Примечание
Все мы помним масштабность шумихи, поднятой по поводу Юлии Самойловой и запрета её въезда на территорию Украины. Закончилась история тем, что Юлия не смогла представить Россию на Евровидении в 2017 году. В этой политической шумихе я копаться не стану, не бойтесь. Все, кому она интересна (или была в то время интересна), уже и без того всё о ситуации знают. В данной статье нам больше полезен факт, что от трансляции конкурса в 2017 году «Россия 1» и «Первый канал» единогласно решили отказаться. Сейчас я постараюсь разъяснить свои мысли о причинах того, почему два вышеперечисленных телеканала снова мутили воду и так долго тянули с официальным оглашением участника от России в 2018 году и тем, кто из них будет транслировать Евровидение, поскольку эти две вещи, на мой взгляд, ух как связаны. Здесь будут высказаны мои личные соображения, выстроенные на основе наблюдения за российскими (и не только) СМИ в отношении данного конкурса и подкреплённые прямыми фактами.
Постоянным зрителям Евровидения давно известно, что конкурс в России транслируют два новостных телеканала: Россия 1, что входит в состав ВГТРК, и Первый канал, сменяя друг друга ежегодно. Этакая чехарда. Это два крупнейших федеральных канала на нашем телевидении, что приобрели контракт с Европейским вещательным союзом (ЕВС), согласно которому они имеют право на трансляцию Евровидения. Также они поочерёдно ответственны за выбор кандидата от нашей страны, подготовку номера и песни… в общем, вы, наверное, уже догадались, к чему я клоню.
Россия 1 и Первый канал, несмотря на то, что являются конкурентами, уже давно привыкли сотрудничать и идти друг другу на уступки. Вы можете заметить переходящих от одного к другому ведущих и звёзд, схожесть в их политике вещания и единогласно принятые ими решения. Пример последнему я уже приводила выше: в 2017 году оба телеканала заявили, согласившись друг с другом, что принципиально откажутся транслировать конкурс, если на него не пустят участницу от нашей страны. Тем самым их своеобразная «чехарда» была нарушена, поскольку Первый канал свою очередь в 2017 году пропустил.
Для нас также важно, с каким рвением на Первом канале кичились после оглашения Самойловой как конкурсантки от России в 2017 году и превозносили до небес её вокальные способности, мечту спеть на сцене Евровидения и, разумеется, тот смешной до слёз факт, что в России-матушке действительно заботятся о людях с ограниченными возможностями. Само собой, после тех ярких слов (коих, в принципе, любят на нашем телевидении) со стороны Первого канала отправить кого-то другого было бы жутким лицемерием. И после того, как Украина окончательно подтвердила, что въезд Юлии или даже трансляция её выступления будет нарушением их закона, Первый канал, отозвав заявку на участие, начал бросаться ещё более громкими заявлениями. Телеканал торжественно пообещал, что обязательно даст девушке шанс поехать на Евровидение в дальнейшем.
Однако официально ни Первый канал, ни ВГТРК (куда входит Россия 1) так участие Юлии Самойловой не подтверждали и не давали каких-либо комментарий по этому поводу на протяжении полугода. Фанаты и просто заинтересованные в конкурсе люди начали сомневаться в том, были ли слова Первого канала правдой, а не очередным блефом. Зрители обсуждали множество теорий на этот счёт, пока федеральные телеканалы молчали и не спешили делать каких-либо официальных заявлений. Кто-то говорил, что всё, сказанное Первым каналом и Россией 1 — чистой воды ерунда, и они просто хотели выйти из непростой политической ситуации «сухими». Кто-то предлагал мысли, что на самом деле телеканалы не хотят «позориться», отправляя Юлию. Ну, а самым интересным, всё же, для меня стал вариант фанатов о возможном возвращении Сергея Лазарева на Евровидение в 2018 году. Ясное дело, люди надеются увидеть, как Сергей последует по стопам Димы Билана, которому в уже далёком 2008 году пришлось во второй раз поехать за первой победой для нашей страны. Дело в том, что я заметила непосредственную связь между этой теорией и чехардой телеканалов — одно зависит от другого и наоборот. Но обо всём по порядку.
