Когда вокруг летали ручки, 

Рычали дикие тетради, 

И сочинялись за столом стихи, 

В краю далёком и безмолвном, 

Наверно, за Полярным кругом, 

Где солнце прячется полгода, 

Из пепла вдруг восстанет ода, 

Но нет одной строки. 

Поэт устало бился в муках, 

Пытался он найти строку, 

Он, и во сне и наяву, 

Не мог найти её нисколько, 

И даже плакал он тихонько. 

Строка вертелась здесь и там, 

И не давалась в руки вредно, 

Но он, схватив её мгновенно, 

Дал волю ласковым словам. 

Я снова здесь, в библиотеке, 

Рифмую буквы в фразы праздно, 

И думал о поэте не напрасно. 

Он, может, скрасит строки эти. 

Громко рычат тетради, 

Ручки летят над головой. 

Бессмыслица — лишь рифмы ради, 

Истории — одна странней другой. 

Там мягкий голос за стеной, 

И пляшут там листы тетради, 

И тихо там, в соседнем зале, 

Читают строки за строкой.