Примечание
Как такое могло произойти? Он не знал… Просто в один момент его жизнь разбилась на множество маленьких острых осколков.
Нет, не совсем правильное сравнение…
Скорее разорвалась на лоскутки, словно старая фотокарточка, а потом вспыхнула и осела горьким пеплом на губах. Он даже знал, чья это была фотография…
Не то, чтобы это было большой неожиданностью, жизнь давно грозила развалиться на кусочки, ещё тогда, когда он потерял её…
…Эми…
Но он же почти собрал себя по частям, почти склеил, почти поверил…
…почти дотянулся.
А ведь начиналось всё так хорошо. Глупая божья коровка сама пришла к нему в логово. Более того — пришла одна. Как она его нашла, не волновало совершенно, а вот понимание того, насколько близко он к цели, заставляло сердце биться чаще. Если победить Ледибаг, то Кот ничего не сможет сделать, не сможет очистить акуму, не сможет спастись. Нужно только достать эти чертовы серьги и можно считать, что добыча кольца — это только дело времени.
…подожди еще чуть-чуть, Эми…
Ледибаг уже не могла сражаться, сил у неё не оставалось совсем. В очередной раз запищали сережки. Все было идеально…
…чуть-чуть, Эмили…
А потом громко хлопнула дверь.
Адриан… сын… Что он здесь делает? Почему пришел? Как нашел? Случайно? Или следил за ним?
Не важно… Объяснения подождут. Всё подождет до того момента, пока талисман Ледибаг не окажется у него в руках.
…ведь Эми и так слишком долго ждёт…
Поэтому он нанес очередной удар, откинув супергероиню к стене. Серёжки пискнули в последний раз.
…почти…
Началось превращение. Красный костюм растворялся, оставляя место обычной одежде. Осталось только протянуть руку и взять талисман. И на пути к его мечте останется лишь беспомощный черный котенок.
…это всё для тебя, Эми…
Конечно, придется убить девчонку, иначе ритуал не сработает, ведь у сережек может быть только один хозяин. И кота придется убить. Даже жалко немного ребят, молодые ещё. Но это не такая большая жертва… Две чужие жизни против одной, но такой важной для него. Кто сможет его винить? Он всего лишь хочет вернуть её…
…мы скоро будем вместе, Эми…
Он слишком задумался, замечтался, отвлекся. Не заметил, как его собственный сын метнулся к девушке, прикрыл её собой. С чего бы?
Ах да… знакомое лицо… Талантливая девочка, одноклассница Адриана. Как же её зовут?
— Маринетт…
Одно слово, одно имя, а словно удар под дых…
И дело не в том, что говорил его сын, а в том, как он это сказал…
Он точно также звал Эмили. Тихо, на выдохе, словно даже произнести её имя — это грех, кощунство.
Потому что не достоин…
Потому что она слишком чиста…
Потому что для тебя она не просто богиня, а центр вселенной…
Потому что вся твоя жизнь сосредоточена в её зелёных глазах…
…Эмили, Эми…
А ведь он думал, что Адриан ничего от него не взял, что сын копия матери. Только более яркая, дышащая, живая…
И от этого ещё больнее.
Он даже решился. Да, Адриан потеряет свою первую любовь, но так ли это важно? Ведь рядом будет его мама…
…ты ведь поддержишь сына, Эмили?..
Мысли о том, что Адриан может любить так же сильно, как и отец, он старательно гнал из головы. Но его планы, мечты разлетелись в пыль, когда он услышал слова сына.
— Я защищу тебя, моя леди… Плагг, выпускай когти!
И словно десятитонная глыба на голову свалилось понимание, что ему нужно выбрать…
…любимая или сын?
…Эмили или Адриан?
…жизнь важной для него женщины… или не менее важного ребенка?
Он бы, наверное, решился… Сжал бы зубы, ударил бы… Адриан бы умер быстро, а он бы видел всю оставшуюся жизнь заслуженные кошмары…
Зато Эми была бы рядом.
Но понимание, что любимая не простит, не отпускало. Нет, она ничего не скажет, даже улыбнется той самой улыбкой, что он иногда видит на лице сына.
…и стыдливо отведет глаза…
Она всегда отводит глаза, когда врет. А он всегда верит.
Верил, когда она, болезненно бледная, говорила, что всё хорошо, и отводила глаза…
Верил, когда она теряла сознание, а после тихо шептала, что это неважно, что она поправится… и отводила глаза…
Верил, когда она, опутанная трубками и проводами, почти не приходящая в сознание, изредка, одними губами произносила, что всё замечательно, что она выздоровеет…
…и даже иногда, когда у неё ещё были силы открыть глаза, отводила их в сторону…
Он верил. Верил до тех пор, пока она уже не могла ничего сказать… и отвести глаза уже тоже не могла.
И вот теперь у него есть шанс снова взять её за руку и тихо, словно молясь, выдохнуть…
…Эмили…
Но он ничего не делает, только молча смотрит на этого чертова кота-супергероя с зелёными глазами.
…с её глазами.
И в это самое мгновение словно рвется и сгорает её фотография. Та самая, что он вставил в талисман.
… и оседает горьким пеплом на губах…
…прости, Эми…
Слова царапают горло. Их всего два, но они словно наносят последний удар.
— Я сдаюсь.
И всё. В душе почему-то становится пусто-пусто и очень горько, словно она вся покрыта этим самым пеплом. Брошка хищной моли холодит руку. Пока он её касается, еще можно прятать лицо под маской, можно попрощаться со своей мечтой. По щеке течёт единственная слеза.
Так горько…
А ведь в последний раз он плакал, когда Эми умерла…
Талисман лежит на ладони, искушает. Ведь ещё можно всё переиграть, можно всё вернуть… Поэтому он протягивает его Коту, ведь иначе не удержится.
…прощай, Эмили…
На него смотрят глаза любимой, а в них плещутся шок и недоверие. Адриан медленно протягивает руку, но талисман не берет, замирает на мгновение, а после задает один вопрос:
— Почему?
Он молчит, когда Кот ждет ответа. Молчит, когда рука в черной перчатке дотрагивается до его и накрывает брошку. Молчит, не зная, куда отвести глаза… И лишь когда белые искры окутывают его фигуру, начиная обратную трансформацию, он выдыхает одну фразу:
— Потому что я не могу сражаться с собственным сыном.
…с нашим сыном, Эми…