Меттатон давно не устраивает шоу в реальном времени — у звезды всего Подземелья просто не находится весомого повода для подобного мероприятия. Гораздо проще сначала все отснять, и только потом выпустить на экраны. Уж кому, как не Хэндплэйт знать — единственному более или менее нормальному оператору, у которого руки расположены на нужном месте. И для большей уверенности природа даёт ей вместо головы кисть руки — чтобы окружающие точно имели представление, к какому монстру обращаться за помощью.
Однако сейчас, волею судеб, Меттатон по доброте душевной подбирает для девушки другую работу. А именно — стоять у столика «заказов» и с глупой улыбкой (плевать, что Хэндплэйт не может улыбаться чисто физически!) принимать новых постояльцев одноименного отеля МТТ, а если лифт ломается в очередной раз, то в обязанности девушки ненадолго входит обязанность сообщать всем и каждому о таком печальном факте.
Хорошая работа. Прямо мечта — стоять и принимать гостей!.. Можно подумать, она ни на что более не способна, ни нормально держать камеру, ни монтировать, ни рисковать жизнью (снимать виды Хотленда — опасная работенка!), изо всех сил стараясь поймать удачный кадр, пока робот вновь что-то начинает говорить о «погоде», которая все равно никогда не меняется.
Как же хорошо, что она не одна такая — Бургерпэнтс тоже счастья не схватывает. Хочет стать актером, выступать на одной сцене с любимым кумиром, но какая ирония! Этот самый кумир прерывает все смелые мечты кота на корню, да так, что несчастный монстр выступает только перед раздраженными посетителями, которым только и нужно, что еда да постоянный сон. Однако, Хэндплэйт признает, корчить рожи разной степени забавности у Бургерпэнтса получается просто на «ура»!
Больше всего везет, пожалуй, именно Даймонду — ещё одному администратору, больше похожему на фигурку оригами, чем на живое существо. Хотя, учитывая крайне необычную внешность самой Хэндплэйт, её уже не должно ничто удивлять. Тем более если учесть, что «жизни» в Даймонде больше, чем в любом другом работнике этого отеля. Меттатон не в счёт, разумеется.
Даймонд великолепен в исполнении своих прямых обязанностей.
Благодаря своим миниатюрным размерам он способен протиснуться в любую щель, а значит, у него имеются куда большие возможности следить за порядком. Однако, совесть у него тоже есть: к примеру, он никогда не выдает Бургерпэнтса, понимает, что сигареты — весьма неплохой антистресс. А иначе нельзя, с такой работой легко можно загнуться.
И, что самое главное… Даймонд всегда сохраняет искренний, а не «показной», позитив. Иначе как объяснить это постоянное желание встречать посетителей с милой, ненатянутой улыбкой? Даже несмотря на то, что Меттатон никогда не поручает ему этой должности. Вот что значит — преданность своей работе!
Быть может, поэтому Хэндплэйт так нравится наблюдать за ним из-за стойки. Ему хорошо — может бродить по отелю, высматривать особо грубые нарушения и исправлять их вместе с провинившимся подчиненным.
И как в такого не влюбится?!
В такие моменты Хэндплэйт даже жалеет, что Даймонд — не супер-звезда, а обычный, но такой милый администратор, который заслуживает куда большего внимания. Одно плохо — девушка вряд ли когда-нибудь решится к нему подойти, уж с её-то внешностью.
— Приветик!
Хэндплэйт во все несуществующие глаза направляет взгляд на… Мило улыбающегося Даймонда.
— Чего ты стоишь? — Он задаёт вопрос без единой нотки раздражения в голосе. — Все уже ушли смотреть бой Меттатона с человеком! Пойдешь смотреть?
— А что ты не идешь? — Ошарашенно спрашивает администраторша, мучительно соображая, проходит ли мимо неё человек вообще. Скорее всего, да, иначе нельзя объяснить такую пустоту в комнате. Просто Хэндплэйт опять что-то пропускает, впрочем, как и всегда.
— Я ждал тебя, — с озорством подмигивает тот. — Кроме того, говорят, ты же раньше была оператором у Меттатона?
Откуда он знает?! С тех самых пор, как судьба приводит Хэндплэйт на администраторскую стойку, девушка зарекается держать язык за зубами, хоть их на самом деле и в помине нет. Но одно исключение она все же делает.
«Бургерпэнтс, должно быть, рассказал, — с нотками обиды проносится у администраторши. — Он никогда не держит язык за зубами… или его опять раскусили. Вероятнее второе» — озлобленно размышляет Хэндплэйт, вспоминая, что со своим дружелюбием Даймонд способен раскрыть любой секрет.
Засранец… Но почему-то меньше он не перестаёт нравиться.
— И тебя там все ждут. — Наконец заканчивает Даймонд. — Кто-то должен заснять самую эпичную битву века!
— Но ведь… Разве у Меттатона нет другого… Оператора?..
Нет. Этот робот, даже несмотря на наличие души, не проявляет такую доброту к своим подчиненным уже очень давно. Бургерпэнтс становится кассиром, Хэндплэйт — администраторшей. Что-то «сверху» должно выйти из-под контроля, чтобы Меттатон настолько сильно переменился в характере.
Разгадка появляется спустя секунду:
— Уже нет. Я попросил, чтобы он нанял тебя вместо того придурка!
Хэндплэйт настолько шокирована, что пальцы её головы невольно взлетают вверх.
— А пока… Пока пойдём! Нас уже заждались. Скоро явится человек, — скороговоркой добавляет он, хватая Хэндплэйт за руку. — Нам нельзя опоздать!
Девушка не может пошевелиться, сознание мгновенно опустошается, но несуществующие губы словно двигаются сами.
— Почему ты так… Добр ко мне?..
— Быть может, потому что ты мне нравишься? — Он признается слишком легко, щебеча следом какие-то необыкновенно красивые эпитеты в адрес Хэндплэйт. Как же жаль, что она не способна запомнить их все!.. Но каждый звук наполняет её маленькую душу давно не испытываемым чувством: Надеждой.
Похоже, сегодня небо слишком благосклонно к администраторше. Но это ведь не повод упускать второй шанс?
— Свет! Камера! Мотор!
Даймонд стоит рядом, готовый в любую минуту защитить камеру от зарядов Меттатона, попутно поворачивая её изо всех сил, стараясь заснять очередную позу человека.