Все вышеперечисленные слухи распространялись по одной простой причине: Первый канал и ВГТРК продолжали молчать и не выдавали никаких официальных вердиктов после того, как Евровидение в Украине подошло к концу. Я заметила, что слух о возможном возвращении Сергея Лазарева особенно приобрёл популярность в англоязычной части интернета и СМИ. Уверена, что это связано с тем, что люди там в большинстве своём доверяют только официальной информации и не в состоянии смотреть обсуждаемые нами телеканалы из-за незнания языка. Да и, согласитесь, когда Первый канал заявляет, что Юлия Самойлова должна поехать на Евровидение, а затем упрямо молчит, официально ничего не подтверждая, сомнения появляются сами собой. Ко всему прочему, сама Юлия никак не подтверждала своего дальнейшего участия, лишь повторяя, что если её выберут как конкурсанта — она согласится поехать.
Вернёмся к чехарде. Насколько мы можем помнить, по окончанию Евровидения 2017 года все были уверены, что в 2018 песенный конкурс будет транслироваться в России на телеканале Россия 1, а Первому каналу придётся подождать ещё один год. Но, к сожалению, многие упустили важный факт: ни ВГТРК, ни Первый канал официально не огласили о принятии решения ни в чью пользу о том, кто возьмёт на себя ответственность за вещание конкурса и, соответственно, выбор кандидата. Это может значить лишь одно: федеральные каналы не могли определиться либо с последним пунктом, либо с первым, либо со всеми сразу. Я придерживаюсь точки зрения, что с последним. Сейчас постараюсь объяснить почему.
В самом начале статьи я уже упоминала, что ВГТРК и Первый канал заключили контракт с ЕВС о правах вещания конкурса на годы вперёд. К сожалению, информацию, условия сторон и что-либо более подробное о нём в сети мне найти так и не удалось. Разве что, кроме того, что контракт был на весьма круглую сумму и определённо одна из сторон (а лично я считаю, что обе) потерпела определённые убытки. Ранее я уже говорила, что, несмотря на потенциальную конкуренцию, Россия 1 и Первый канал привыкли сотрудничать. Оба телеканала контролируются Кремлём. Евровидение — место, где принимать верные решения особенно важно. Сотрудничество двух крупнейших каналов в песенном конкурсе очевидно и, думаю, более уделять этому внимания не стоит. Давайте лучше, наконец, перейдём к сути.
Во время молчанки Первого канала и России 1 зрители решили, что им стоит ждать двух очевидных кандидатов: Юлию Самойлову, что исполнит свою мечту спеть на сцене Евровидения, или Сергея Лазарева, который вернётся в надежде победить. Был ещё и третий абстрактный конкурсант — какой-либо совершенно другой исполнитель, этакая тёмная лошадка. Однако последний вариант имел меньше всего поддержки в народе.
Если мы ещё раз вспомним, как Первый канал старался отстаивать права Юлии на конкурсе, проходящем в 2017 году, станет ясно, что именно он мог стать потенциальным защитником её кандидатуры. Если не из чисто человеческих побуждений и дела чести, то свою собственную репутацию телеканалу защитить как-то перед обманутыми зрителями надо. Всё-таки они достаточно наговорили по поводу того, как сильно хотят исполнить мечту бедной девушки. С этим, думаю, вопросов больше нет.
А что же насчёт России 1? А вот что. Кого вы замечали в последние годы в числе главы российской делегации, когда очередь переходила к данному телеканалу? Вспомните хорошенько 2014 и 2016 года… ну? Филиппа Бедросовича, разумеется. А вы о ком подумали? Эта яркая персона давно заинтересована в Евровидении — с тех самых пор, как выступила на нём лично в 1995 году в качестве второго в истории конкурсанта от России. Киркоров, если вы не в курсе, настойчиво предлагал Сергею Лазареву вплоть до 2016 года показать себя на Евровидении. К нашему счастью, у него в конечном счёте это вышло. Я склоняюсь к тому, что он пытался подтолкнуть Лазарева на возвращение и в этот раз. Сергей до сих пор ужасно популярен среди зарубежных фанатов — и не зарубежных тем более. У него были и до сих пор есть все шансы повторить победу Димы Билана. Важно также отметить, что Киркоров активно сотрудничает с телеканалом Россия 1. Он участвует в многих проектов телеканала, а Евровидение — одно из главных.
На написание этой статьи меня натолкнули два интервью. Я дам в примечаниях в самом конце статьи две ссылки: одну на интервью с Филиппом Киркоровым, а вторую с Сергеем Лазаревым. Оба они были взяты у них в конце июля 2017 года, когда, напомню, и началась большая волна слухов по поводу возвращения Сергея на конкурс. Интервью на английском, но я перескажу вам суть того, на чём хочу акцентировать особое внимание.
