- Один, два, три, четыре, - тихие слова растворяются в воздухе, заглушаемые кряхтением и стонами.  

Изуку считает про себя, стараясь не выдавать свое присутствие, хотя прекрасно знает, что жертва сейчас больше занята тем, чтобы отбиться от нападающего, а потом будет думать только о том, как бы удержать кровь внутри своего тела, поэтому он останется незамеченным до самого конца их маленькой игры.

Ему всегда было интересно, сколько ударов должно прийтись на тело, чтобы человек потерял надежду и сдался.

Забавно, но каждый раз это было всегда разное количество. Кто-то теряет голову от одного удара и впадает в истерику, а кто-то не сдается до самого конца и даже умудряется плюнуть в лицо или замарать своей слюной с кровью и без того грязные берцы Даби.

Обычно после такого от их цели остается только пепел, и именно Изуку приходится выслушивать от Сенсея замечания и обещать, что такого больше не повторится. Но потом это случается вновь.  

- Думаю, с тебя достаточно, - с насмешкой прокряхтел нападающий, делая два шага назад, чтобы рассмотреть свою “работу”.

Мидория не знал, насколько хорошо ему это удается, учитывая столь поздний час.

В такое время уже даже не горел свет в окнах над ними, а каждый шаг отдавался эхом между домами. Темнота ласково обнимала всех присутствующих, скрывая их друг от друга. Но, казалось, это было не важно победителю, который перевел взгляд с все еще дышащего тела на то место, где стоял Изуку. Словно зная, что Мидория поймал его взгляд, он ухмыльнулся и кивнул, прежде чем быстро покинуть сцену за углом здания.  

Изуку знал, что пришел его звездный час: если все пошло согласно плану, то сегодня за его старания он получит похвалу от его отца и большую порцию кацудона.

Легкая ухмылка тронула  его губы и быстро испарилась, когда он сорвался с места и побежал к лежащей на земле жертве.

- О боги, вы в порядке?! Что с вами произошло? – спросил он обеспокоенным голосом, граничащем с паникой.

Изуку слышал отдаленный лай собак в квартале от места, где он находился сейчас, и видел рассеянный взгляд человека перед ним, который медленно истекал кровью, постепенно расставаясь с жизнью. Если бы это был кто-то из его близких, Мидория бы не растрачивал драгоценное время на глупые вопросы, но, к счастью, этот человек ничего для него не значил.

- Р-ребенок? – ослабший голос хорошо был слышен в тихое время суток. – Здесь не безопасно. Уходи отсюда.

Если бы Изуку мог, он бы закатил глаза. <i>Герои. Даже в таком положении они думают о других.</i> Они не знают, кто он, и каковы его намерения, но стараются помочь ему. Глупо, ведь с чужим присутствием за своей спиной подростку не о чем было волноваться.

- Я никуда не уйду, пока не помогу вам! – Изуку отрицательно затряс головой. – Мой квирк! Он исцеляет любые раны и болезни. Я могу помочь вам.

Полузакрытые до этого глаза удивленно распахнулись, и герой широко раскрыл рот. Его лицо прояснилось, словно ему дали ответ на главный вопрос его жизни.

Внутренне Изуку ликовал: это было то, чего он ждал. Дать надежду нуждающемуся в момент отчаяния.  

Если бы его отец сейчас его видел, он был бы, несомненно, горд.  

- Исцеляющий квирк… Это невероятная редкость в наше время, - прошептал он, пытаясь получше взглянуть на лицо ребенка перед ним, но кромешная тьма мешала этому.

- Да, я знаю, - кивнул Изуку.- Поэтому дайте мне вам помочь!

Герой вздохнул, понимая, что хоть и запрещено использовать квирки без лицензии на это, ничего другого все равно не оставалось.

- Хорошо, расскажи, как работает твой квирк.

Если бы их сейчас не поглощала такая комфортная для Изуку темнота ночи, герой бы стал свидетелем дьявольской улыбки и алого пламени в больших глазах подростка. Это было похоже на заключение сделки с дьяволом, когда ты не осознаешь, что повелитель Ада прямо у тебя перед носом.

- Расскажи мне свой секрет. 

=
 

В юном возрасте, когда многие только начинают познавать все вокруг, Изуку понял несколько вещей, и он был благодарен за эти уроки.

Мидории было пять лет, когда его отец столкнулся в схватке с очень почитаемым и могущественным врагом. Он был смертельно ранен и каждый день боролся со своим телом, чтобы иметь возможность проснуться на следующий день хотя бы ещё раз.

Мать Изуку – Инко - была безутешна, и ее душа наполнялась тихой яростью с каждым взглядом на ее поверженного мужа.

