<center>«Грезит оннагата,
О самурае любимом,
Сторонящемся любви»</center>
<tab>Дьяволо безгранично любил, обожал Кабуки. Всей своей черной душонкой. Каждый раз пребывая в Эдо, всегда посещал его. Наслаждался представлениями, от которых дух захватывало. С упоением в сердце наслаждался каждым движением юных оннагата. Они были словно порхающие бабочки на фоне багрового небосвода.
А когда на небольшой театральной сцене появлялся главный герой, в глазах Дьяволо загорался огонек. В этот раз перед зрителями предстал вагато. Утончённый мужчина, который боролся за женские сердца.
<tab>В темном зале, освещенным бумажными фонариками, на татами сидели сам самурай, несколько крестьян, а дальше всего от сцены восседали аристократы, которые считали Кабуки уделом бедных, но интерес был сильнее. Дьяволо не отводил взгляда от актеров до самого конца.
<tab>Когда пьеса подошла к концу, Дьяволо немедля надел сугэсасу, не привлекая особого внимания, и скрыл лицо от посторонних глаз. Воин не любил светить им, в особенности, после совершенных им злодеяний несколько дней назад. Слухи с легкостью могли дойти и до столицы. После этого — грешно называть его самураем.
<tab>Мужчина старался не думать об этом. Он наслаждался нежным персиковым закатом. Смотрел как великое светило пряталось за величественным фасадом театра.
<tab>Отойдя дальше, Дьяволо наблюдал как юные девушки, одетые в бедняцкое кимоно, играли на сямисэнах, завлекая людей в Ëсивару. Мир порока и развлечений, освещенный алыми бумажными фонариками.
<tab>Всю идиллию портили лишь захудалые купцы, крестьяне, да пьяницы, которых стыдно было причислять к какому либо из сословий. У таких людей не было места в этом мире. Они не имели права жить. Ронин был готов выхватить из ножен новенькую катану и испробовать ее на этих пьянчугах. Жаль, законы изменялись чуть ли не ежедневно.
<tab>Из раздумий Дьяволо вырвал нежный и мелодичный голосок. До боли знакомый и… родной.
<tab>Перед ним стоял жизнерадостный юноша отроду лет семнадцати, с упоением глядевший на ронина. Мальчишка прятал веснушчатое лицо за скромным веером.
<tab>— Дьяволо-сан, я так рад, что вы смогли приехать к нам в этом году! —, залепетал юнец, — Как вам сегодняшнее представление? Я никак не мог сосредоточиться на работе, после того, как завидел вас в зале!
<tab>Актер выглядел по-богатому, как и предстало артистам Кабуки. Розовые густые волосы были заплетены в тугой пучок, а выбившиеся пряди обрамляли утончённое лицо вдоль полных щек. Одет он был в дорогое лиловое кимоно, а поверх кимоно было однотонное хаори на несколько оттенков темнее.
<tab>— Я тоже рад, Доппио-кун. Все было как и положено театру — неотразимо.
<tab>Воцарилось неловкое молчание. Доппио не мог даже в свойственной ему манере хихикнуть.
<tab>Дьяволо пристально рассматривал лицо мальчишки. Словно выискивал в нем недостатки, как Абаккио-доно — помощник Буччелатти-самы.
<tab>Доппио накручивал прядь розовых волос на палец, стараясь не смотреть на собеседника. Но вдруг мальчик почувствовал, как к его лицу прикоснулись чужие шершавые пальцы. На секунду по спине актера пробежали мурашки, а на лице отчетливо читалось отвращение. Его бархатная кожа, прелестное лицо — визитная карточка Доппио. Кто-то трогал его противными, грязными пальцами. Хотелось одернуть руку Дьяволо и держаться от него подальше. Убежать домой, укрыться в объятиях своих названных братьев. Мальчик вспоминал ту ужасную работу в чайном доме после представлений. Как его продавали грязным мужланам всего за несколько монет.
<tab>— Что-то не так, мой милый Доппио? —, поинтересовался мужчина, вытирая пальцы о свое поношенное верхнее кимоно, —У тебя на лице были остатки рисовой пудры. Тебе было противно от моих прикосновений, не иначе?
<tab>Ронин читал мальчишку, словно открытую книгу.
<tab>— Нет! Ни в коем случае, Дьяволо-сан! — Доппио запнулся, — Все хорошо! Спасибо, что помогли. Я так спешил к Вам, что совсем забылся и не смыл весь гримм.
<tab>— Со всеми бывает, не переживай. Давай лучше пойдем в чайный дом, мне нужно расслабиться.
<tab>— Конечно! Я знаю один хороший, как раз недалеко. Не нужно будет покидать Ëсивару.
<tab>Дьяволо ничего не ответил, лишь кивнул парню, и двинулся с места.
<center>***</center>
<tab>В чайный дом мужчин завела приятная дама в дорогом зеленом кимоно. Она улыбалась так, что было видно каждую морщинку. Улыбалась до боли притворно, и если бы не высокое воспитание Дьяволо, он бы преподал этой женщине урок. В его родной провинции, на островах, за притворство убивали.
<tab>— Дьяволо-сан, — протянул Доппио и присел на татами, — Вам здесь не нравится? Мы можем уйти. К гейшам например.
<tab>Ронин молча смотрел на Доппио, сощурив глаза. Мальчик сразу же замолчал и показал женщине жестом, мол: «не за чаем мы сюда пришли». Она все поняла и уже вскоре откупоривала бутылку сакэ.
<tab>Онна перелила алкоголь в токкури, а совсем юная девушка (скорее всего начинающая юдзе, пытающаяся себя задорого продать) расставляла благовония, заглядывая каждому из мужчин в глаза.
