В Валиноре было пасмурно.
После исхода нолдор почему-то погода стала портиться чаще. Возможно, дело было в том, что Манвэ вечно был в неблагополучном расположении духа, а от его настроения во многом зависела погода в Благословенном Краю.
Владыка Судеб, Намо Мандос, сидел на своем троне в центре Зала Судеб и отстраненно смотрел вдаль. Многое изменилось в Валиноре после Исхода. Эхо Проклятья до сих пор разносилось над Хэлкараксе, догоняя Нолофинвэ и тех, кто его сопровождал в этом нелегком походе.
Мысли Намо были сейчас там, в суровых, пугающе ледяных пустошах Хэлкараксе. Прикрывая глаза, он мог видеть, как тяжело давался путь эльфам, как трескались от холодного жара губы и звенела от стужи сталь мечей.
Но он не мог им никак помочь. Это было не в их правилах: нолдор были изгнаны из Амана навсегда, и вернутся они сюда лишь только в залы Мандоса, где будут столько, сколько прикажет Судьба.
Периодически, несколько раз в день, в Залах Мандоса отворялась дверь, и внутри появлялся дух кого-то из погибших во льдах эльфов. Намо молчал уже несколько дней.
***
В Чертоги тихой, крадущейся походкой кто-то вошел. Прошел по залам, стараясь не создавать лишнего шума в этой давящей тишине последнего пристанища эльфов. Наконец, он достиг своей цели – он оказался перед дверью святая святых Мандоса – покоев хозяина, Намо. Дернув ручку, он обнаружил, что дверь не заперта.
— Кто здесь? — Намо не любил, когда в его покои заходили без стука. Валар не нужен был сон, но периодически некоторые, особенно Намо, просили Ирмо послать немного сна. Нужно было осмыслить то, что происходило в реальности, расставить мысли по полочкам и просто дать материальной оболочке немного отдыха.
Оромэ тихо усмехнулся, закрыл дверь поплотнее и задвинул засов.
— Это я, не волнуйся.
Намо вздохнул.
— Оромэ, я же просил тебя не приходить ко мне в покои, — начал было Владыка Судеб, но быстро осекся под ироничным взглядом Охотника. — Ладно, сейчас я даже почти рад тебя видеть.
Оромэ стоял возле двери, Намо сидел за тяжелым дубовым столом, склонясь над какими-то свитками. Великий охотник медленно прошел по небольшим покоям, остановился рядом с Владыкой Судеб, немного наклонившись над столом. В свитках были списки эльфов. Имен было мало, но Оромэ было больно читать каждое из них.
— Это Хэлкараксе?
Намо молча кивнул, поставил точку после последнего (пока что) имени и откинулся на стуле. Оромэ, также безмолвно, зашел сзади и положил руки на плечи Мандоса.
— Намо, ты…
— Давай помолчим. Пожалуйста.
Оромэ замолчал. Если Намо просил молчать, нужно было молчать. Вместо слов Охотник начал массировать уставшие, затекшие от долгого сидения в неудобной позе плечи. Легко поглаживая и надавливая сильными, натренированными руками, сжимая напряженные мышцы.
Между всеми Валар были очень теплые отношения. Но некоторые были… По-особенному дружны между собой. Как, например, Намо и Оромэ. Разные, совершенно разные по своей сути Валар сошлись в какой-то непонятной, теплой любви к Детям Илуватара. Но Намо был более суров, и ему нельзя — или не хотелось, скорее — показывать свои теплые чувства. Поэтому с эльфами он был холоден и отстранен. Общался лишь по делу, и даже на праздниках не позволял себе лишнего. Оромэ же, наоборот, был очень дружен с Эрухини — и, в особенности, с нолдор. Он обучал их искусству охоты и сражений, особенно благоволя Тьелкормо. Даже собаку ему подарил, одного из своих лучших псов.
Несомненно, все Валар переживали Исход. Манвэ не выходил из своего дворца по несколько дней, Ауле тоже не покидал кузницу. Над Валинором как будто опустилась завеса тьмы и скорби.
Намо расслаблялся под умелыми руками Оромэ. Так ему не хватало простых касаний сильных рук. В какой-то момент руки Оромэ пошли с шеи на лицо, поглаживая его и лаская, нежно, но при этом грубовато. Мандос не выдержал и накрыл одну из рук своей ладонью, поднес её к губам и поцеловал. Очень легко и почти незаметно.
— Намо…
— Оромэ, молчи, пожалуйста.