Начнём с Филиппа Бедросовича. В первой половине интервью он говорит, что хочет продолжить пытаться год за годом продюсировать номера на конкурсе, поддерживая певцов, и, наконец, когда-нибудь привезти Евровидение в Россию. Примерно на шестой минуте видео разговор заходит о предстоящем конкурсе в Лиссабоне, и Киркоров говорит, цитата: «Россия будет участвовать в следующем году, и её определённо будет представлять прекрасный певец, но я пока что ещё не знаю, кто им может стать». Когда интервьюер спрашивает, в курсе ли Филипп Бедросович, что Юлия Самойлова, по идее, должна поехать на Евровидение в 2018 году, тот ему отвечает: «Да, я слышал об этом. Но я не думаю, что у Юлии есть существенная причина ехать туда. Для неё эта история уже прошла, она должна оставить её позади». Думаю, без моих комментариев всё предельно ясно. Он явно не на стороне Первого канала и их конкурсантки. Но я всё же советую вам самим внимательно послушать, с какой интонацией он это говорил, чтобы убедиться.
Переходим к интервью с Сергеем Лазаревым. Оно-то и расставит все точки над «й», поскольку именно в нём мы получаем очевидное подтверждение, что Сергей серьёзно думал об участии в 2018 году, а это значит, что ему предлагали эту возможность. Чтобы не быть, опять же, голословной, я переведу важные части диалога Сергея и интервьюера.
На протяжении всего интервью Лазарева старательно подводят к теме возвращения на Евровидение, хотя тот чуть ли не в самом начале заверяет, что ещё не решил. Перевожу диалог с 1:56 минуты:
— Примешь ли ты снова участие в Евровидении?
— Ты всё ещё продолжаешь задавать мне этот вопрос?
— Да. Это вопрос, который задают все.
— Ладно. Что ж, если честно, я ещё не решил. Чтобы снова принять участие в Евровидении, мне нужна песня, команда и всё остальное. Но я очень рад, что у меня до сих пор есть фанаты после моего выступления в 2016 году. Так что… я пока ещё не решил. Возможно.
То, что Сергей однажды планирует вернуться, он сказал сразу же чуть ли не в ночь после финала конкурса в Стокгольме; это ни для меня, ни для вас не должно быть величайшей новостью или открытием. Заданный ему вопрос был обобщён, так что конкретный год, в котором Сергей планирует вернуться, так и не был назван. Однако если бы с этим интервью всё было настолько просто и дальше, я не стала бы его приводить как один из главных аргументов к моей заключительной теории, которую я выскажу чуть позже. А пока продолжим обзор интервью.
Заходит тема о том, что Россия не принимала участие в 2017 году. Сергей говорит, что был очень расстроен по этому поводу, ведь все должны принимать участие в конкурсе (изначально главная цель которого объединять людей, как бы), а также, что Россия всегда отправляет на конкурс сильных певцов. Интервьюер интересуется, разговаривал ли Сергей с Юлией Самойловой, на что тот отвечает: «Да, однажды». Он говорит, что поддерживал её, когда выяснилось, что в 2017 году ей поехать на конкурс не удастся. Цитата: «Она была очень расстроена, что не сможет принять участие, и мы поддерживали её. Возможно, в следующем году ей это удастся». Пока давать комментарии на этот счёт не стану и лишь продолжу переводить, чтобы вы сами всё поняли. Заключительный диалог, начинающийся на 7:14 минуте:
— Тебе нравится Португалия?
— Да, правда…
— Ты заметил, что я не перестаю спрашивать об этом?
— Да-да, ты пытаешься подтолкнуть меня к теме о том, чтобы я вернулся на Евровидение. «Вернись на Евровидение! Вернись на Евровидение!» Что ж, если честно, я не против. Атмосфера этого конкурса замечательна, но для меня… когда я просматриваю все эти старые фото из 2016 года, мне становится немного грустно, потому что всё уже позади. Однажды мне хочется вернуться… — вот тут нависает пауза и происходит следующее: — В следующем году... возможно, позже. Я не знаю.
Нужно видеть своими глазами, с какой лукавой улыбкой он говорит это: «Я не знаю». Фраза не звучит как шутка, скорее он правда сомневается и просто хочет сделать очевидный намёк, что действительно думает об участии в 2018 году. Также хочу обратить ваше внимание на концовку видео. Когда интервьюер прощается со зрителями и Сергеем, смотря на него и произнося: «Увидимся в Лиссабоне!», тот, разумеется, воспринимает это на свой счёт — скорее всего, так интервьюером и было задумано изначально, — и начинает мило улыбаться, вскидывая брови (9:35). Очень показательный момент, гляньте обязательно.