<tab>Даже когда женщины ушли, Дьяволо так и не взглянул на Доппио, что не могло не выводить юношу.
<tab>Ронин смотрел на оживленную улицу. В Ёсиваре было светло как днем. Множество фонариков, ламп и свечей, воткнутых в стволы деревьев. Дьяволо рассматривал проходящих мимо юдзе с клиентами, майко со своими наставницами, и кагэм, бесстыдно продававших себя и свои услуги. За это он и любил Эдо. Нигде такого более не узреть: священная цветущая сакура, а под ней стоял дорогущий бордель. В родных краях бывшего самурая это считалось бы кощунством.
<tab>— Дьяволо-сан, расскажите о том, что было с вами за время нашей разлуки, — оживился юноша.
<tab>На последние слова Доппио сделал явный акцент.
<tab>Ронин перевел взгляд на актера. Смотрел на него безумными глазами.
<tab>— Ох, мой милый Доппио, — протянул мужчина, снимая треугольную плетения шляпу, — А что, если я скажу тебе, что вырезал свою семью? Если скажу, что сжег свою деревню и издевался над своим даймё? — ронин окончательно перешел на шепот, на его лице застыла безумная ухмылка.
<tab>— Дьяволо-сан, вы ведь шутите? — мальчишка нервно сглотнул и пригубил сакэ из чоко, — Зачем вы мне это говорите?
<tab>— А если и так, Доппио-кун. Что бы ты сказал мне? Сообщил властям, убежал или велел бы мне не приближаться к тебе? Мне уж до боли интересно.
<tab>Доппио молчал и до крови раздирал тонкими пальцами татами.
<tab>— Я-я… — начал Доппио, нервно перебирая розовые пряди волос, — Никогда бы так не поступил.
<tab>Мужчина молчал.
<tab>— Я бы никогда Вас не предал, Дьяволо-сан! Вы самый дорогой мне человек!
<tab>Ронин улыбался, на его плечи каскадом спадали взъерошенные малиновые волосы. Дьяволо пил крепкий напиток, вдыхая ароматы благовоний. Мужчина ощущал эту связь и не хотел ее обрывать.
<tab>Ронин вновь смотрел в окно, закуривая кисэру. Перебирая пальцами мундштук, он всматривался вдаль.
<tab>— Доппио-кун, можно задать тебе один вопрос?
<tab>Мальчишка кивнул.
<tab>— Ты знаешь этого блондина, — мужчина указал на один из чайных домов, явно специализировавшихся на мужском эскорте, — Того, который сидит на пороге, в синем кимоно?
<tab>Актер выглянул в окно и сжал кулаки.
<tab>На ступеньках при входе в бордель сидел мальчишка, не намного младше Доппио. Вытянутое белоснежное лицо, словно дорогой китайский фарфор. В больших нефритовых глазах, которые обрамляли светлые реснички, метались страх и отчаяние, а на щеках сиял нездоровый пунцовый румянец. Он оттягивал тонкими пальцами дешевое, к тому же женское синее кимоно, прикрывая разбитые в кровь белые колени.
<tab>— Дьяволо-сан, этот парень — местная знаменитость. Когда-то он был одним из мужчин-гейш в лучшем окия, но, я точно не знаю, что с ним произошло. Знаю то, что он стал кагэмой, — Доппио перешёл на шепот, — Низкого сорта.
<tab>— Вот как… — прошептал в ответ Дьяволо и вдохнул табачный дым.
<tab>— Да, еще я слышал, как он пытался пробиться в ученики к Бруно-сама в наш Кабуки, представляете? На что он надеялся? — изъяснил Доппио, скрывая улыбку за веером, — Он жалок, Дьяволо-сан.
<tab>— Тебе не кажется, — продолжал ронин, — Что он похож на нашего сëгуна? Дио-саму. Даже не знаю. Лицом, наверное. Редко где встретишь таких <i>«золотых» </i>мальчиков. Те же длинные белые волосы… Ты видел где нибудь еще таких?
<tab>Доппио поперхнулся алкоголем, а Дьяволо встал с татами.
<tab>— Что вы такое говорите? Он не ровня Дио-сама! И…вы собираетесь куда-то? Я думал, что мы проведем этот вечер вместе, ведь мы не виделись больше года.
<tab>— Да, Доппио-кун, ты прав. Мы продолжим завтра, наслаждаясь цветением сакуры, как ты любишь, — протянул Дьяволо, завязывая на поясе свои клинки, — Сейчас у меня дела.
<tab>Актер еле заметно кивнул и вполголоса попрощался с ронином, которого все еще считал образцовым самураем. Ведь все, что он сказал Доппио за столом это наглая ложь… Правда?
<tab>— До встречи, Доппио-тян, — мужчина присел на одно колено и позволил себе поцеловать руку своего собеседника, — Надеюсь, в следующий раз мы не обойдемся твоей крохотной ручкой.
<tab>Когда ронин покинул комнату, мальчишка залпом опустошил чокко, заполненное сакэ до краев. Доппио посмотрел в окно, стараясь поймать Дьяволо-сана взглядом.
<tab>Ему это удалось. Но юноша увидел, как самый близкий ему человек, облаченный в черное кимоно, повел того самого белобрысого Джорно под руку и вручил старухе рядом с ним несколько рë.
В груди что-то сжалось.
<tab>Мальчик перевел взгляд на стены комнаты, рассматривая гравюры укиë-э. На глаза ему попалась одна из нескольких: «Комната кагэма». Как иронично.
<tab> Доппио заскулил и отбросил котацу в сторону. Керамическая посуда сразу же пришла в негодность, зажженные благовония потухли, а хрупкое юношеское сердце Доппио — разбито вдребезги.