Ты ведь жульничаешь, нагло, но так потрясающе умело, не подкопаешься. Руки в тонких шёлковых перчатках касаются карт нежно, как хрупких розовых лепестков, улыбка безукоризненно ровная и даже мягкая.  

И в глазах непробиваемое спокойствие, какое редко встретишь у людей твоего возраста.  

Моих ты не видишь — в этом облике ношу забавные очки, которые скрывают все мои мысли, всю мою чёрную, чёрствую, сухую, как листва по осени, душу. А ты и не пытаешься её увидеть, тебе хватает малейших нервных движений пальцев и едва заметных эмоций на губах. И того, и другого себе при этом не позволяешь.  

Мне ужасно интересно, неужели в вашем треклятом Чёрном Ордене этому учат? Почему мне всегда казалось, что вы только и умеете, что уничтожать милые игрушки моего Графа, что вы такие же равнодушные ко всему, кроме цели машины, как наши акумы?