Если скомбинировать информацию из двух интервью и разъяснений о чехарде федеральных каналов, мы получаем следующее: Сергей определенно не против вернуться, но он не может решить, в каком году именно. Филипп Киркоров может быть причастен к его мысли о возвращении именно в этом его на тот момент «следующем году» (то есть в 2018), потому что он в этом заинтересован как никто другой; также он против участия Юлии, кандидатуру которой продвигает Первый канал. Получается интересная ситуация между Первым каналом, который не хочет, чтобы его слова насчёт Самойловой прозвучали как пустой блеф, и Россией 1, которая во главе с Киркоровым вновь подталкивает Сергея вернуться и попытать удачу в победе. Между ними явно продолжается этот тихий, почти невидимый для простых зрителей спор на протяжении полугода молчания. Принятое решение о том, что Россия всё-таки будет участвовать в Евровидении, и вещать его будет Первый канал, официально объявляется лишь в ноябре. То есть спустя шесть месяцев после окончания Евровидения в Киеве. О том, что конкурсанткой будет Юлия Самойлова, мы узнаём вообще спустя ещё три месяца 29 января 2018 года. Достаточно большой промежуток времени, не находите?
Причина в этом полугодовом скрытом от прессы и зрителей споре, разумеется, в том, что телеканалы попросту не могли определить, какой из вариантов возвращения России будет лучшим. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что на Россию вылилась бы тонна оскорблений по поводу данных в 2017 году Первым каналом ложных обещаний об участии Юлии Самойловой. Также ясно, что наша страна в последние два года была слишком близка к победе. Сергей Лазарев — именно тот, кто может привезти Евровидение в Россию вновь. Однако, несмотря ни на что, в нашей своеобразной чехарде одерживает победу всё же Первый канал.
Думаю, конечное решение было именно таковым, поскольку Сергей слишком интеллигентен, чтобы в буквальном смысле бороться за участие на конкурсе в Португалии. Тем более, он знает, что в любой момент сможет вернуться. Но тут важно отметить, что лишь под руководством телеканала Россия 1. Судя по интервью, певец правда думал над этим, но оговорки, сказанные им насчёт возможности либо его, либо Самойловой участия можно рассматривать как факт того, что он попросту не хотел показаться мелочным человеком, который хочет «украсть» её шанс. С его стороны абсолютно точно не было никакой инициативы или же давления на телеканалы.
Так или иначе, решение такое, какое оно есть. Юлия Самойлова представит Россию на Евровидении в 2018 году, а транслировать его будет Первый канал. Но что же будет потом? Чего стоит ожидать после завершения конкурса в Лиссабоне? Я пишу эту статью в начале февраля 2018 года, но вы сможете прочесть её лишь в мае 2018. К тому времени будут известны все кандидаты и их песни, мы будем знать, на какое место Юлия Самойлова сможет рассчитывать в финале. Но речь даже не о ней, поскольку я смею предположить, что в этом году Первый канал в очередной раз захочет сделать проходное выступление.
Давайте лучше подумаем о 2019 годе. Уж не знаю, где будущему Евровидению суждено пройти, но догадываюсь, кого от нашей страны стоит ожидать в качестве кандидата. Вещание в свои узды снова возьмёт телеканал Россия 1, а Сергей Лазарев успеет к этому времени и силами запастись, и песню достойную найти, и команду собрать, и номер хороший подготовить. России 1 уже никто и ничто не сможет помешать выставить певца, которого они продвигали на конкурс в Лиссабоне. Да и сам он совсем не против, а даже наоборот, судя по интервью и его положительным воспоминаниям о Евровидении. Кстати, ещё один забавный факт из прошлого: Диму Билана на конкурс отправлял что в первый, что во второй раз именно телеканал Россия 1. Думаю, над ним висит какая-то карма, связанная с Евровидением.
Что ж, моя теория высказана. Надеюсь, суть её до вас донеслась удачно. Я не умею предсказывать будущее, не владею инсайдерской информацией и не работаю на федеральных телеканалах. Это просто мои догадки и мысли, которые около года крутились в голове из-за таких вот неразберих на нашем телевидении. Возможно, я ошибаюсь, возможно — нет. Возвращение Сергея Лазарева не обязательно может быть именно в 2019 году (хотя к этому варианту я склоняюсь больше всего), и он также может вернуться в 2021, но факт остаётся фактом: его кандидатуру будет продвигать Россия 1 и, соответственно, вещать конкурс. Если у вас появились какие-то свои соображения по поводу обсуждаемой нами чехарды, прошу спуститься вниз в отзывы и поделиться ими. Согласны ли вы с моими предположениями? А если нет, то почему? Буду рада обсуждению.