Когда Раилаг уходит воевать с Суровыми Сердцами, Файдаэн предсказуемо остаётся один. Отверженный всеми и не принятый, он чувствует на себе лишь презрение и неодобрение.

       Под этими взглядами всегда неуютно. Файдаэн чувствует себя под ними страшным преступником и спешит отвести глаза, опуская их в пол. Почему-то рядом с Раилагом куда легче переносить чужое пренебрежение.

       Но сейчас Раилага рядом нет, и Файдаэну нужно справляться самостоятельно. Поэтому он предпочитает прятаться от всех, лишний раз не покидая дом вождя и свои покои в нём.

       Он определённо не в том положении и состоянии, чтобы нарываться на неприятности.

       Однако даже если Файдаэн их не ищет, не значит, что неприятности не найдут его сами. Ведь беременный сильван многими воспринимается как какое-то ужасное проклятие, позор, от которого не отмыться веками.

       И если вождь сам отказывается избавиться от него, значит, кому-то другому следует взять на себя эту непростую миссию.

       Файдаэн напрягается всем телом, настораживаясь и прислушиваясь. Он слышит шорох, впрочем, тот, кто поднимает его, и без того не пытается прятаться и скрываться.

       Тёмный эльф, скорее всего ассасин, чьё лицо скрыто, выходит из тени, прокручивая между пальцами острый кинжал. Мажет по Файдаэну ленивым взглядом, в котором не скрывается брезгливость, пока сам сильван лихорадочно соображает, что делать.

       Ему не нужно быть гением для того, чтобы понять, зачем этот эльф явился к нему.

       Однако в своём положении сильван уязвим. Срок его слишком велик, и сражаться он больше не может. Бежать тоже нет ни смысла, ни возможности, и от собственного бессилия внутри всё обомлевает. Но Файдаэн не намерен выказывать врагу свой страх.

       Он лишь замирает, напрягаясь всем телом. Молчит, не издаёт ни звука, с удивительным хладнокровием глядя на убийцу перед собой. Лишь машинально накрывает рукой большой живот, и ассасин со странным интересом следит глазами за этим жестом. 

— Я впечатлён, — хриплым негромким голосом он разрывает напряжённую тишину. — Думал ты будешь... более шумным. 

— Даже если и так, — голос сильвана почти искренне безразличен, и он пожимает плечами, продолжая успокаивающе поглаживать себя по животу. — Ко мне всё равно никто не пришёл бы на помощь.

       Ассасин хрипло рассмеялся, и Файдаэн подумал о том, что под маской он, должно быть, хищно ухмыльнулся. Прошёлся по фигуре сильвана ещё одним небрежным брезгливым взглядом, прежде чем согласился, чуть склонив голову набок. 

— Ты прав, — растягивая гласные, протянул он. — Вождь далеко, он тебе не поможет. 

— Как для того, кто пришёл убить меня, ты слишком говорлив, — Файдаэн фыркнул, продолжая стоять, как и стоял. — Сделай это быстро, потому что у меня уже болят ноги стоять, — бояться, что его репутация упадёт ещё ниже, сильвану точно не следовало, так что над словами он не слишком раздумывал.

       Ассасина, впрочем, его поведение позабавило, отчего он глухо усмехнулся. 

— Э нет, сильван, — протянул он, делая шаг навстречу Файдаэну. — Мне заказали тебя не убить, а кое-кому доставить... За тебя заплатили кругленькую сумму, и я уверен, тот, кто это сделал, придумает, как лучше с тобой развлечься.

       От слов тёмного эльфа Файдаэн вздрогнул. Тревога мелькнула в его глазах и тут же исчезла. Уж лучше бы была быстрая смерть, чем мучительная неизвестность чего-то — тёмные эльфы, в конце концов, слыли теми ещё извращёнными садистами.

       А Файдаэна они предсказуемо ненавидели...

       Впрочем, выбора у него всё равно не было никакого. Всё, что он мог, — послушно двинуться за ассасином, взявшим его в плен не столько благодаря своим умениям, сколько благодаря уязвимости самого сильвана.

       Ужас сковывал душу, но Файдаэн честно держался. Ничем не выдавал внутреннюю панику, не обращая внимания на насмешливые и презрительные взгляды наёмников, которых наняли забрать его. Лишь молча обнимал свой живот, чувствуя, как беспокойно толкаются дети, и надеялся на то, что хотя бы с ними никто ничего не сделает.

       Заказчик его похищения оказался тёмным эльфом. Одним из вельмож Суровых Сердец, как ни странно, что было, в общем-то, даже закономерно. Высокий черноволосый эльф, одаривший свой товар надменным и всё таким же брезгливым взглядом, которого сильван успел разглядеть лишь мельком, прежде чем его увели в застенки его личной тюрьмы.

       Файдаэн устало прикрыл глаза, привалившись спиной к холодному сырому камню. Сполз по нему на пол, снова накрывая широкой ладонью живот. Это действие помогало хоть немного успокоиться и прийти в себя, хоть и в голову продолжали лезть только самые скверные мысли.

       Он подвёл Раилага. Он подвёл своих ещё не рождённых детей. Он оказался слишком слаб и уязвим и не смог защитить ни себя, ни их. Ничтожество и сплошное разочарование — было бы и вправду лучше, если бы его убили.

       Из тяжёлых мыслей сильвана вывели гулкие шаги. Сердце замерло в груди, заставляя его съёжится, с опаской вглядываясь во тьму коридора. А после широко распахнуть глаза, видя перед собой фигуру Раилага.

       Взбешённого и одновременно с этим обеспокоенного Раилага. 

— Они ничего не сделали с тобой? — это был первый вопрос, который тот задал, с тревогой заглядывая в глаза сильвана, отпирая его клетку и хватая за предплечья, помогая встать.

       Файдаэн лишь отрицательно помотал головой. Ком вдруг подкатил к его горлу, а глаза нестерпимо зажгли слёзы. Он сделал шаг вперёд, утыкаясь лбом в сгиб шеи тёмного эльфа, не в силах сдержать судорожный всхлип.

       Раилаг растерялся лишь на мгновение, а после положил ладони на лопатки сильвана, осторожно обнимая его. Мягко поглаживая, успокаивая, позволяя выплеснуть весь накопившийся ужас и страх. 

— Всё закончилось, — тихо прошептал он, когда Файдаэн перестал вздрагивать в его руках. — Я обещаю, больше никто не посмеет причинить тебе вред, — осторожно отстранившись, Раилаг заглянул в глаза своего консорта, взяв в руки его лицо.

       Файдаэн на это лишь стыдливо прикусил губу, опять прижимаясь ближе к Раилагу. Тот не стал отталкивать, снова обнял в ответ, и сильван поймал себя на мысли, что боялся больше никогда не ощутить подобное вновь.

       Все расспросы он решил оставить на потом, вместо этого наслаждаясь близостью Раилага. Ведь кто знает, удастся ли ему после случившегося ещё когда-нибудь ощутить её снова.