Susurrus

      Сегодня был особо сложный день для Андерса и Хоук.

      Именно сегодня они впервые осознали, каково быть родителями. Конец дня подкрался совершенно незаметно из-за забот и обязанностей, свалившихся на их плечи.

      Один ребёнок — сложно.

      Два — ещё хуже.

      Но это было сродни чуду, ведь Андерс являлся Серым Стражем. А значит, вероятность, что у него могли бы быть дети, стремилась к нулю. Однако после «путешествия в Тень» с леди Инквизитором, Фомальгаут узнала, что носила под своим сердцем дитя. Тем не менее, эта прекрасная новость была омрачена сложившимися обстоятельствами, что заставили Хоук засомневаться в возможности вырастить ребёнка в условиях, которые ему были необходимы на её взгляд.

***

      — Почему? — Альга уставилась на эльфийку.

      — Что? — голос Лавеллан немного удивлял Хоук. Такая хрупкая женщина и говорила так низко. Но никакой другой голос ей бы не подошёл. Представить её с высоким было просто невозможно.

      — Что именно тебя удивляет? — суровый взгляд Бетельгейзе был тяжёлым.

А потому Фомальгаут отвела глаза.

      — Почему вы оставили в живых меня? — Хоук рассматривала свою обувь, не решаясь снова взглянуть на Инквизитора. — Ведь всем ясно, что ордену Стражей Страуд нужнее. Что вас сподвигло сделать такой выбор? 

      Лавеллан медлила с ответом, и Альга всё-таки подняла голову. Лицо эльфийки было очень сосредоточенным и… печальным?

      — У меня были причины, — выдавила она.

      Бетельгейзе хотела уже уйти, но Фомальгаут порывисто схватила её за руку и сразу отпустила — этого хватило, чтобы задержать Инквизитора.

      — Какие? Я должна знать! — Хоук находилась на пределе. Ей было жизненно необходимо понять мотивы Лавеллан. Конкретно этот мотив.

      — Долг я тебе прощаю, — злобно ответила Бетельгейзе, начиная нервничать.

      — Я серьёзно! — Фомальгаут уже охватило полнейшее отчаяние. — Не подумайте, что я вам неблагодарна. Это не так. Я всегда буду помнить, кому обязана жизнью, но я разве многого прошу? Всего лишь ответа на вопрос «почему?». 

      Инквизитор закрыла глаза. Глубоко вдохнула. А затем снова посмотрела на Хоук и подошла к ней почти вплотную.

      — Можешь считать меня сумасшедшей. Честно, мне всё равно, — Бетельгейзе аккуратно положила руку на живот Альги, — но я чувствую… знаю… ты беременна.

      Глаза Хоук округлились.

      — Мы, долийцы, всегда более восприимчивы к знакам и намёкам природы. И я точно знаю, что не ошибаюсь. Я наблюдала за тобой всё то время, что ты провела в Скайхолде, — эльфийка отняла руку от живота Фомальгаут. — Я просто не могла погубить чистую невинную жизнь. Я не могла убить беременную женщину.

      В голове Хоук пролетело множество мыслей. Она чувствовала всё и ничто в один момент. Альга вспомнила, что сейчас творилось с её мужем, и секунду назад возникшая радость тут же сменилась удушающей паникой.

      — И… только поэтому? — Создатель, и зачем она это-то спросила?!

      — Да.

      Нежелание продолжать разговор вынудило Лавеллан резко развернуться и почти бегом направиться прочь.

***

      Все беды остались позади. Сейчас Андерс и Альга спокойно жили в Киркволле, который под руководством Варрика будто расцвёл. Несмотря на то, что Хоук родила примерно шесть месяцев назад, в полную меру почувствовать себя мамой смогла только сейчас. В первое время за племянниками ухаживал дядя Карвер, очень кстати не отпущенный в Вейсхаупт. Целью Фомальгаут было не дать детям расти без отца. А его ещё нужно было привести в чувства, ведь он походил на безэмоциональный кусок человеческого мяса.

      Хоук за время беременности смогла наладить контакт с леди Лавеллан, хотя сначала казалось, что поладить они не смогут. И Бетельгейзе назначила той встречу, чтобы рассказать, каким образом можно «отменить» Усмирение. Заодно Альга рассказала Инквизитору о днях странствий с Кэрен Сураной.

      Обмен вышел удачным.

      И вот… наконец-то Хоук удалось провести ритуал, вызвать духа и вернуть чувства Андерсу и его любовь к ней.

      И, пока Карвер сладко отсыпался после шестимесячного общения с новорождёнными, Альга и Андерс примерили на себя роль счастливых родителей.

      Но ребёнок — это сложно.

      Два — ещё хуже.

      Хоук едва ли хватало интуиции, чтобы понять, что нужно дочери, когда та плакала. Сынишка оказался на редкость тихим, но и он мог завопить, если ему что-то не нравилось или просто захотелось внимания. К вечеру Андерс попробовал слинять, сославшись на то, что Варрику очень нужна его помощь, но уловка не сработала. 

      — Заделал двойню, вот и страдай! — взмыленная Фомальгаут схватила мужа на воротник и не пустила дальше коридора дома.

      Карвер, который пёс, тоже сходил с ума из-за происходящего в доме, а потому спрятался в комнате, что когда-то принадлежала Лиандре, засел там под кроватью и не вылезал до темноты.

      К ночи сил не было ни у кого. Ошалевшие родители еле-еле покачивали младенцев, чтобы тех сморил сон.

      — Когда они уснут, давай мы займёмся тем, чем не занимались очень давно? — с ехидцей спросил Андерс.

      — Создатель, да, я согласна! Мы отоспимся вдоволь!!! — с облегчением выдохнула Хоук.

      И когда дети уже были уложены и мирно спали, мужчина нежно обнял Альгу со спины.

      — Они такие… хорошие… такие милые… красивые… — умиротворённо прошептал ей на ухо. — Я самый счастливый на этом грёбанном свете.

      — О да, они очень милые! — усмехнулась Хоук. — Когда спят! 

      В наступившем полночном безмолвии царила непередаваемая семейная идиллия. Родители с любовью рассматривали своих детей, мечтали, чтобы мир, в котором они вырастут, нёс для них только счастье и радость, но понимали, что и с трудностями придётся столкнуться. После тяжелого дня тишина звенела громче тысячи колокольчиков, прекрасная хрустальная тишина, повисшая в воздухе… вдруг разбилась вдребезги.

      Ведь их маленькая дочурка проснулась и вновь заплакала с новой силой.