Юнги чувствует, как его самообладание трещит по швам. Кто бы мог подумать, что он будет дрочить на собственного одногруппника в туалете, пока тот делает растяжку, садится на шпагат или просто черт возьми танцует? Одного только взгляда в его сторону хватает, чтобы в штанах стало тесно.

Юнги скрипит зубами, хмурится, чтобы его не трогали, а внутри по органам растекается горячая лава, состоящая из смеси желания и восхищения. Юнги буквально плавится от переполняющих его эмоций. Чимин улыбается, морщит нос, а Мин тихо матерится и сматывается из танцевального зала. В штанах жмёт, и если он сейчас не снимет накатившее на него возбуждение, танцевать он точно не сможет. Да и хвастаться стояком, ну и как бонус получить пиздюлей от Хосока, не особо хочется.

В первый раз Юнги думает, что это просто физиология, ведь у него давно не было секса, и ничего страшного в этом нет, но когда это происходит во второй, в третий, в четвертый раз (Чимин слишком часто садится на шпагат, размышляет Юнги, специально что ли?) он физически ощущает, как сходит с ума.

Чимин чертовски сексуален. Сексуален настолько, что Юнги ночами спать не может, но даже когда ему всё-таки удаётся уснуть, Чимин и там не оставляет его в покое. Мин уже практически привыкает просыпаться в грязном белье, как какой-то подросток в пубертате, не умеющий контролировать свои желания.

Юнги быстро спускает штаны вместе с бельем, обхватывает рукой ноющий от возбуждения член, и начинает медленно двигать рукой, постепенно наращивая темп. Он до крови кусает губы, старается дышать как можно тише, чтобы не дай бог его не застукали. Однако от мысли, что его могут застукать по телу пробегает дрожь. Юнги усмехается. И когда он успел стать таким извращенцем?

Юнги кончает с тихим стоном, пачкая бачок унитаза. Отдышавшись, он оттирает унитаз, мысленно проклиная все на свете, натягивает одежду и, тщательно вымыв руки, возвращается в танцевальный зал.

Юнги надеется, что продолжать репетицию теперь будет немного легче, но он ошибается. Стоит только Чимину двинуть бедрами, как по телу вновь разливается тепло.

«Кто придумал этот блядский танец?» — зло думает Юнги, стараясь не смотреть на Чимина.

Пак двигается плавно и в тоже время со всей присущей ему страстью и грацией. Юнги с силой кусает внутреннюю сторону щеки, морщится от пронзившей его боли, а уже через несколько секунд чувствует во рту металлический привкус крови. Он отходит в сторону, разрушая синхронность движений. Но ему как-то плевать, а на возмущенный возглас Хосока он лишь устало качает головой, отмечая как тот почти задыхается от возмущения. Но назревающую перепалку прерывает Намджун, предлагая всем сделать небольшой перерыв. Хосок ворчит, но все-таки соглашается. А в следующую секунду Тэхен валится на пол, утягивая за собой смеющегося Чимина. Юнги отводит взгляд, смотреть на это немного неприятно.

— Хен, ты в порядке? — рядом присаживается Чонгук, заставляя Юнги вздрогнуть. — Если ты забыл движения, я могу тебе еще раз все показать.

Чонгук выглядит обеспокоенным. И от этого искреннего участия в глазах младшего Мин хмурится ещё сильнее.

— Все нормально, — со злостью выплёвывает Юнги, но тут же осекается, и в который раз за день мысленно дает себе подзатыльник.

— Я просто переживаю, — бурчит Чонгук и уже разворачивается, чтобы уйти, но Юнги аккуратно перехватывает его руку и тянет обратно. Срываться на макнэ последнее дело, ведь он не виноват, что Юнги долбанный кретин.

— Прости, — вздыхает Юнги, — Я просто переживаю. Мы впервые делаем что-то в таком жанре. Ну ты понимаешь, — он разводит руками.

Лицо младшего мгновенно смягчается, глаза с пониманием смотрят на старшего, а губы растягиваются в ласковой улыбке.

— Понимаю, — серьезно кивает Чонгук. — Я тоже волнуюсь.

Последующая репетиция складывается не очень. Юнги искренне старается не смотреть в сторону Чимина, но взгляд то и дело невольно останавливается на чужой заднице. Очень упругой между прочим. Из-за этого Юнги постоянно ошибается. Хосок уже готов рвать и метать, и если бы взглядом можно было убивать, Юнги давно был бы мёртв.

Они заканчивают ближе к полуночи и наконец-то возвращаются в общежитие. Юнги от переполняющей его усталости практические умирает, но стоит ему переступить порог квартиры, у него будто открывается второе дыхание. Крикнув короткое «Я в душ», он быстро скрывается за дверью в ванную.