- Хисаши, ты уверен, что мы не можем отправить кого-нибудь, чтобы он закончил то, что начал ты?  

Изуку был уверен, что, будь возможность, его отец бы ухмыльнулся или рассмеялся на предложение его матери. Она была самым добрым и понимающим человеком, которого только видел этот мир. Никто никогда не слышал от нее грубого слова, и она никогда не повышала свой голос намеренно. Инко была из тех, кто мог расплакаться после того, как случайно наступил на божью коровку.

- В этом нет необходимости. Иногда жизнь может быть болезненней смерти, дорогая.

Изуку тогда не понял, что имел в виду его отец, говоря это, но несколько лет спустя он полностью поймет смысл этих слов.

=

Спуск по лестнице в безымянный бар всегда ощущался для Мидории, как возвращение домой. Несмотря на то, что каждые выходные он ночевал там, логово злодеев все равно технические нельзя было назвать домом.

- Знаешь, тебя, как эмо-парня, очень сложно рассмотреть в темноте, - с улыбкой произнес Изуку, открывая тяжелую железную дверь. - Это очень полезная способность, которую я бы хотел изучить.

Тихий смешок сзади послужил ему ответом.

- Мы дома!

После проведенных нескольких часов в ночи в темноте даже слабоосвещенное помещение бара казалось сущим Адом для глаз Мидории, поэтому он резко прикрыл их рукой и неосознанно зашипел.

- Ну-ну, не надо так драматизировать.

Изуку скривился, когда убрал руку с лица, чтобы кинуть яростный взгляд в спину высокому подростку, который уже направлялся в сторону барной стойки. Почему он всегда такой?

- Может, для тебя, мистер мне-все-ни-по-чем, это и “ничего”, но не надо смеяться над моей болью, - скрестил руки на груди Мидория.

Даби на это только ухмыльнулся, и прежде чем Изуку нашел что-либо сказать в ответ, и это переросло в очередную перебранку, Курогири дал о себе знать.

- С возвращением, Изуку, Даби, - с теплотой в голосе поприветствовал их неизменный бармен. – Мастер ждал вашего возвращения.

Мидория запрыгнул на барный стул и повернулся лицом к центру бара. Как ни странно, заведение было пустым: ни пререканий Шигараки с Тогой, ни постоянных клиентов,  даже те редкие злодеи, с которыми Томура или Курогири обговаривают последние дела Лиги, отсутствовали в тот день. Изуку слышал, как скрипнул пол, когда Даби уселся на стул рядом.

- “Нашего”? - переспросил он, скептично поднимая бровь.

- Узнать, как прошла операция, а так же поделиться информацией о новом крупном задании.

Подростки на это только кивнули, и Курогири принялся готовить их привычные напитки, погружаясь в рутину, когда на лестнице послышались тяжелые шаги. Изуку столько лет провел в этом баре, что он мог спокойно определять, какой человек ступает в комнату только по его походке.

Резко развернувшись на стуле, Мидория махнул рукой и прокричал:  

- Пап!

Высокий худой мужчина с черными вьющимися волосами и в строгом черном костюме, но с мягкими чертами лица, показался в желтом освещении бара с небольшой улыбкой и хитрым блеском в глазах. Пройди вы мимо него на улице, вы бы никогда не взглянули на него дважды, но если бы вы знали о его статусе, то немедленно сообщили бы героям о его местонахождении.

- Сенсей, - почтительно поприветствовал Даби, вставая с места.

Мужчина замахал руками и широко улыбнулся.

- Даби, я уже столько раз тебе говорил звать меня “Хисаши”. Это слишком официально.

Подросток нахмурился, но кивнул, на что Изуку захихикал и ткнул того локтем в бок.

- Ты ведь все равно будешь звать его “Сенсей”, да? – Даби слегка покраснел, но ничего не ответил, поэтому Изуку решил сменить тему: - Пап, мы разузнали для тебя информацию! Покажи ему, Даби, покажи.

Вздохнув, подросток достал из кармана небольшую записную книжку и передал Хисаши, стараясь избегать взгляда взрослого. Изуку на это безмолвно рассмеялся, но решил в этот раз ничего не говорить, чтобы не смущать своего друга еще сильнее.  

Хисаши просмотрел записи и одобрительно кивнул, переводя взгляд на ожидающих ответа подростков перед ним.

- Очень хорошо, - он убрал блокнот к себе в карман. – Как сработал наш новый игрок?

Изуку промычал, вспоминая сегодняшние события. Новые игроки редко хорошо работают, постоянно делая ошибки, которые при неудачном раскладе подставляют Изуку и Даби и подрывают операцию, отчего герои умирают, а новые игроки так никогда и не возвращаются в игру. Но сегодня был неплохой день.