Намо встал и повернулся к Оромэ лицом, прижал его к стене и навалился почти всем телом. Алдарон, не ожидавший такого, немного опешил, и из-за этого уступил Намо. Оказавшись прижатым к стене, он невольно подумал о том, что примерно так чувствует себя загнанная в угол дичь.
— На…
Он даже договорить не успел. В его губы впился жадный до поцелуев Владыка Судеб. Оромэ ничего не оставалось, кроме как ответить на поцелуй, открываясь своему любовнику. Пришел черед Оромэ расслабляться под руками Мандоса.
***
Валиэ Вана сидела под одним из больших деревьев в своем саду. Было довольно прохладно, и она куталась в свое лёгкое платье – физической оболочке было не очень комфортно.
После Исхода погода испортилась, однозначно. Манвэ снова был в неприятном настроении, и ветер дул с Севера, и Вана могла поклясться перед Эру, что до неё доносились стоны замерзающих там эльфов. Но помочь она не могла – они были изгнаны, и сами выбрали этот путь.
— Вана? — раздался тихий голос. Вана подняла голову и увидела Вайрэ, супругу Намо Мандоса. Валиэ улыбнулась, показывая, что она рада видеть давнюю подругу.
— Вайрэ. Садись рядом.
Вайрэ молча подошла ближе и села рядом с Ваной, перед этим достав из глубин своего платья теплую накидку. Валиэ накинула её на плечи своей подруги и, подвинувшись ближе, вторую половину накинула на себя.
— Сегодня прохладно, — тихо прошептала Вайрэ.
— Манвэ опять сидит у себя в покоях. Варда обеспокоена, он даже её к себе не пускает. Что же будет дальше…
Девушки сидели дальше в тишине, плечом к плечу. Вана периодически поднимала то одну, то другую руку, и вокруг них вырастали красивые полевые цветы, а крона у дерева будто бы становилась гуще.
— С тобой стало гораздо теплее, Вайрэ. Спасибо, что пришла.
Вайрэ была ткачихой. На её гобеленах, развешанных в Чертогах Судьбы, отражалась история Арды, от самого её начала. И сейчас наступила темная полоса истории. Вайрэ решила немного отдохнуть от работы и прогуляться по садам Ваны, заодно надеясь встретить свою любимую подругу. У неё это прекрасно получилось.
— Вана, не надо слов. Я шла именно к тебе. Сегодня холодно, я подумала, что если ты опять сидишь в саду, тебе захочется немного тепла.
После этих слов Вана прижалась крепче к плечу подруги и как бы случайно положила свою ладонь на её руку. Вайрэ вздрогнула, но руку не убрала. Наоборот, она немного расставила пальцы, позволяя сплести руки между собой, а затем слегка их сжала.
Рука в руке они просидели очень долго. Стало прохладнее, и Вана придвинулась ближе к Вайрэ. Вторая девушка позволила придвинуться максимально близко, а затем, ни слова не говоря, приблизила губы к шее Валиэ и оставила легкий, но жгучий своей нежностью поцелуй. Вана тихо вздохнула, повернула голову и перевела поцелуй сначала на свою щеку, а затем на тонкие, слегка прохладные губы. Вайрэ сначала опешила, а затем поняла, что её любимая подруга не против такого развития событий. Поцелуй был спонтанным, раньше у них такого не бывало…
Вана была настойчивой, даже немного грубой, как будто ждала этого всю свою жизнь. Возможно, так и было. Она целовала страстно, с напором, прикусывая слегка пухлые и теплые губы Вайрэ, а руки её тем временем вовсю гуляли по телу любимой, даря ласку и покой.
Вайрэ отвечала на ласку страстным придыханием в поцелуй. Наконец, девушки упали в уже высокие полевые цветы, Вана прижала Вайрэ к земле и целовала уже все открытые места: щеки, скулы, бледную шею, слегка выпирающие ключицы… Вайрэ лишь тихо придыхала, боясь выдать такой странный акт любви прямо посреди лесов Ваны. Но было безумно приятно от ласки и страсти.
Руки Ваны уже забрались под платье. Пальцы были холодными, и ласка от этого становилась более яркой и приятной. Но Вайрэ не хотела такого быстрого развития событий, и легко оттолкнула девушку. Та непонимающе отстранилась, взглянула на любовницу и подняла бровь. Сказать ничего не успела: Вайрэ ловко перехватила инициативу, подмяв Вану под себя, и начала наступление.
***
В Валиноре было пасмурно.
Но в Чертогах Мандоса и в Лесах Ваны в тот день было слишком жарко.