Белкет всегда был неправильным ангелом. Погружённым более в себя, чем ориентированным на мир — у ангелов хоть и не было коллективного сознания, как у безликих, однако социальные связи для них всегда были чрезмерно важны. Коллективизм, в который попадаешь вне зависимости от желания, коллективная ответственность, которую несёшь вне зависимости от обстоятельств.

       Белкет же всегда держался обособленно. Да и другие ангелы сами смотрели на него косо. Он был словно чужой среди своих. Всегда сам по себе, всегда один — не то чтобы у нас были к тебе какие-то претензии, Белкет, но тебе всё же лучше держаться от нас подальше.

       Белкет, на самом деле, никогда не был против.

       Он один из первых сыновей Эльрата. Старшее поколение, у которого только один отец — Дракон Света, жестокий и суровый, не прощающий слабость и малодушие. Он создаёт своих детей по собственному подобию, и все они — непримиримые борцы за Свет, несущие его обжигающую святость и благодать. Жестокие безжалостные воины, у которых есть лишь одна прямая проторенная дорога. И ответвления от неё неприемлемы; и ответвления от неё еретичны.

       Для них есть только Свет и его Правда. А всё остальное подлежит полному уничтожению. Белкет же даже в этом оказывается неправильным ангелом.

       Он чаще других своих собратьев пропадает в библиотеке. Его не привлекают битвы и бессмысленные споры, но его душа тянется к знаниям, а разум желает хотя бы попытаться понять, как в самом деле устроен весь этот сложный мир. Ведь в нём не может быть всё так просто; ведь он не может существовать только из-за постоянной борьбы противоположных начал. Он пропадает между стеллажами библиотеки, и его руки любовно и аккуратно поглаживают корешки старых книг.

       Он куда охотнее проводит пальцами по шершавому пергаменту страниц, чем сжимает ими же фигурную рукоять меча. Собратья из-за этого смотрят на него с пренебрежением и недовольством, но Белкет всегда игнорирует их.

       Ещё с самого своего рождения он привыкает к тому, что он — неправильный ангел.

       Ветра Илата, долетающие даже до Небесных Городов Ангельского царства, мягко колышут ангельские перья. Пепельно-белые, они словно тёмное пятно на сверкающей белизне ослепительного света. Белкет усмехается иронично и прикрывает глаза.

       Наверно, если бы не знание о том, что он вышел с другими собратьями из-под крыла самого Эльрата, его бы уже давно предали пыткам и очищению, дабы изгнать из него всю грязную скверну. Но ведь отец-Эльрат не мог ошибиться, верно? И сотворить случайно что-то не так?..

       Неправильным ангелом, однако, от этого Белкет быть не перестаёт.

       Собратья не скрывают своего пренебрежения, смотрят с насмешкой, смешанной с неодобрением. «Ты создание Света, Белкет. Ты наш брат, Белкет. Не смей пренебрегать нами и своим долгом!» — немой укор в глазах Старейшин, но Белкета он уже давно не задевает. Он осознанно выбирает отстранённость и одиночество, потому что знает, что иначе его никто не поймёт.

       Он смотрит шире, он смотрит глубже. Он останавливается и оглядывается по сторонам. Он постигает тайны Света и задаёт вопрос, как это работает. Он изучает другие науки и искусства и пытается понять, какое место они занимают в грандиозном плане Асхи. Он ходит между разными царствами огромной Империи Шантири и пытается постичь, как и зачем она была создана.

       В чём природа Магии, что её реки текут по жилам дракона, питая мир?

       В чём природа Знания, что его постигают лишь избранные?

       В чём природа Мира, как и из чего он был создан, и почему Ургаш в итоге предал свою сестру?

       Вопросы, вопросы, вопросы… Их в голове намного больше, чем редких ответов, и он хочет найти недостающие звенья цепи, хотя пока ещё плохо понимает, где должен искать.

       Косые, полные недовольства и презрения взгляды собратьев, и злые шепотки за его спиной преследуют и днём, и ночью. Ведь ангелы не должны спрашивать. Ангелы не должны сомневаться. Они должны нести Свет туда, где Тьма и невежество, и неважно, что никто их об этом не просит. Ангелы — воины, жестокие, безжалостные, прямолинейные, и для них не существует никаких других цветов, кроме сияющего слепящего Света.

       Не существует никаких других дорог, кроме насильственной святости там, где в ней никто не нуждается. Уничтожение одного ради насаждения другого. И Свет, Свет, Свет, обжигающий и ослепляющий.

       Белкет всегда считал это проклятием. Собственную ангельскую природу он ненавидел и считал худшим из зол. Он хотел сбежать от неё, избавиться от её оков, но ему было некуда пойти. Нигде он не был понятым; нигде он не был желанным; нигде он не был своим.

       Его собратья всегда считали его еретиком. Безумцем, тронутым печатью Тьмы. Ошибкой, вышедшей из-под крыла Эльрата-Отца, хоть и подобные заявления тоже были своего рода ересью. Ведь Эльрат никогда ошибается, верно?..

       Белкет смеётся глухо, и ветра Илата мягко колышут его пепельно-белые перья. Он смотрит в вечереющее небо долгим задумчивым взглядом и сам задаётся тем же молчаливым вопросом.

       «Действительно ли я — твоя ошибка, отец мой? Действительно ли я тот, кого не должно было существовать? И коль это так, то каков мой путь? Какую судьбу ты мне уготовал?»

       Эльрат предсказуемо никогда не отвечает. Быть может, теперь, когда древнейшие из войн закончились, а мир был окончательно создан, ему больше нет дела до того, что происходит в нём. Он создал своих сыновей и дочерей, дабы они охраняли порядок Великой Матери, он сделал всё, что от него требовалось. Так какое ему теперь дело до переживаний одного-единственного отверженного ребёнка?..

       Белкет не ждёт ответ Дракона Света. Он знает, что тот наверняка им разочарован. Он усмехается, и горечь жжётся в уголках губ — что ж, ему ещё не раз и не два доведётся разочаровывать окружающих. Но Белкет, в конце концов, неправильный ангел, и если такова будет его судьба, он будет готов принять её.