Стоя под прохладной водой, Юнги чувствует, как наконец-то расслабляется его тело, и все напряжение накопившееся за день смывается вместе с гелем для душа. Наскоро обтеревшись полотенцем, он никем не замеченный проскальзывает в свою комнату. Расправив кровать, Юнги достаёт ноутбук, и, включив светильник, удобно устраивается на подушке. Сегодня он практически ничего не сделал, поэтому планирует немного поработать перед сном, но его планам, увы, не суждено сбыться.

В дверь тихонько стучат, а в следующую секунду в проеме появляется взлохмаченная голова Чимина. Юнги мысленно стонет. Ну почему именно он?

— Можно?

Отложив ноутбук в сторону, Юнги кивает, и Чимин, неловко улыбаясь, проходит в комнату. Он какое-то время топчется рядом с кроватью, но все же садится. Юнги невольно отодвигается в сторону.

Взгляд скользит по влажным волосам, спускается на шею, скользит по ключицам, обтянутой белой футболкой груди. От Чимина пахнет свежестью и цитрусами. Юнги чувствует как внизу живота вновь завязывается тугой узел. Мин сглатывает, сводит ноги как можно теснее, и с неимоверным усилием фокусируется на карих глазах.

— Ты что-то хотел? — спрашивает Юнги, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Я… — Чимин замолкает на полуслове и проводит рукой по волосам (Какой же он красивый, проносится в голове Юнги) — Я сделал что-то не так?

— Что? Ты о чем?

— Просто… — Чимин облизывает губы, и Юнги мысленно представляет, как целует их. — Мне кажется, что ты меня избегаешь.

— С чего ты взял? — осторожно интересуется Юнги.

— Ну, ты практически не разговариваешь со мной, всегда уходишь из комнаты, если я там, не отвечаешь на сообщения, — Чимин загибает пальцы, то и дело поглядывая на Юнги.

— Я никому не отвечаю на сообщения, — поправляет его Юнги. — И вообще не придумывай ерунды. Я тебя не избегаю. — Заметив, что Чимин собирается что-то сказать, он жестом останавливает его. — Послушай, мы все на взводе, скоро камбек, поэтому не забивай этим голову.

— Но, хен.

— Чимин, я устал и хочу спать, — произносит Юнги и указывает на дверь. — Спокойной ночи.

Он демонстративно кутается в одеяло, показывая тем самым, что разговор окончен. Но Чимин все так же остается сидеть на его кровати.

— Хен! — жалобно тянет Чимин, хватаясь за край одеяла.

Юнги пытается отпихнуть младшего от себя, однако Чимин оказывается сильнее, что неудивительно, не зря же он почти все свободное время пропадает в спортзале. Мин сопротивляется, но силы быстро покидают его, и он оказывается прижатым к кровати нависшим над ним Чимином. К такому жизнь его не готовила.

— Отпусти, — дергает руками Юнги.

Чимин не двигается, он внимательно всматривается в лицо старшего. Юнги бы возмутиться, но он полностью теряется в карих глазах, которые блестят в свете лампы так соблазнительно, представляя, что будет, если он прямо сейчас поцелует его. Возбуждение накатывает горячей волной, полностью вытесняя из головы все здравые мысли.

По телу пробегает приятная дрожь, когда Чимин коленом упирается ему между ног, а с губ непроизвольно срывается хриплый стон. Мысли мгновенно проясняются. Юнги в страхе распахивает глаза. Он дергается сильнее, но Чимин чертова гора, которую невозможно сдвинуть простым смертным, и спустя несколько жалких попыток он застывает, боясь даже дышать. В голове лихорадочно бьется «не смотри», но взгляд младшего опускается вниз, и его щеки мгновенно заливает краска.

Юнги старается дышать ровно, старается успокоиться, но сердце колотится, как ненормальное, его биение набатом отдаётся в висках.

— Чимин, — почти не слышно шепчет Юнги. — Отпусти.

Чимин вздрагивает, отшатывается назад, падает на пол и быстро вскакивает на ноги. Юнги делает глубокий вдох-выдох и садится в кровати, тут же накрываясь одеялом.

— Хен, прости, — тараторит Чимин, старательно прикрывая лицо руками. — Уже поздно. Я пойду. Спокойной ночи.

Дверь громко хлопает и Юнги остается один. Он рвано выдыхает, складывается пополам. Он сидит так несколько минут, пока сердце не восстанавливает привычный ритм. Выпрямившись, он с головой укрывается одеялом. Тело все ещё горит от чужих прикосновений.

Дело дрянь.