, что настолько несчастным Маккоя вулканец ещё не видел. Он вновь прячет глаза, низко наклоняет голову, словно пытаясь скрыться от взгляда Спока.
— Пожалуй, так и есть, Спок. И мне безумно жаль, что о моих чувствах вы узнали таким образом.
— Чувствах, доктор?
Леонард вновь глубоко вздохнул и поднял голову. На его лице играет печальная улыбка, а в глазах, обращенных на пациента отражается неожиданная нежность.
— Да, Спок, чувствах. Знаете, глубокая романтическая привязанность к симпатичному вам человеку… или вулканцу, — на последних словах улыбка доктора приобретает озорной оттенок.
Споку крайне… странно видеть Маккоя таким. Он понятия не имеет, как реагировать на всю эту ситуацию, на это неожиданное признание и малодушно надеется, что сейчас произойдёт нечто, что даст ему отсрочку или поможет и вовсе избежать ответа. Но ничего не происходит.
— Доктор, я…
Боунз качает головой, вновь печально улыбаясь.
— Не нужно, Спок. Ты не обязан отвечать. Скоро должен прийти Джим. Я свёл, знаешь, — мужчина запинается и неловко указывает на шею. — Не думаю, что ты хотел бы, чтобы кто-то это увидел.
Вулканец слегка склоняет голову, мимолётно удивляясь тому, насколько хорошо изучил его этот человек. Хотя, это можно было предположить ещё по действиям… «плохого» Маккоя.
— Благодарю вас.
Пожалуй, появление Кирка в этот момент как нельзя кстати.
— Спок! Вы в порядке? Боунз, как он?
Когда доктора наконец-то «собирают» в единое целое, он тут же сбегает в медотсек, бросив на Спока лишь один острый взгляд. Кирк невесело ухмыляется уголком губ и хлопает старпома по плечу.
— Вам придётся поговорить с ним, Спок. Вряд ли сам он отважится сейчас на это.
И всё это в итоге привело вулканца к нынешнему состоянию. Разговор совершенно точно необходим, но прежде ему нужно обдумать то, что будет произнесено. Признание доктора подразумевает лишь два варианта: положительный ответ на его… привязанность и попытка выстроить удовлетворяющие обоих отношения, либо отрицательный ответ и попытки вернуть их общение в прежнее русло. Этот выбор лишь кажется простым, но на деле он ставит Спока в тупик.
Старпом знает, какие разговоры ходят о них с доктором по Энтерпрайз. Он знает: Ухура оставила свои попытки добиться его расположения именно из-за допущения, что Споку не безразличен Маккой и что это взаимно. Ему также известно, что Чехов с Сулу делают на них ставки. Поведение Кирка не требует пояснений. Также старпом прекрасно помнит разговор Скотти с Рэнд почти полугодовой давности. А в частности фразу старшины: «Надеюсь, когда они наконец подберутся к финалу своего «общения» это произойдёт не на мостике, а где-нибудь поближе к каютам». Споку прекрасно известно это и ещё многое другое. Однако сейчас все эти знания нисколько ему не помогают.
Споку нравятся бесконечные споры с доктором. Нравится его горячность и стремление защищать свои идеалы. Нравится острый ум и общая эрудированность доктора. Так же он не может не признать, что находит внешность Маккоя эстетически приятной. На самом деле, вулканец с трудом может отыскать в докторе черты, которые ему бы не нравились. То, что вызывает у него негативный отклик в других людях, в Маккое оказывается… терпимым. И всё же мужчина сомневается в уместности положительного ответа.
Тогда он идёт от противного.
Спок представляет, как даёт доктору отрицательный ответ. Воображение само собой рисует ему едва заметно вздёрнутый подбородок, печаль, разочарование, возможно боль, в удивительных голубых глазах, холодный, безэмоциональный голос. В ответ на эту фантазию сердце болезненно сжимается и Спок чувствует как спирает дыхание. Он понимает, что при отказе, ему будет так же больно, как и Маккою. И за этим пойдут последствия. Пару дней или даже неделя, пока человек будет справляться с нанесённой обидой. Неловкие попытки вернуться к тому, что было, и возникающее напряжение, которое будет рушить любую беседу.
Спок всё ещё сомневается в своём ответе, но он уже абсолютно точно уверен в том, что не откажет доктору.
— Доктор, я бы хотел поговорить с вами.
Маккой недовольно вздыхает, угрюмо смотря на своего неожиданного посетителя.
— Я догадался, Спок. Проходи.
Просочившись в каюту, вулканец замирает в своей привычной позе, идеально прямой с заложенными за спину руками. Собираясь с мыслями, он смотрит на привычно недовольного доктора. Маккой стоит возле двери, скрестив руки на груди и напряжённо смотрит на Спока.
— Не знаю, помните ли вы…
— Я помню, Спок, — мужчина досадливо морщится. — К сожалению, я прекрасно помню всё, что делали обе мои половины. — Он немного поводит плечом. — Доставляет некоторое неудобство.
— Думаю, со временем вы сможете к этому адаптироваться. Однако, я хотел бы поговорить о другом, доктор. — Спок запинается, сомневаясь в том, как он хочет начать. Угрюмое выражение лица Маккоя нисколько не помогает. — Я хотел поговорить о вашем… признании.
Старпом ждёт, что человек возмутится, скажет что-нибудь колкое в своей манере, пытаясь уйти с темы. Но он молчит, явно ожидая продолжения.
— Мне потребовалось некоторое время, чтобы всесторонне его обдумать и вывести ответ на него. С моей стороны было бы нелогично отрицать, что вы… что я… возможно, я испытываю к вам привязанность романтического толка. И, если вы будете к этому готовы, мы могли бы попытаться выстроить отношения, которые удовлетворяли бы нас обоих.
На протяжении всей речи Спок заставляет себя смотреть на Маккоя. Он видит, как его лицо принимает нечитаемое выражение в начале, каким удивлённым оно становится, когда вулканец запинается, подбирая слова. Теперь же на весьма подвижном лице доктора отражались радость и неверие. Тонкие губы дрогнули в нежной усмешке.
— «Возможно», Спок? — Провокационно спрашивает Маккой.
— Доктор… — Начавшего было оправдываться вулканца останавливает тихий смех.
— Боже, Спок, только ты мог признаться в любви подобным образом, компьютер ты биологический.
Спок едва заметно склоняет голову, чувствуя как подрагивают уголки губ.
— Стоит ли мне напомнить о ваших методах донесения собственных эмоций?
— Туше, — усмехается доктор. — Но ты всё равно невыносим.
— Разве это не та черта, которая вызывает у вас симпатию?
— Спок, просто заткнись и иди сюда.