- О, сегодня было весело! – Мидория хлопнул в ладоши, чем вызвал улыбку у всех присутствующих (даже у Курогири). – Он избил того героя как раз настолько, что тот был способен говорить, представляешь.

Веселый взгляд Хисаши не скрывал того, что мужчина получал удовольствие от истории его сына.

- Он даже не потерял сознание?

- Не-а! Мне хватило времени на наш разговор. Новый игрок знал, когда остановиться. Такое редко увидишь в новичках. Мне он понравился! Мы же можем его оставить?

Рядом с Изуку вздохнул Даби, привлекая всеобщее внимание.

- Но перед уходом он посмотрел на нас, что могло выдать наше присутствие герою, - заметил он.

- Но он же не выдал! – запротестовал Изуку, он не хотел, чтобы нового игрока убрали из игры.

Хисаши вновь замахал руками, пытаясь унять подростков – все же Инко лучше него справлялась в этом деле, но сегодня она была занята на работе.  

- Спокойнее, ребята. Я думаю, что ему надо дать еще один шанс. Все же он на порядок лучше тех, кто был до него, - неожиданно серьезным тоном произнёс он последнее предложение. – Думаю, нам теперь надо перейти к вопросу о новой операции.

Было странно видеть, как всегда веселый и добродушный человек, который думает только о том, как дать своей семье все необходимое, резко меняется на хладнокровного и расчётливого босса тайной организации. В такие моменты его называют “Сенсей” или “Все за одного”, а не Хисаши Мидория.  

Это была пугающая и странная черта, которая прослеживалась в каждом члене семьи.

Хисаши прошел к бару, чувствуя на себе взгляды, и поднял к губам предложенный Курогири напиток. Он нарочно тянул время, добиваясь максимального внимания подростков.

Даби, может, и удавалось скрывать свои эмоции за маской равнодушия, но нетерпение Изуку читалось на лице без особых проблем. После одного долгого глотка он заговорил спокойным тоном.

- Я хочу, чтобы Изуку попал в Юуэй в качестве ученика.

- Что?! – одновременно вскрикнули подростки.  

- Н-но зачем?

- В геройскую школу?

- У меня же есть образование.

- Это почти что бросить его на растерзание волкам, если они заподозрят хоть что-то.

Они бы продолжали это еще очень долго, убиваясь вопросами “Зачем?” и “Почему?”: Изуку не хотел иметь дела с героями, а Даби просто не хотел, чтобы Мидория пропадал из его поля зрения надолго. Это была рискованная идея, но результат стоил того.

Холодный взгляд Хисаши мгновенно заставил их замолчать, а Курогири тихо рассмеяться.

- Ты будешь там в качестве помощника и ученика Чиё Шузэнджи.  

- Исцеляющая леди? – встрепенулся Изуку; все же его интерес к героям и их квиркам не пропал.

- С героями тебе придется контактировать только при необходимости. Директор с радостью готов был тебя принять, учитывая твой квирк, - вздохнул Хисаши.

Разговор с Директором – этим странным созданием – был той еще занозой в заднице. Его тон так и говорил о том, что при удобном случае он сожрет тебя без сожалений.

- Это поможет нам украсть любую новую информацию о тех тварях, которую могут узнать герои. К тому же новые секреты Про нам не помешают, - ухмыльнулся Хисаши.

Изуку кивнул, соглашаясь, но затем нахмурился. Его отец вопросительно поднял бровь, отпивая из стакана.

- А почему Тоши не может этого сделать? – вспомнил Мидория.

- Шинсо безупречен только в работе с компьютерами, а не людьми, к сожалению.  

- Ох, это правда, - вздохнул Изуку разочарованно; видимо, у него нет другого выбора. – Ладно, я согласен.

Хисаши улыбнулся, возвращая себе дружелюбную сторону, и взлохматил зеленые волосы своего сына.

- Отлично!

Изуку поднял руку, прерывая своего отца, и зловеще улыбнулся. Хисаши сразу заподозрил неладное.

- Только при одном условии!

- Каком? – наклонил он голову вбок.

- Томуре и Тоге об этом рассказываешь ты сам!

Глаза Хисаши комично расширились, когда осознание грядущей катастрофы осело в его голове. Если эти двое узнают, что их лучший друг будет находиться большую часть дня в окружении героев и будущих героев практически один, то они разорвут его на части.

- Что? Нет!

- Уже поздно! – Изуку, улыбаясь, соскочил со стула, утягивая за собой странно молчаливого Даби. – Ты сам это придумал!

Когда за ними захлопнулась дверь, глава организации осел на барный стул. Курогири почтительно хранил молчание, протирая стакан.

- Что я наделал?

Курогири задумчиво хмыкнул.